Погоня за тайнами затонувшего СРЗК «Лиман» Новые подробности.
Чем занимается у Босфора целая эскадра наших спасательных судов.
Что-то странное происходит вокруг места крушения российского среднего разведывательного корабля (СРЗК) «Лиман», 27 апреля затонувшего в международных водах в 40 километрах северо-западнее входа в пролив Босфор. Сразу после гибели «Лимана» после столкновения с сухогрузом Youzarsıf наши военные делают подчеркнуто успокаивающие заявления. В частности, что за три часа, которые оказались в распоряжении экипажа корабля-разведчика для борьбы за живучесть, морякам «Лимана» удалось частью спасти, а частью заранее уничтожить всю секретную аппаратуру и документацию.
В Минобороны РФ подчеркнули: «Экипаж демонтировал все необходимое оборудование до затопления „Лимана“ и доставил вместе с документацией и штатным оружием на базу Черноморского флота». То есть — в Севастополь. В том же официальном заявлении все сообщения СМИ о якобы начавшихся в районе катастрофы экстренных водолазных работах по подъему с лежащего на глубине 90−92 метра «Лимана» того, что ни при каких обстоятельствах не должно попасть в чужие руки, названы «дилетантскими вымыслами, не соответствующими действительности».
Откровенно говоря, дилетантским выглядит, скорее, само это заявление военного ведомства. Потому что в нем никак не объясняется просто-таки бешеная активность аварийно-спасательных судов Черноморского флота, развернувшаяся в районе аварии. Хроника этих событий такова.
Но к утру пятницы СРЗК уже покоился на дне, а его экипаж в полном составе был поднят на борт корабля береговой охраны Турции. Очевидно, если, как утверждает Минобороны РФ, за судьбу наших секретов на затонувшем «Лимане» беспокоиться было уже нечего, торопиться спасателям к месту аварии тоже стало ни к чему. Тем не менее, именно в эти часы 28 апреля приказание следовать в ту же точку получает капитан оказавшегося в том же районе российского научно-исследовательского судна (НИС) Heather Sea. Порт приписки — Мурманск.
Чем занималось в Черном море Heather Sea, пришедшее из Заполярья, официально не сообщается. Но известно, что построенное в 1975 году в Соединенных Штатах судно предназначено для глубоководных инженерных изысканий, несет на борту подводный буровой комплекс и два глубоководных телеуправляемых аппарата с рабочей глубиной до трех километров. Исходя из этих сведений, логично предположить, что в южных водах оно работало в интересах «Газпрома». Поскольку, как объявлено тем же «Газпромом», летом 2017 года в Черном море начнется строительство морского участка газопровода «Турецкий поток». Труба протянется от Анапы и выйдет на сопредельный берег в 100 километрах к западу от Стамбула. Так что ничего удивительного, что НИС Heather Sea так вовремя оказалось у места гибели «Лимана» и в точку с координатами 41.50°/28.95° прибыло в числе первых.
В пятницу, 5 мая, к этой эскадре присоединились еще и пришедшие из Севастополя килекторное судно КИЛ-158 и спасательное судно «Эпрон». Причем «Эпрон» оснащен двумя водолазными колоколами, позволяющими осуществлять спуски на глубины до 500 метров.
Таким образом, в районе гибели «Лимана» под самым боком у турок сегодня стало совсем тесно. Минобороны никак не объясняет столь высокую интенсивность и спешность спасательных работ. Однако логично предположить, что массовое скопление спасательных судов в одной точке вызвано некими чрезвычайными обстоятельствами. И подозрения в том, что на борту «Лимана» все же остались какие-то важные секреты закрадывается само собой.
Да, собственно, так оно наверняка и есть. Поскольку многое ли могли демонтировать и унести с собой моряки «Лимана» за те три часа, что они боролись за жизнь корабля?
Да, информированный источник 28 апреля заявил агентству «Интерфакс»: «Этого времени более чем достаточно для того, чтобы уничтожить аппаратуру, попадание которой в чужие руки недопустимо». Но были ли в распоряжении экипажа на эти цели именно три часа? Очень сомневаюсь. Во-первых, даже личному составу «Лимана» вероятней всего не сразу стало понятным, что повреждения корпуса корабля огромны, все усилия по борьбе за живучесть бесполезны, и «Лиман» обречен. А без полной такой уверенности никто бы не рискнул отдавать приказ начать громить секретные станции разведки, аппаратуру связи и опознавания. Если подобное распоряжение и последовало, то, скорее всего, в самую последнюю минуту.
Во-вторых, куда переправлять демонтированное? На борт турецкого корабля береговой охраны? В той суматохе это означало бы просто подарить хотя бы часть спасенного вероятному противнику.
Бросать за борт? Не исключено, что так и было. Однако кто его знает, чьи водолазы к унесенным на дно тайнам подоспеют первыми? И тогда экстренное появление в районе наших многочисленных судов с глубоководными спускаемыми аппаратами более чем оправдано.
Впрочем, не исключено, что сейчас одновременно с обследованием затонувшего СРЗК и участка морского дна идет процесс решения ключевого вопроса: что дальше делать с «Лиманом»? Поднимать его на поверхность и через все Черное море тащить в Севастополь? Точку зрения сторонников такого поворота событий выразил бывший командующий Северным флотом, член Морской коллегии при правительстве РФ адмирал Вячеслав Попов. Вот его слова: «Говорить о том, что никаких трудностей не будет, было бы неправильно, но если глубина — сто метров, то поднять судно, тем более такого небольшого водоизмещения, возможно».
Другое дело — стоит ли поднимать? Похоже, что в Главном штабе ВМФ в этом сомневаются. Неназванный высокопоставленный представитель флотского командования на днях заявил агентству РИА-Новости, что поскольку «Лиман» довольно ветхий (спущен на воду в 1970 году) «мероприятия по его подъему, буксировке и восстановлению с учетом возраста судна и удаленности нецелесообразны».
Вероятнее всего погибший СРЗК разделит участь большого противолодочного корабля (БПК) «Отважный», в результате сильнейшего пожара в кормовом ракетном погребе 30 августа 1974 года затонувшего на внешнем рейде Севастополя на глубине 130 метров. Тогда тоже долго сомневались, что делать с «Отважным». В конце сентября того же года главнокомандующим ВМФ СССР Адмиралом флота Советского Союза Сергеем Горшковым на Черноморский флот была направлена специальная комиссия, которая должна была разработать и предложить различные способы подъема корабля.
Однако комиссия огорчила Горшкова: подъем невозможен. Глубинные бомбы и зенитные ракеты «Отважного» оказались взрывоопасны и могли сработать при отрыве корпуса от морского дна. Тогда решено была поднять хотя бы оставленную на борту аппаратуру засекреченной связи и опознавания, а также секретную документацию. Несмотря на близость Севастополя, до которого было рукой подать, опасность попадания военных секретов с погибшего БПК в лапы вероятного противника была признана вполне реальной.
В апреле-ноябре 1975 года водолазами Черноморского и Северного флотов из корабельных помещений были извлечены и доставлены на спасательные суда 438 секретных документов. Кроме того, демонтированы и подняты аппаратура радиолокационных станций МР-300, МР-1116, носовые и кормовые антенны
К сожалению, во время выполнения этих работ на «Отважном» погиб водолаз матрос Гавюк. Но в итоге корабль был обложен многочисленными контейнерами с тротилом и подорван 26 декабря 1977 года. Через три с лишним года после катастрофы. По заключению специалистов Главного штаба ВМФ, после мощнейшего взрыва, взметнувшего фонтан морской воды на высоту до 100 метров, «Отважный» перестал существовать как физически целостный объект.
Исходя из того опыта, если «Лиману» суждено пройти схожий путь, работать нашим спасателям у Босфора придется не один год. Так что наберемся терпения.