Осколки разбитого вдребезги. Вышла в свет новая повесть Сергея Алиханова
Умение посмеяться над собой - редкое качество. Известный российский поэт и прозаик, многолетний автор «Новых Известий» Сергей Алиханов демонстрирует его, делая главным героем своей повести «Родовое поместье» писателя
Анна Берсенева, писатель Конечно, не стоит полагать, что этот герой по имени Дмитрий Цухов - «альтер эго» автора. Но определенно он - линза, сквозь которую во всей красе предстает мир, стремительно уходящий, уже почти ушедший в небытие и поэтому вызывающий интерес. Буфет в Центральном Доме литераторов, интриги, связанные с публикацией повести в журнале «Дружба народов», глубокомысленные рассуждения о том, что более продуктивно для создания нетленных текстов, компьютер или печатная машинка, попытки ухватить престижную премию… Алиханов находит верный тон для того, чтобы все это предстало перед читателем в том комическом виде, который для этого как раз и подходит. Писатель Цухов незадачлив, однако не только не переживает о своей незадачливости, но, кажется, вовсе не замечает ее. Дом, купленный не глядя только потому, что понравилось название деревни, оказался развалюхой? Ничего, зато стоит эта заброшенная деревня на самом берегу Волги! К тому же она называется Цуховка - чем не родовое поместье? Вышвырнули (буквально) из редакции литературного журнала, в котором публиковал все свои произведения? Зато новую повесть, рукопись которой существует в единственном экземпляре, удалось спасти от варвара-охранника! Жена напоминает об очевидном: «Дима, прозаик ты мой! Все эти древние истории, о которых ты мне так интересно рассказываешь, и всё, что ты годами выискивал и нашел в библиотеках, записал от руки в свои тетради, все эти твои книжные знания, на которые ты потратил свою жизнь, тебе представляются очень ценными и важными… Этим литературным скарбом ты теперь намереваешься увлечь своих читателей, а потом – благодаря уже моим хлопотам и заботам – зацепиться за очередную премию! Ты не хочешь, ты даже боишься понять, что вся эта историческая рухлядь – те же рыболовецкие сараи, которые разлетаются по ветру на нашем берегу! Все это никому не нужная историческая ветошь! В современной информационной среде твои допотопные тексты совершенно обесценились и никого больше не интересуют! Большинство пользователей сейчас гораздо более продвинуты, чем я. О четырех твоих читателях я вообще не говорю. Годы твоих поисков и все твои книжные знания – девальвировались!»? Ничего, зато счастье, которое Цухов испытывает от своих исторических разысканий и от процесса превращения их в художественные тексты, не девальвировалось нисколько! Этот нелепый рыцарь литературы очень трогателен в своем служении ей. А то, что он, подверженный мелким страстям и слабостям, рыцаря ничуть не напоминает, лишь усиливает это впечатление. Потому и финальный крах всех его устремлений не воспринимается как крах. Такая же нелепая, как он сам, случайно обретенная Цуховка становится для него землей обетованной: «За мостом кольцевой автодороги замелькали темные перелески. И тут, вроде совсем не кстати, на Цухова накатила радость - довелось-таки дожить ему до сказанного, а на душе ни сожаления о прошлом, ни страха перед будущим. На вокзале встретит его Лёша, довезёт до калитки, и фарами ему посветит, чтобы он, добираясь до избы, ненароком не надломил в ночи яблоневой ветки единственного родного берега». И этот жизненный ход воспринимается как естественный и счастливый.