От радиокружка - к нанофотонике. Ставрополец получил премию Жореса Алфёрова
Александр Берестенников из Будённовска - лауреат стипендии Ж. Алферова. Сейчас он учится в Санкт-Петербурге. За что получил награду, легко ли учиться вдали от дома и как идёт научная работа во время пандемии, Александр рассказал в интервью «АиФ-СК».
Александр Берестенников из Будённовска стал обладателем стипендии имени Жореса Алферова. Сейчас он учится в аспирантуре университета ИТМО (Санкт-Петербург) и занимается новым научным направлением- перовскитной нанофотоникой. За что удостоился награды, легко ли учиться вдали от дома и как строится научная работа в эпоху коронавируса, Александр рассказал в интервью «АиФ-СК».
Из рук нобелевского лауреата
Григорий Тимченко, «АиФ-Северный Кавказ»: Вы получили премию имени Жореса Алфёрова. Что это за награда?
Александр Берестенников: Её недавно учредил президент Владимир Путин, чтобы увековечить имя Жореса Ивановича Алфёрова - нобелевского лауреата, который, к сожалению, в прошлом году скончался.
- Вам лично довелось общаться с Жоресом Алфёровым?
- Я учился в университете, который основал Жорес Иванович. Сейчас он называется Санкт-Петербургским национальным исследовательским академическим университетом им. Ж.И. Алфёрова. Заканчивал там магистратуру. Каждый год Жорес Иванович для всех студентов проводил лекции, на которых рассказывал про историю российской науки. Конкретно нашей группе он ещё рассказывал про физико-технический институт, про его прошлое, о своей работе там. Когда я выпускался, это было в 2017 году, нобелевский лауреат нам лично вручал дипломы и медали. Несмотря на свой возраст, Жорес Иванович был очень активным, живым и интересным человеком.
- Обладателем премии имени Алфёрова вы стали за исследования в области перовскитной нанофотоники. Для несведущих это звучит как абракадабра. Можете простым языком пояснить, чем занимаетесь?
- Перовскитная нанофотоника использует новый класс веществ, на основе которых можно создавать различные устройства - светодиоды, солнечные батареи, наноразмерные лазеры и т.д. Это альтернатива стандартным технологиям, которые применяются сейчас. Стандартные требуют сложных процессов, а перовскитная позволяет создавать сложные устройства простыми методами. И как следствие, такое производство выходит намного дешевле.
- Как ограничительные меры, связанные с коронавирусом, повлияли на вашу научную работу?
- За компьютером работал дома - считал, строил графики и так далее. А когда нужно было провести эксперимент, проверить что-то, приезжал в лабораторию. Наука не должна стоять на месте, несмотря ни на что, нужно двигаться дальше, и я продолжал заниматься. Коронавирус практически никак не отразился на моей работе.
- До пандемии вы активно общались со своими зарубежными коллегами, работали в других странах. Как сейчас, в условиях закрытых границ, складывается это взаимодействие?
- Обмен учёными был обычной практикой. У кого-то есть одна уникальная установка, у кого-то - другая. Ездили друг к другу, проводили эксперименты. На эту часть международного сотрудничества коронавирус действительно повлиял, поездки за рубеж приостановились. Но в части, которая может выполняться дистанционно (расчёты, теоретические выкладки), международное сотрудничество продолжается с помощью приложений зум и скайп.
«Был бы кванториум - знал бы больше»
- Вы родились и выросли на Ставрополье.
- Да, в Будённовске. Жил там до 17 лет, учился в гимназии №7.
- Бытует мнение, что в провинции с техническим образованием детей до последнего времени, когда начали появляться кванториумы, всё было достаточно печально. Когда почувствовали тягу к техническому творчеству и как удалось её реализовать?
- Ещё в школе понял, что мне интересны технические науки, что я больше технарь, чем гуманитарий. Ходил в радиокружок, увлекался физикой - было интересно решать задачки. Благодарен моей учительнице по этому предмету Светлане Александровне Жмакиной, во многом это её заслуга. Участвовал в олимпиадах, но дальше городского уровня продвинуться не удавалось. Возможно, если бы в мои школьные годы у нас был бы кванториум, уровень моей подготовки был бы тогда выше.
Сейчас, кстати, вижу, как сотрудники, аспиранты, студенты нашего университета ездят по кванториумам, помогают школьникам из глубинки, и результаты впечатляют. Мне кажется, сегодня с техническими дисциплинами всё намного лучше, чем лет десять назад.
- Считаете, что в обществе и у людей, принимающих решения, появилось понимание, что стране сейчас нужны в первую очередь технари?
- Думаю, что кванториумы, специальные школы для программистов, которые открываются сегодня во всех регионах, именно об этом и свидетельствуют.
- А что нужно, чтобы выпускники школ мечтали стать инженерами, а не юристами, экономистами, которых на рынке труда и так уже переизбыток?
- Главное, это, конечно, уверенность в том, что ты сможешь найти работу с хорошей зарплатой. Вот, к примеру, во многих странах космическая промышленность сегодня развивается гораздо более быстрыми темпами, чем у нас. Почему? Возможный ответ для себя я нашёл недавно в статье, где сравнивали зарплаты наших инженеров ракетостроения и зарубежных - разница огромная, за рубежом даже рядовые специалисты очень хорошо зарабатывают. Думаю, когда и у нас будет достойная зарплата в таких важных отраслях, то школьников эти направления заинтересуют.
«Самое сложное – привыкнуть к новой жизни»
- Получать высшее образование вы уехали в Санкт-Петербург. Почему?
- Мне хотелось отправиться куда-нибудь подальше от дома, чтобы увидеть новое, испытать себя. Туда, где много возможностей и перспектив. В России это Москва и Санкт-Петербург. Мне больше нравился Питер - культурная столица, более свободный во всех отношениях город. А возможно, меня позвали корни. Мои предки отсюда родом, в начале прошлого века их раскулачили и сослали на юг.
- Как шла адаптация в новом городе? Что было самым сложным с бытовой точки зрения и в плане учёбы?
- У меня в Санкт-Петербурге не было своего жилья, поселился в общежитии. Вот это для меня было самое сложное - привыкнуть к новой жизни. Но когда вокруг единомышленники, хорошие люди - быстро находишь общий язык и адаптируешься, и тогда жить в общежитии становится очень интересно.
Непривычно длинным после школы казался учебный день. Пара за парой, и всё время нужно внимательно слушать и вникать. Это тоже было достаточно сложно. Ну и плюс экзамены каждый семестр, нельзя расслабиться надолго, а потом всё сдать в конце учебного года. Постоянно приходится что-то учить, готовится, сдавать сессии.
- Этот год для образовательной системы очень необычный из-за коронавируса. Пришлось экстренно вводить в образовательный процесс разные новшества. Может, какие-то из них стоит сохранить и по окончании пандемии?
- Переводить обучение в онлайн-формат давно уже стало тенденцией. Курсы Гарварда и других университетов - этот кластер образования активно развивается. Мне кажется, пандемия подстегнула этот процесс, и он продолжит набирать силу. Высшее образование будет и дальше двигаться в сторону онлайн.
А вот что касается дистанционного школьного образования - здесь, мне кажется, всё не так однозначно. Думаю, детям очная форма необходима: весь в школе они не только постигают азы разных дисциплин, но и учатся общаться, социализируются.
- Сейчас начался новый учебный год, тысячи вчерашних абитуриентов, как и вы когда-то, ринулись подальше от дома - штурмовать столицы. Что им посоветуете?
- Я бы посоветовал не бояться: учёба вдали от дома - это, действительно, очень полезный и интересный опыт, который помогает раскрыться. Но важно, конечно, не забивать собственно на саму учёбу - серьёзно относиться к занятиям. На первом курсе у нас было очень много сильных ребят, с крепкими знаниями, но расслабились, и всё - из 70 человек осталось только 50.