Верховные реформаторы Казахстана: старые задачи по-новому?

14 сентября произошли два важных события – встреча президентов России и Беларуси в Сочи совпала со временем подписания президентом Казахстана Указа о создании Высшего совета по реформам, что произошло не специально, но и не случайно. Оба этих события обладают потенциалом долгосрочного воздействия на ситуации в наших странах. В том числе и на всем пространстве ЕАЭС, даже если тема Евразийской интеграции публично не озвучивалась. Об этом сообщает ia-centr.ru. На первый взгляд создание Высшего совета, как, впрочем, и озвученное 1 сентября Послание президента Токаева на следующий год, можно считать исключительно внутренним делом Республики Казахстан. Несмотря даже на включение в состав ВСР, в качестве заместителя самого президента, сэра Сумы Чакрабарти, до недавнего времени возглавлявшего ЕБРР (Европейский банк реконструкции и развития). В составе Высшего совета по реформам нет деятелей внешнеполитического плана, а Послание вообще аккуратно не затронуло выходящие за границы Казахстана вопросы. Тем не менее, вот эта подчеркнутая ограниченность внутренней проблематикой несет ориентированный на ближних и дальних соседей сигнал, а потому и нам стоило бы понять, – достаточно ли плодотворно сможет реализовать стратегические президентские задумки вновь созданный Высший совет реформаторов. Кто проваливает реформы И здесь мы сразу рискуем споткнуться о сформированное в соцсетях (а где ему еще и формироваться в наше виртуальное время?) общественное мнение, выказывающее неверие в реформаторский потенциал всего Высшего совета и, особенно, Кайрата Келимбетов, только что назначенного руководителем вновь созданного Агентства по стратегическому планированию и реформам. Дескать, и Агентство такое уже было, и возглавлял его, как раз на переломе нового века и тысячелетия, то же К. Келимбетов. В промежуточные же два десятилетия Кайрат Нематович успел позанимать целый ряд самых значимых постов, кроме, разве что, премьера и президента, везде выдвигал «прорывные» инициативы и нигде не добился успеха. Впрочем, чтобы на сводить все к персоналиям, заметим: Высший совет по реформам при президенте – он ведь тоже уже был. Причем не двадцать, а всего пять лет назад и … оказался не слишком успешным. Тогда этот созданный первым президентом Назарбаевым орган назывался Национальной комиссией по модернизации, а если любители точных формулировок скажут нам, что это было совсем другое, обратимся к высшему авторитету – действующему главе государства. Вот то, с чего Касым-Жомарт Токаев начал свое первое Послание народу – 2 сентября 2019 года. «Я непременно исполню обещания, данные народу», – сказал он. Имея в виду свою Программу на выигранных им весной того года президентских выборах, стрежнем которой было продолжение политики Елбасы. И сразу далее: «В нашей работе следует исходить из необходимости полной реализации Пяти институциональных реформ и Плана нации, разработанных Елбасы. Следует возобновить работу созданной им Национальной комиссии по модернизации». Чего тут непонятного? До полной реализации дело не дошло, желающие могут сами убедиться в этом, открыв в Интернете «План нации – сто конкретных шагов» исамостоятельно «открыжить» выполненные, недовыполненные и просто не выполненные пункты. Соответственно, недоделанную работу, тем более не какого-то ведомственного или даже правительственного уровня, а целый План Нации, надо доделывать, а кому и доделывать, если не тем, кто начал? Излишне торопливые могли бы воскликнуть: но ведь второй президент свое заявленное в первом Послании намерение не реализовал: Национальная комиссия по модернизации воссоздана не была и работу не возобновила. А что же такое, по-вашему, созданный президентом Высший совет по реформам, если не та же Национальная комиссия, только под другим названием, но с теми же задачами и всего лишь в слегка обновленном кадровом составе? А насчет того, как в рамках продолжения политики Елбасы называть новый-старый орган, главе государства виднее. По-новому даже лучше, ведь не стоит слишком уж акцентировать недоделанную Национальной комиссией работу и не до конца пройденные «Сто шагов». Переписать начисто Скажу больше, в некоторых, причем самых ключевых аспектах, Национальный план модернизации 2015 года приходится не только доделывать, но где-то и переделывать заново. Если мы внимательно посмотрим президентское послание этого года, убедимся, что его стержневая мысль – решительная переделка структуры, методов работы и кадрового наполнения государственного аппарата. Однако, позвольте, ведь на тот же стержень были нанизаны и «Сто шагов». Все они, напомним, были сконцентрированы вокруг пяти президентских приоритетов, из которых сразу два (первый и последний в списке,) то есть «формирование современного государственного аппарата» и «транспарентное подотчетное государство» ровно про тоже. Да и другие три – «обеспечение верховенства закона», «индустриализация и экономический рост» и «нация единого будущего» вполне себе повторяются в Послании. С некоторыми переименованиями, типа замены транспарентного государства на слышащее. Самое же решительное доказательство преемственности Национальной комиссии по модернизации и Высшего совета по реформам, это как раз внешний политико-экономический момент. Ведь когда появилась Нацкомиссия? Был украинский, стал белорусский Комиссия была создана Указом президента от 30 апреля 2015 года, а случилось это, заметьте, непосредственно после проведения внеочередных президентских выборов 26 апреля. Причины же, по которым президенту потребовалось досрочно переутвердить свои полномочия вполне очевидны: украинский кризис. До этого, в 2014 году, уже случились Майдан, Крым, ДНР и ЛНР, санкции и контрэмбарго, организованное обрушение мировых цен на нефть и ответная девальвация рубля. Все это требовало и нашей реакции, так, еще в ноябре 2014 года президент Назарбаев объявил в своем Послании Программу «Нурлы жол», суть которой – распечатывание Национального фонда: помимо стандартного транша в бюджет, из него стали брать деньги на инфраструктуру. С тех еще пор Национальный фонд был переведен из накопительного в расходный режим, и это был принципиальный перелом: экспортно-сырьевая модель перестала наращивать валютный «жирок» и стала поддерживать жизнедеятельность за счет расходования запасов. А собственно Программа «Нурлы жол» была утверждена Указом от 6 апреля наступившего 2015 года – приходилось действовать быстро, «с колес». Так и с Нацкомиссией по модернизации: ей был установлен двухнедельный срок, и она в него почти вписалась: собственно «План нации – 100 конкретных шагов» был утвержден президентом 20 мая – до августовской девальвации тенге, догоняющей, а потом и перегоняющей вдвое обесценившийся рубль, оставалось два месяца. Не находите, что ныне мы имеем практически зеркальное отражение того же внешнеполитического и внутреннего момента: на дворе белорусский кризис, после которого события на Евразийском пространстве потекут, похоже, сильно быстрее, со всей надлежащей реакцией ЕС, США и далее везде? Время – по кругу Впрочем, зачем ждать новых, опосредованно касающихся и нас санкций, если все и так налицо: мировые нефтяные цены – низки, а угроза девальвации тенге, даже уже не вслед за рублем, а самостоятельно – нависает все более. Расходование же Национального фонда, прошу заметить, вышло на новый принципиальный уровень: в откорректированном еще весной бюджете транш стал удвоенным. И заключительная параллель с президентскими модернизациями 2015 и 2020 годов – попытка радикально повысить отдачу госаппарата и всей экономики, не выходя за рамки «вывозной» экономической модели. Сэр Чакрабарти, ставший, кстати, еще и советником президента Узбекистана, здесь на своем месте. По прежним временам, это, как если бы «Кайрату» и «Пахтакору» назначили одного главного тренера, но сейчас в самый раз: Казахстан демонстрирует, что и дальше не собирается рыскать по курсу ЕБРР, МВФ, Всемирного банка и ВТО. Если же брать местных подданных, то такой же символической фигурой является, конечно же, член Высшего реформаторского совета, назначенный для этого руководить АСПиР, Кайрат Келимбетов. Преемственность и здесь соблюдена идеально, а спешащие списать все предыдущие неуспехи персонального на него категорически не правы. Наоборот, Кайрат Нематович – объективно самый квалифицированный и лояльный исполнитель всех президентских начинаний, потому-то он и перебывал на всех руководящих должностях, но вот вопрос несбыточности таких планов – не к нему. К примеру, не Кайрат Келимбетов задумал создание Международного финансового центра «Астана», он всего лишь добросовестно его возглавлял. Хотя с самого начала понятно, что такие центры, как некогда караван-сараи на Великом шелковом пути, могут образовываться лишь там, где пересекается множество финансовых потоков. В Казахстане же в принципе нет национальной кредитной эмиссии, инвестиции – почти исключительно иностранные, экспортные сырьевые сделки осуществляются вне национальной юрисдикции, а местный рынок ценных бумаг – крайне невелик и почти не связан с мировым. МФЦ «Астана» в прошлом и в этом году поддерживается за счет крупных бюджетных вливаний, а перспектив выйти хотя бы на самоокупаемость - не просматривается. Несмотря на то, что в президентском Послании этого года, в который уже раз, МФЦ был упомянут – насчет эффективного задействования его потенциала. Правду – в лоб Вообще, драма нашей «вывозной» экономики и сформировавшегося вокруг нее государственного аппарата и идеологии в том, что встраивание постсоветского Казахстана в мировой рынок, как и остальных «суверенов», происходило уже по остаточному принципу – смысла делиться ресурсами и втягивать в себя новоприобретенных слишком сильно уже не было. Соответственно, Казахстан просто не был подключен, за ненадобностью, к мировым финансам, а из торговых ниш ему была отведена только сырьевая. Трансформация такой «развивающейся» экономики и государственности в развитое состояние неким поступательным движением и с помощью тех или иных внутренних реформ – невозможна в принципе. Здесь нужен фазовый переход, – смена как модели рынка, так и переосмысление сути национального суверенитета. Что, собственно, и формируется в ходе сначала грузинского, потом украинского, а теперь и белорусского кризисов. Но – далеко еще не сформировано, а потому приходится жить в прежней модели. И, я вам скажу, это большое искусство для высокопоставленных руководителей – вести себя так, чтобы понимание безрезультатности движения по кругу и неизбежности надвигающихся перемен не отражалось ни на лице, ни в действиях. В любом случае, события ускоряются гораздо даже быстрее, чем пять лет назад. Значит, за деятельностью Высшего совета по реформам нам будет интересно понаблюдать.