Коварство «заклятого друга». План «Барбаросса»
Разработка плана нападения на СССР началась в Германии еще летом сорокового года. Примерный план будущей военной кампании Гитлер огласил перед своими генералами вскоре после окончания победоносной войны с Францией - 31 июля 1940 года. Но тогда фюрер еще колебался.
Решение уничтожить Страну Советов пришло после «саммита» в Берлине в ноябре 1940 года. Тогда в столицу Германии пожаловал со своей свитой нарком иностранных дел Советского Союза Вячеслав Молотов. Он приехал для укрепления отношений между двумя странами, но это оказалось блефом.
Берлин пригласил Москву вступить в Союз трех стран – Германии, Японии и Италии. Молотов не возражал, но выставил ряд серьезных требований, которые не понравились Гитлеру.
Окончание переговоров было освещено натянутыми улыбками представителей обеих сторон, в которых сквозило разочарование. Молотов покинул мрачный, холодный Берлин, не подписав ни одного документа…
После этого Гитлер окончательно решил завоевать Россию, с которой в 1939 году заключил пакт о ненападении на десять лет. Но можно ли было надеяться, что так долго оба диктатора будут сдерживать свои огромные военные армады?
Конечно, это была иллюзия…
18 декабря 1940 года Гитлера подписал директиву № 21 – план «Барбаросса». Так именуя секретный документ, германские военные отдавали должное королю Германии, императору Священной Римской империи Фридриху III. Прозвище Барбаросса он получил в Италии из-за своей рыжеватой бороды (от итальянского barba - «борода» и rossa - «рыжая»). При нем мощь римской армии повергала противников в ужас…
Документ начинался с сухой, но грозной фразы: «…Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». На военную кампанию отводилось не более 5-6-ти месяцев.
На другой день после подписания плана Гитлер, как ни в чем не бывало, пригласил в свою канцелярию нового советского посла Владимира Деканозова для вручения верительных грамот. В ходе беседы рейхсканцлер часто улыбался и делал вид, что доволен переговорами с Молотовым.
Сталин узнал о планах Гитлера за несколько дней до Нового, 1941 года, когда на его стол легло расшифрованное донесение из Берлина от резидента разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии «Альта».
Бумага явно испортила предпраздничное настроение Сталину. Он раздраженно потребовал от начальника Главного разведывательного управления Филиппа Голикова немедленных объяснений. И самое главное - можно ли доверять автору этого донесения?
Под оперативным псевдонимом «Альта» работала журналистка Ильзе Штебе, завербованная советской разведкой еще до прихода нацистов к власти – в 1931 году. Она входила в разведгруппу, руководимую журналистом Рудольфом Геррнштадтом. Советский резидент в Берлине Яков Бронин - «доктор Бош» так характеризовал Ильзу: «Беспартийная. Симпатизирует коммунистической партии. Работает с нами по убеждению»
Штебе была корреспондентом газеты «Берлинер тагеблатт». Спустя некоторое время она переехала в Бреслау, где трудилась в «Бреслауер нойесте нахрихтен». Позже Ильзе стала собственным корреспондентом «Франкфуртер генераль-анцайгер» в Варшаве.
Штебе – видная, красивая женщина – познакомилась с немецким дипломатом Рудольфом фон Шелиа. Наверняка она пришлась ему по вкусу, ибо он устроил ей серьезную протекцию – устроил в пресс-службу германского МИДа.
Барон наверняка понимал, что здесь что-то не чисто – уж слишком явно она интересовалась его делами. Да и ее жених – журналист той же франкфуртской газеты Георг Хельфрих - показался ему подозрительным. Чутье не подвело Шелиа – тот действительно работал на советскую разведку.
Но он уже в полной мере испытал на себе известную русскую поговорку «коготок увяз – всей птичке пропасть». Дипломат полностью попал под «колпак» советской разведки и, в конце концов, стал агентом ГРУ, получив оперативный псевдоним «Ариец». Именно он передал Штебе план «Барбаросса».
Как же Шелиа удалось достать секретный план?
Документ был отпечатан на машинке в девяти экземплярах. Четыре Гитлер отправил представителям высшего командования вермахта, остальные закрыл в своем сейфе. Шелиа не входил в ближний круг, значит, сведения получил от кого-то из военной элиты рейха. Но е Гитлер же ему поспособствовал и не начальник генерального штаба Альфред Йодль…
План «Барбаросса» разрабатывался под руководством генерала Фридриха фон Паулюса. Может, он оказался агентом Москвы? Тоже вряд ли.
В 1943 году Паулюс, уже в чине генерал-фельдмаршала, капитулировал с окруженной в Сталинграде 6-й армией. Возглавил национальный комитет «Свободная Германия». После войны жил в ГДР, демонстрировал лояльность к социалистическому строю…
Есть еще одна версия. Копию плана «Барбаросса» Штебе могла получить от… машинистки. Или - от уборщицы, которая могла извлечь несколько листков копирки из урны. Хотя вряд ли немцы были такими безалаберными…
Судьба Ильзе Штебе оказалась трагической. В сентябре 1942 года гестаповцы напали на ее след. На жестких допросах мужественная женщина держалась стойко и никого не выдала. Шелиа был тоже арестован, признался во всем, но это не избавило его от казни. Способ его умерщвления, а так же других советских агентов - обер-лейтенанта люфтваффе Харро Шульце-Бойзена, юриста Арвида Харнака, художника Курта Шумахера, журналиста Иоганнеса Грауденца, состоявших в подпольной организации «Красная капелла», выбирал сам Гитлер. Это была гильотина.
Уцелел Хельфрих, который после суда был отправлен сначала в концлагерь Заксенхаузен, потом - в Маутхаузен. Его освободили американцы в мае 1945 года. После Второй мировой войны он вернулся к профессии журналиста.
Увы, донесения Штебе, как, впрочем, и других агентов советской разведки, не принесли особой пользы. Сталин не доверял никому, верил в порядочность фюрера. Известна резолюция вождя, оставленная на одной из секретных записок:
«Товарищу Меркулову (руководителю Главного управления государственной безопасности – В.Б.). Можете послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к е....й матери. Это не «источник», а дезинформатор». Сталин имел в виду агента «Старшина» - Харро Шульце-Бойзена
Сталин не обратил внимания и на данные, представленные британской разведкой, сумевшей взломать секретные коды немцев. В них тоже содержались данные о подготовке вторжения в Советский Союз. Сталин считал, что это провокация, и Великобритания хочет поссорить СССР с дружественной Германией.
Сталин, устав от тревожных сообщений, которых с каждым днем становилось все больше, бесконечных шифровок, которые каждый день заваливали его стол. Его мутило от напряженных и перепуганных лиц военных, на цыпочках входивших в его кабинет.
В то время еще не существовало традиции, когда главы государств в кризисные моменты звонили бы друг другу. Может, Гитлер и Сталин выяснили бы отношения. Но не факт, что их разговор принес бы результат. Оба диктатора были умны, скрытны, коварны и не собирались выдавать свои планы.
Сталин хоть и отмахивался от донесений агентов, но понимал, что война неизбежна. В Москве и других и других городах строились бомбоубежища, шли учения противовоздушной обороны. Состоялась учебно-тренировочная поверка оповещения районов и городов Московской области. Был утвержден список адресов огневых позиций зенитной артиллерии…
В советских кинотеатрах перед художественными фильмами показывали кинохронику - с бомбежками, обстрелами, изувеченными телами, плачущими людьми. Мировая война уже давно полыхала на планете. Зрители ужасались и облегченно вздыхали: это - там. И надеялись, что никогда не будет здесь.
В газетах было опубликовано стихотворение Ярослава Смелякова:
Мы ждем гостей - пожалуйте учиться!
Но если ночью воющая птица
с подарком прилетит пороховым —
сотрем врага. И это так же верно,
как то, что мы вступили в сорок первый
и предыдущий был сороковым.
Что это, намек на близкую войну? Хотя с Германией, во всяком случае, внешне сохранялись хорошие отношения, хотя Гитлера иронически называли «нашим заклятым другом». И росли, множились слухи, что военное столкновение неизбежно. Однако многих не покидала уверенность, что в грядущей схватке сильнее окажется доблестная Красная армия.
Строки другого поэта – Павла Когана тоже заставляют задуматься:
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтобы от Индии до Англии
Сияла Родина моя.
Ганг – река в Индии, за много тысяч километров от Советского Союза. Что там делать посланцам партии и комсомола, с кем сражаться, чтобы «сияла Родина моя»? Или пылкие строки поэта – лишь метафора?
«Новый, 1941 год мы с мужем встречали в ВТО с Раевским, - писала в своих мемуарах «Грустная книга» народная артистка СССР Софья Пилявская. - В глубине ресторана во всю стену был накрыт огромный стол, за которым Владимир Иванович (художественный руководитель МХАТа Немирович-Данченко – В.Б.) устроил своим ученикам из Музыкального театра встречу Нового года. За соседними «маленькими» столами сидели известные артисты, писатели, летчики. Было шумно и весело. Мы ходили поздравлять Владимира Ивановича, и он был приветлив, даже ласков… Никто из нас и не подозревал, каким страшным окажется этот год…».