Клуб читателей: Николай Кудряков: Далеко оказалось Врангелю до князя Пожарского

Яков Слащев был человеком, который оборонял Крым и был здесь старшим начальником до прихода Врангеля. Но почему Николай Сванидзе, показывая нам генерала Романа Хлудова, говорит, что это и есть Слащев? В рамках проекта «Клуб читателей» газета ВЗГЛЯД представляет текст Николая Кудрякова о том, что фальсификация истории дорого обходится специалистам, снимающим документальное кино. На экранах вновь появился Николай Карлович Сванидзе. На этот раз – с циклом, каждая серия которого посвящена одному году истории России в XX веке. Последний показанный фильм цикла посвящен событиям 1920 года. Основной источник, на который опирается Николай Карлович Сванидзе, – это «Записки» Петра Николаевича Врангеля. Что без этих «Записок» не обойтись – совершенно ясно. Но как, рассказывая про 1920 год, обойтись без книги Василия Шульгина, которая так и называется – «1920 год»? Как обойтись без книги, которая называется «Белый Крым. 1920 год» и которая принадлежит перу генерал-лейтенанта Якова Александровича Слащева, «Слащева-Крымского», «генерала Яши», не пустившего красных в Крым зимой 1919–1920 года? Почему он не обращается к воспоминаниям Андрея Валентинова «Крымская эпопея», Владимира Оболенского «Крым при Врангеле», Григория Раковского «Крым при белых»? Вот именно потому, что Николай Карлович историю не изучает, а препарирует. Он тщательно подбирает одни факты и столь же тщательно умалчивает о других. Обратись Николай Карлович к текстам Шульгина, Валентинова, Оболенского, Раковского, я уж не говорю – Слащева, я уж не говорю – советских или современных российских историков, – и от его схем и выводов не останется ничего. *   *   * К чему вообще в фильме упомянут Слащев, совершено непонятно. Никаких продолжений из упоминания об этом человеке в фильме нет. Упомянут факт: Слащев был человеком, который оборонял Крым и был здесь старшим начальником до прихода Врангеля. Озвучена цитата из Врангеля: Слащев был хорошим строевым командиром, но зазнался, подвержен алкоголю и наркотикам, неврастеник. И дальше видеоряд: генерал Хлудов из «Бега». Точно: наркоман и неврастеник бомжеватого вида. Но почему Николай Сванидзе, показывая нам генерала Хлудова, говорит, что это и есть генерал Слащев? Зачем в фильме про Врангеля нужен образ Слащева-неврастеника? Ровно затем, зачем образ Слащева-неврастеника был нужен самому Врангелю. *   *   * Вскоре после завершения эвакуации из Крыма, 29 ноября 1920 года, Собрание русских общественных деятелей выпустило воззвание: продолжить борьбу с большевизмом и обеспечить преемственность власти, сплотившись вокруг генерала Врангеля. 1 декабря генерал Слащев пишет председателю собрания, что генерала Врангеля продолжают окружать люди, виновные в потере Крыма, и что невозможно планировать дальнейшую борьбу, не обсудив причины поражения, не разобрав допущенные ошибки. 21 декабря письмо генерала Слащева рассматривает суд офицерской чести. Генерала увольняют из армии с лишением права ношения мундира. 26 декабря генерал Слащев пишет личное письмо генералу Врангелю. Дескать, Ваше высокопревосходительство и милостивый государь Петр Николаевич, что это за суд? Суд офицерской чести избирается общим собранием офицеров, а собрания и выборов не было. Заочный суд – это нарушение права обвиняемого на защиту и права на отвод членов суда, а в числе судей были как раз те, кого я обвиняю в поражении. Лишить мундира меня, обладателя Георгиевского оружия, можно только лишив меня наград. Наград офицера может лишить только окружной, а в наших условиях – военно-полевой суд. И наконец, в чем я конкретно виноват? Я призываю разобраться в том, почему нас выбили из Крыма; почему укрепления, объявленные неприступными, противник преодолел за три дня. Надо, Ваше высокопревосходительство, иметь гражданское мужество признать ошибки и взыскать с виновных. Его высокопревосходительство генерал Врангель оставил письмо без последствий и без ответа, вернув его адресату. *   *   * «Требую суда общества и гласности» – так генерал Слащев озаглавил подборку документов по истории обороны Крыма: приказы, донесения, письма, карты, таблицы. Брошюра вышла в свет 14 января 1921 года. Так воплотил опальный генерал свое право на защиту. Кстати, помните, как Николай Карлович цитировал Врангеля о том, что на смотр люди шли кто без рубахи, кто без штанов, кто в одних кальсонах? О том, что было дальше, Николай Карлович умолчал. А дальше разбираться с материальным обеспечением, со штанами и с денежным содержанием, которого не хватало даже на еду, Врангель поручил генералу Слащеву. И тот, разобравшись, написал, что нужно привлечь частный капитал, что богатые должны делиться. «Все имущие слои населения должны сознательно отдать половину своего состояния, в чем бы оно ни заключалось...» – писал генерал Слащев в докладе от 30 августа 1920 года. Нормально – так делалось при формировании нижегородского ополчения в 1612 году. Далеко оказалось барону Врангелю до князя Пожарского! Он ничего не ответил. И ничего не сделал. И написал в мемуарах, что генерал Слащев, не довольствуясь ролью строевого командира, «засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее...». Так почему святое белое дело потерпело поражение? Не потому ли, что имущие слои делиться не хотели? И вели себя, как Парамон Ильич Корзухин в пьесе и в фильме «Бег». А русские генералы ходили по Парижу и по Константинополю без штанов. Что же Николай Карлович своим видеорядом не напомнил нам, как выглядит подлинный русский буржуа? Доклад о мерах по улучшению материального положения армии и о мобилизации частного капитала в числе прочих документов приведен в сборнике «Требую суда и гласности». Этот сборник разыскивался и изымался контрразведкой, обнаружение этого сборника у обитателей Галлиполийского лагеря приравнивалось к государственной измене. Не упоминает и об этом докладе, и об этом сборнике, и о развернувшейся в эвакуированной из Крыма армии охоте на ведьм и Николай Сванидзе. *   *   * В 1924 году генерал Слащев издал труд: «Белый Крым. 1920 г.: мемуары и документы». Генерала Врангеля он характеризует как человека, оставшегося на уровне командира эскадрона; такими же, не способными мыслить стратегически, были его помощники, провалившие и Днепровскую (Каховскую), и Кубанскую операции. Врангеля как человека генерал Слащев рисует властолюбцем и интриганом, копавшим под Деникина, заслуженно отправленным за это в отставку и вновь всплывшим только благодаря разгрому Добровольческой армии. Эту обстановку интриг и борьбы властолюбий и тщеславий, царившую в Крыму в 1920 году, генерал и называет «врангелевщиной». Генерал Слащев несправедлив? Генерал Слащев субъективен и пристрастен? Может быть, генерал Слащев действительно алкоголик и неврастеник? Может быть. Но генерал Слащев – это участник и свидетель. Разобраться в свидетельствах и найти истину – в этом и состоит работа историка. Или это задача для Николая Карловича Сванидзе совершенно непосильная?

Теги:  история, Николай Сванидзе, память