Девушка из Южной Кореи прокатилась автостопом по Сибири (осталась в легком шоке от нашей страны)

Продолжаю рассказывать о своих приключениях с Joohee (Джухи) – девушкой из Южной Кореи, с которой мы проехали автостопом несколько тысяч километров по Сибири.

Собственно, сейчас я расскажу про наш первый день на дороге – как мы вышли на трассу в городе Бийске (Алтай), как голосовали и какие люди попадались нам на пути...

Вообще, Джухи оказалась решительным и смелым человеком. Ни тени смущения, ни грамма робости — она встала у обочины и вслед за мной протянула руку, чтобы кого-нибудь остановить. Это был ее первый в жизни автостоп, но никогда я не видел, чтобы новички вели себя настолько свободно.

Первая машина остановилась быстро. Это был микроавтобус. За рулем здоровенный мужик, громоздкие работящие руки. Как три моих, наверное. Суровое, задумчивое лицо, застывший взгляд.

— Садитесь назад, а то спереди места нету, — его интонация была сухой, резкой.

Я взглянул на Джухи. Ее лицо выражало опасение. Еще бы. Она ведь живет в Корее и Германии, а люди там, наверное, более улыбчивые.

Мы залезли в салон, который оказался завален пустыми 10-литровыми бутылками.

— Да это я на родник еду. Воду набрать для дома, — объяснил водитель. — А девушка иностранка, что ли?

Он не мог этого не понять, ведь Джухи со всеми непременно здоровалась на русском: «Зидрастутье!». Звучало очень мило, но выдавало ее с потрохами.

— Да, она из Кореи.

— Из Северной, что ли?

— Да нет, — рассмеялся я, — из Южной.

— О! «Хендай»! О’кей? — обратился он уже к Джухи.

— Что? — переспросила она у меня.

— «Хёндэ», — я постарался произнести это с английским акцентом.

— А, да, да! «Хендэ», «Киа», — улыбнулась она в ответ, после чего завязалась продолжительная беседа через переводчика (меня).

Честно, тут даже я, несмотря на весь опыт путешествий, поразился разнице между внешним и внутренним: этот суровый водитель оказался настолько радушным, открытым, приветливым, что даже мне захотелось вскрикнуть: «Good man!».

Когда въезжали в республику Алтай, он сам предложил остановиться, подышать, сфотографироваться со стелой.

— Гуляйте, гуляйте! Не торопитесь! Я подожду! — крикнул он, закуривая.

Джухи недоверчиво вышла на улицу, думая, наверное, что нас как-то обманывают. Мы вышли к берегам Катуни, цвет которой даже в тех местах уже довольно бирюзовый.

Вопреки опасениям Джухи, водитель нас действительно дождался и провез в общей сложности километров на 80. Выходить мы должны были в поселке Майма, но едва к нему приблизились, как водитель предложил:

— А, давайте, я вас еще километров пятнадцать провезу, у меня все равно еще есть время.

Я перевел это Джухи, и ей даже не поверилось, что кто-то может просто так взять и проехать лишних 15 километров туда и обратно. В итоге мы проехали даже 20 километров до поселка Соузга. На выходе водитель вновь нас остановил:

— Погоди. Это вот ей на память, — он протянул Джухи свою здоровенную руку. В ней лежал какой-то предмет, похожий на медаль.

Джухи взяла вещицу и не смогла сдержать восторга. Но восторг ее был не от приобретения, естественно, а от самого жеста. От доброты этого совершенно незнакомого ей человека.

Вещицей оказался коллекционный рубль 1967 года «50 лет советской власти». Коммунизм. Ленин машет рукой. Все, как любят граждане Южной Кореи. Как я потом выяснил – такая штука может немало стоить.

С сотнями добрых слов и причитаниями «You are good man!» мы попрощались с водителем. Вышли на травку. Солнце ласково грело, тишина. Самое время для привала. Сбросив рюкзаки и расстелив коврик, мы вскипятили чай в кастрюльке. Бутерброды. Красота!

В это время мимо проходил какой-то местный мужчина и ни с того ни с сего крикнул:

— Ребят, если вам остановка будет нужна, то она вон за тем поворотом, — и помахал рукой вперед по трассе.

— Хорошо, спасибо! — лично я уже не удивлялся таким проявлениям гостеприимства, а вот Джухи опять все поняла не так:

— Он хочет, чтобы мы ушли отсюда? Здесь нельзя сидеть?

— Нет, он просто сказал, что рядом есть автобусная станция.

— Ох... Какой хороший человек...

Второй попуткой стал эвакуатор. Я даже не думал, что он остановится, так что просто ради галочки на секунду поднял руку. Но эвакуатор не просто остановился, а еще сдал назад, чтобы нам пришлось меньше идти.

— Зидрастутье! — Джухи вроде бы поздоровалась, но на самом деле представилась.

— Она чито иностранка, чито ли? — испуганно и чуть ли не шепотом спросил водитель, оказавшийся самым настоящим грузином с акцентом не менее забавным, чем у Джухи.

Мы проехали вместе около 40 километров, как раз до моста через Катунь, под которым я ночевал в прошлый раз. Немного подурачились, пофотографировались.

Тем временем все сильнее давала о себе знать болезнь Джухи. Кашель, головная боль, насморк — она расклеивалась на глазах. Ей явно требовался отдых и покой. Но где? Не палатку же для больного человека ставить? Тем более, что время едва перевалило за полдень.

— Джухи, давай на следующей машине доедем до ближайшей гостиницы, отоспимся, отдохнем, а завтра уже будем путешествовать весь день?

Измученная болезнью девушка посмотрела на меня, и в глазах ее читалась благодарность, смешанная с неким чувством вины. Она призналась, что ей немного стыдно. В ее излишне интеллигентную голову пришла нелепая мысль, будто она меня «подставила». Сбила все мои планы, согласилась на путешествие, а потом сама же его затормозила и заставила тратить на нее так много времени.

Я же никак не мог объяснить ей, что сейчас мое путешествие не Алтай. Сейчас мое путешествие — это она. И не важно, стоим мы или идем, живем в гостинице или мчим по Чуйскому — главное, чтобы интересно было ей, потому как мне интересно в любом случае.

В таких реверансах мы раскланивались друг перед другом на обочине, пока рядом с нами не остановился УАЗ-«буханка». Машина была в ужасающем состоянии. Ржавый металл дребезжал и лязгал. Откуда-то снизу дуло. Мы сидели на своих рюкзаках, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь в моменты сильной тряски.

— Да уж, это не «Хендэ»! — подбадривал я Джухи.

Впрочем, ей и без того было весело, она даже про свою болезнь забыла. Мы начали «бегать» по салону, фотографироваться в разных положениях, шутить, переговариваться с водителем и пассажиром. Оказалось, что это были рабочие мраморного карьера, расположенного недалеко от поселка Шебалино.

Я спросил у них, где нам можно переночевать у дороги? На что рабочие устроили целый дискурс и изучение самых отдаленных уголков своей памяти. Все это соучастие и отзывчивость приводили Джухи в восторг.

– Русские – они какие-то настоящие, – говорила она потом, – Они классные. Они готовы помогать просто так! Они не улыбаются без повода, но зато если улыбаются – то от этого аж самому радостно. У нас в Корее улыбаются все, но это не приносит никакого счастья – это просто норма, часть образа – как чистая одежда или хорошая прическа...

Конечно, для Джухи слово "русские" обозначает всех жители России. Хотя, нам попадались и алтайцы, и грузины, и немцы, но все это было одно – российский, русский народ. Неулыбчивый, но чертовски отзывчивый и гостеприимный...

Автор: Азиз А.