В России расцвел образовательный фашизм. Нужен ли новый закон «О педологических извращениях»?

В конце 1991 года рухнула советская империя, а вместе с ней обрушились ее важнейшие институты, в том числе и образование. Но свято место пусто не бывает.

Место советской педагогики оказалось быстро занято педологией — дисциплиной, включающей в себя антропологию, генетику, педагогику. Ее разрабатывали в 1920-е годы видные советские психологи Лев Выготский, Арон Залкинд и Павел Блонский.

По мнению историка Евгения Спицына, суть этой дисциплины состоит в сегрегации детей. «С помощью тестов, антропологических измерений, с учетом социального происхождения ребят и других параметров их определяли в кластеры для умных, средних, глупых, дебилов и т.д. Естественно, для каждой группы якобы требовалась своя программа, поэтому обучение до середины 1930-х годов было вариативным, прямо как сейчас. Вытекала же сама педология из эволюционной теории Чарльза Дарвина, а вернее из евгенического учения его двоюродного брата Френсиса Гальтона», — рассказывает Спицын.


Френсис Гальтон является родоначальником учения о селекции применительно к человеку. В 1883 году он придумал для обозначения своей теории слово «евгеника» (от греческого еu — «хорошо» + genes — «рожденный»). Английский ученый был уверен в существовании врожденного неравенства людей, считая, что бедняки сами «виноваты» в своем положении, поскольку стоят на более низкой ступени биологического развития по сравнению с богачами.

Гальтон создал собственную модель государства, включающую евгенический контроль. Его должны были проводить коллегии специалистов, которые бы оценивали наследственные качества человека и выносили заключение о «пригодности» или «непригодности» к размножению. Рождение ребенка «непригодными» родителями рассматривалось как евгеническое преступление. Эволюция должна была стать управляемой. Двоюродный брат Дарвина ратовал за искусственный отбор наиболее способных и «породистых» людей. Именно он должен был компенсировать отсутствие естественного отбора, невозможного в условиях христианской культуры.

После Первой мировой войны евгеника получила широкое распространение и утвердилась в США, Германии и Скандинавских странах на государственном уровне как политика «для улучшения человеческих качеств» в виде стерилизации вредных для общества элементов – заключенных, психически больных и т.д.

Как либералы оказались большевиками

Казалось бы, при чем тут большевики? Разве похож на Льва Троцкого Александр Асмолов, директор Федерального института развития образования, член Российского еврейского конгресса, которого считают главным идеологом реформы образования «новой» России? Однако общего у современных либералов и большевиков 20-х годов гораздо больше, чем кажется.

Формально они придерживаются разной идеологии. Первые строили всемирную социалистическую республику, вторые ратуют за всемирный либеральный проект. И в том, и в другом случае требовалось создать нового человека, «переформатировать» общество. И инструменты у марксистов и рыночников оказались одинаковыми — евгеническая и расовая теории.

Доктор исторических наук, профессор Алексей Лубков считает, что достаточно спорные, если не сказать маргинальные педологические идеи получили свое развитие именно после развала СССР и, как следствие, краха советской педагогики.

«Произошла в какой-то степени реанимация педологических идей. Очевидно, что педология — это прежде всего инструментарий, основанный на внедрении различного рода тестов. На их основе в свое время пытались производить типологию учащихся, замерять интеллектуальный уровень ребенка. При этом часто тесты были уродливы и вульгарны и не могли давать адекватного представления о творческих возможностях человека», — отмечает Лубков.

Впервые в нашей стране ставка на педологию была сделана в 1920-е годы на фоне внедрения упрощенного советского гуманитарного знания, поддержанного определенными политическими деятелями, в частности Львом Троцким и Николаем Бухариным. «Эти люди на протяжении 1920-х определяли и советскую идеологию, и развитие всей гуманитарную сферы в СССР. Основной мотив был порвать с национальными традициями, исходя из вульгарных марксистских схем. Именно на этом основывалась идейная, организационная и административная поддержка советской педагогики в 1920-е годы. Но к началу 1930-х пошел процесс переосмысления активного экспериментаторства и реформирования в гуманитарной сфере», — рассказывает Алексей Лубков.

Надежда Храмова уверена, что педология в 1920–1930-е годы привела к печальным результатам. Повсеместное введение часто некорректных тестов, разные методики обучения, как сейчас говорят, его вариативность, повлекли резкое снижение качества образования.

«Умных детей в результате тестов было выявлено всего от 1 до 3% за десятилетия работы. Многие ребята были из деревень. А с помощью тестов нельзя оценить уровень интеллекта ребенка, потому что они проверяют не уровень интеллекта, а уровень обученности, — поясняет психолог. — Педологи говорили, что генетика и среда настолько серьезные факторы, что преодолеть их невозможно. Поэтому обучаться дети разной национальности, происхождения, интеллектуального уровня по единым программам не могут. Было деление на кластеры (это сейчас у нас возрождается): умные, не очень, средненькие, глупые и т.д.».


По словам Евгения Спицына, в 1920-х — начале 1930-х годов в рамках школы существовало практически два коллектива — педологический и педагогический. Педологи проводили тестирование, фиксировали антропометрические данные ребенка (например, размер головы), выясняли его происхождение и т.д. В результате ученика определяли в тот или иной класс, в ту или иную школу — нормальную или специализированную. Именно педологи отвечали за всю школьную политику в сфере обучения и воспитания, педагоги считались всего лишь предметниками и жестко контролировались со стороны педологов.

«Поэтому не просто так Министерство образования и науки РФ планирует ввести во всех школах институт тьюторов: так сейчас решили назвать педологов, и именно они будут заниматься сегрегацией детей и определять весь образовательный и воспитательный процесс, — продолжает Спицын. — Отбирать умненьких и из хороших или богатых семей — элиту, а остальных распределять в оставшиеся кластеры — обслуга, пролетариат, сельхозрабочий и группу "необучаемых дебилов". Обратите внимание: с первого года обучения на ребенка заводится досье — портфолио, где отмечаются все его успехи, участие в олимпиадах, оценки и т.д. Все это оцифровывается и находится в базах данных. При желании любой, в том числе "заокеанский дядя", за непродолжительное время сможет получить информацию обо всех способных российских учениках».

В 1936 году стало ясно, что технологический рывок всеобщее образование на основе педологии обеспечить не в состоянии. Поэтому ЦК ВКП(б) выпустил постановление «О педологических извращениях в системе наркомпросов», запрещающее деятельность педологов.

В этом документе говорилось:

1) Создание в советской школе наряду с педагогическим составом организации педологов, раздробление учебной и воспитательной работы и фактический диктат педологов над педагогами нанесли колоссальный вред всей системе обучения и воспитания в советской школе.

2) Практика педологов свелась в основном к ложно-научным экспериментам и проведению среди школьников и их родителей бесчисленного количества обследований в виде бессмысленных и вредных анкет, тестов и т.д. с целью доказать якобы с «научной» точки зрения наследственную и социальную обусловленность неуспеваемости многих учеников, найти максимум отрицательных влияний и патологических извращений самого школьника, его семьи, родных, предков, общественной среды и тем самым найти повод для удаления школьников из нормального школьного коллектива.

3) В этих целях действовала обширная система обследований умственного развития и одаренности школьников, представлявшая собой форменное издевательство над учащимися, противоречащая здравому смыслу. Ребенку младшего школьного возраста задавались стандартные казуистические вопросы, после чего определялся его так называемый «педологический» возраст и степень его умственной одаренности. Все это вело к тому, что все большее и большее количество детей зачислялось в категории умственно отсталых, дефективных и «трудных». На основании подобных педологических «изучений» педологи определяли подлежащих удалению из нормальной школы детей в «специальные» школы и классы для «трудных», «умственно отсталых», психоневротиков и т.д.

4) В результате вредной деятельности педологов комплектование «специальных» школ производилось в широком и все увеличивающемся масштабе. Вопреки прямому указанию ЦК ВКП(б) и СНК СССР о создании двух-трех школ для трудных школьников Наркомпрос РСФСР создал большое количество «специальных» школ различных наименований, где «громадное большинство учащихся представляет вполне нормальных, талантливых и одаренных детей», огульно отнесенных педологами на основании ложно-научных теорий к категории «трудных».

5) Что касается постановки дела в этих «специальных» школах, то ЦК ВКП(б) признает положение с учебной и воспитательной работой в них совершенно нетерпимым, граничащим с преступной безответственностью. В результате большое количество ребят, которые в условиях нормальной школы легко поддаются исправлению и становятся активными, добросовестными и дисциплинированными школьниками, в условиях «специальной» школы приобретают дурные навыки и наклонности и становятся все более трудно исправимыми.

6) ЦК ВКП(б) считает, что и теория, и практика так называемой педологии базируется на лженаучных, антимарксистских положениях, к которым относится прежде всего главный «закон» современной педологии – «закон» фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды. ЦК ВКП(б) усматривает, что такая теория могла появиться лишь в результате привнесения в советскую педагогику взглядов и принципов антинаучной буржуазной педологии, ставящей своей задачей в целях сохранения господства эксплуататорских классов доказать особую одаренность и особые права на существование эксплуататорских классов и «высших рас» и, с другой стороны, физическую и духовную обреченность трудящихся классов и «низших рас». Такое перенесение в советскую науку антинаучных принципов буржуазной педологии тем более вредно, что оно прикрывается марксистской фразеологией.

Советское образование вернулось к дореволюционным стандартам, добавив новые знания и сделав образование всеобщим.

Обогнали коллективный Запад

Посыл учить всех, причем качественно, оказался верным. «За 10–15 лет качественного, бесплатного, доступного образования СССР в принципе восстановил людские потери, которые страна понесла в период эмиграции наиболее образованной части населения. Даже Лев Выготский, которого я уважаю, говорит в своих работах, что этнопсихологические особенности у детей непреодолимы. Нельзя сравнивать узбекского мальчика и русского. Но практика показала, что появились ученые и киргизы, и узбеки, и русские», — отмечает Надежда Храмова.

По ее мнению, советское образование впервые за 500 лет вырастило когорту собственных ученых, которая обошла по научно-техническому развитию коллективный Запад. «Мы первыми покорили космос, у нас самолетостроение было сильное даже до войны. В середине ВОВ советские самолеты и танки превосходили немецкие. Большие достижения были и у советской медицины. На протяжении 1970-х и 1980-х годов именно советская кардиология лидировала в мире, — рассуждает Храмова. — И даже сейчас, несмотря на страшный урон, нанесенный нашему среднему и высшему образованию, Россия остается лидером в военном самолетостроении. А двигатели на американских ракетах только российские. И это произошло только благодаря тому, что у нас было всеобщее бесплатное высококачественное образование».

В истории подобный рывок беспрецедентен. Так же, как беспрецедентны были ресурсы огромной страны, которую Западу так и не удалось колонизировать. Когда в результате предательства элиты СССР рухнул, первое, на что стали выделять деньги международные банки, — на реформирование образования. Одним из самых жестких условий МВФ в 1990-е годы для выделения очередного кредита было требование введения ЕГЭ.

Как Запад разваливал российское образование

По мнению доцента МГИМО Ольги Четвериковой, разработкой проектов, на основе которых планировалось перестраивать образование, занимались инновационные центры. Главными тезисами разработок стали вариативность, альтернативность, плюрализм, многоукладность образования, то есть все то, что должно было в итоге привести к размыванию единого образовательного пространства. В 1988 году центры были объединены во временный научно-исследовательский коллектив «Школа». Его возглавил Эдуард Днепров, в 1990 году ставший министром образования, и с того времени обозначенные идеи внедряются уже на государственном уровне.

В начале 1990-х была подписана серия соглашений с Всемирным банком (МБРР), Фондом Сороса, Фондом Карнеги, правительствами Бельгии и Нидерландов. Все они касались финансирования реформ в постсоветском образовании. В целом, как отметил экс-министр образования Днепров в своей книге «Международное сотрудничество в сфере образования», внешний фактор сыграл главную роль в перестройке образования. Только за три года, с 1991 по 1993 год, на эти цели было передано $700 млн.

В 1992 году новым законом об образовании было введено понятие «стандарт образования». Он предполагал отказ от четкого прописывания необходимого объема знания предметов и дисциплин, вместо чего вводились некие рамки, внутри которых возможна многовариантность.

В 1994–1995 годах Всемирный банк разработал документы с грифом для служебного пользования, и в них шла речь о разрушении традиционной советской системы образования. Ведь нужно было новое образование, которое бы «могло удовлетворить новые потребности непланового рынка открытого общества». Всемирный банк требовал закрыть педагогические институты, установить «минимальные стандарты гражданственности», ликвидировать профессиональные училища, которые не могут провести структурную перестройку, не повышать долю расходов на высшее и среднее профессиональное техническое образование в общем объеме ВВП и многое другое. Говорилось также о «несправедливости и неэффективности экзаменационной системы», что стало обоснованием для введения ЕГЭ.




Ольга Четверикова вспоминает, что в 1992 году именно по инициативе Всемирного банка была создана Высшая школа экономики, где хозяйничали американские эксперты. «Вышка» стала центром, который курировал весь процесс перестройки образования вплоть до сегодняшнего дня. «Но мы должны понимать, что ВШЭ, которая сегодня представляется как мозговой центр либерализма, на самом деле является просто ретранслятором идей, разработанных в зарубежных центрах», — подчеркивает Четверикова.

В том же году заместителем министра образования становится Александр Асмолов. На этой должности он оставался до 1998 года. В 1997-м Асмолов начал издавать журнал «Педология». На страницах первого же номера чиновник заявил, что выход журнала знаменует собой реабилитацию великой науки, уничтоженной сталинскими сатрапами.

Форма или содержание

Ольга Четверикова считает, что первое поколение образовательных стандартов 1998–1999 годов еще препятствовало внедрению рыночных отношений в эту сферу. Разработанный НИУ ВШЭ и принятый Минобром новый стандарт от 2004 года носил уже революционный характер. Тогда же ректор «вышки» Ярослав Кузьминов представил фундаментальный доклад, где говорилось о необходимости реструктуризации всей системы образования. Речь шла о том, чтобы уничтожить три ключевых принципа, на которых держалась прежняя система образования: 1) бесплатность, 2) всеобщность, 3) фундаментальность. Поскольку прямо декларировать такие вещи не решались, то процессу попытались придать респектабельность.

Профессор Лубков также считает, что федеральные государственные стандарты образования сейчас лишены всякого фундаментального содержания. «Содержания ноль, мировоззрения ноль, главное — технология. Неважно, что ты будешь знать, главное, какими приемами и методами ты овладеешь», — говорит он.

По мнению Надежды Храмовой, много лет проработавшей в школе, все реформы проводились для того, чтобы разрушить систему образования, чтобы у России не было возможности для технологического рывка.

«Они направлены на закрепление тенденции дебилизации и внедрение воинствующего экономизма и формализма, — констатирует психолог. — Главное, что такое образование внедряет абсурдистскую матрицу мышления, по сути ведет к дерационализации мышления средствами обучения. Сейчас школьники выполняют задания по алгоритму, но сам принцип не понимают, а учителю в соответствии с требованиями Минобрнауки запрещено объяснять программу своими словами».

Но детские психологи уже много десятилетий знают, что нельзя раньше 10 лет вводить терминологию. «Мозг ребенка к этому еще не готов. Абстрактно-обобщенное мышление формируется с 12–13 лет. До этого возраста объяснять материал нужно образно, наглядно, предметно, в том числе и на палочках. У ребенка за цифрой должно формироваться чувство числа и числовых соотношений. Убрали устный счет, и дети через десяток с трудом переходят, даже десятиклассники. Я уже не говорю о правописании. Сочетания букв должны формировать символику слов и чувство языка, когда этимология и смысл слова объясняют правописание. Это принципы постепенности, системности, целостности обучения», — сетует Надежда Храмова.

Евгений Спицын вспоминает, как в начале 2000-х, когда он был директором школы, шло тотальное «насаждение» психологов. «Это была инициатива Асмолова. Создавались специальные медико-психологические центры в каждом округе Москвы — для того чтобы можно было избавиться от социально запущенного ученика, не подтянуть его, не перевоспитать, а наклеить ярлык дебила и перевести в другой класс или спецшколу. Например, есть хулиган; классного руководителя заставляли везти ребенка на экспертизу, тут же директор звонил в центр, чтобы ему сделали нужное заключение, что он может учиться только в коррекционном классе. И ребенок оказывался в нем», — констатирует Спицын.


Психологи были введены в штат, чтобы сделать еще один шаг к созданию института тьюторов. «Он нужен для того, чтобы тьюторы проводили кастовый отбор детей. Конечная же цель — разрушить всю систему советского образования, уничтожить его общедоступность и бесплатность, резко снизить интеллектуальный потенциал нации. И вот через десять лет, когда умрет последний советский ученый, мы обнаружим, что научных школ у нас нет. А самые умные детки на Западе. С помощью кого мы будем делать технологический прорыв?» — возмущается Спицын.

С детства — в обслугу

Надежда Храмова считает, что популяризация педологических идей связана с целью разбить образование на два «рукава» — элитарное и общее: «Я эти разработки лично читала. Предлагалось, чтобы более обеспеченные оплачивали своим детям более качественное образование, а неуспешным и бедным предлагался вариант-лайт, то есть без домашних заданий, с маленьким списком дисциплин, ориентированных на практические навыки. Поймите, именно для этого нужна вариативность в программах».

По мнению Евгения Спицына, под вывеской детоцентризма и социализации инвалидов, вариативности образования проводится скрытая сегрегация детей и, по сути, идет возрождение той самой педологии, запрещенной в конце 1930-х. Историк называет такой подход фашистским: «Асмолов и его предшественники-педологи считают, что есть закон фаталистической обусловленности судьбы детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды».

О том, что опасения собеседников «Русской планеты» имеют под собой почву, говорит недавняя инициатива Фонда гражданских инициатив, который возглавляет Алексей Кудрин. Весной 2015 года в Забайкалье он попытался внедрить пилотный евгенический проект, который должен охватить все детские учреждения, от яслей до вузов. В дальнейшем эксперимент планируется распространить на всю территорию России.

Суть модернизации «по-кудрински» сводится к тому, что всех детей, начиная с ясельного возраста, следует делить на четыре категории: промышленный пролетариат, сельскохозяйственный рабочий, креативный класс, обслуживающий персонал. Предполагается также учет «брака» — детей-маргиналов, детей с нарушенным поведением, малолетних преступников.

В программной концепции о человеческом «браке» сказано так: «Речь идет о тех, кто представляет из себя проблему для любого здорового общества: разного рода бездельников, маргиналов и несовершеннолетних преступников, не имеющих никакого отношения к эффективной капитализации страны». Участие родителей при выборе образовательных и профессиональных траекторий ребенка для зачисления его в ту или иную «касту» не предусмотрено.

Ищи, кому выгодно

Стало уже общим местом ужасаться деградации образования. Но системного взгляда на эту трагическую проблему люди, как правило, не имеют. Ольга Четверикова пытается поделиться именно системным видением.

«Мы должны осознать, что происходит. Процесс разрушения образования идет целенаправленно, крупнейшие западные банки и корпорации изначально рассматривали Россию как территорию своего влияния. Поэтому одной из важнейших задач стало разрушение системы советского образования, ведь оно обеспечивало государственный суверенитет. А он являлся главным препятствием для взятия под контроль наших ресурсов и ликвидации государственности, — говорит она. — Но у нас в Конституции прописано бесплатное образование, реформаторы не могут открыто заявить о ликвидации бесплатного образования и здравоохранения. Делается по-другому: да, мы сохраняем, но инновации требуют вложений, это должен делать частный бизнес. Появляется частно-государственное партнерство, частные школы, институты».

Поэтому в 2010 году был принят закон «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг». В соответствии с ним функции государства определили как услуги и передали их в частные руки. По сути произошел антиконституционный переворот. Теперь по закону, противоречащему Конституции, образование, здравоохранение, да и любые государственные обязанности должны быть приватизированы и переданы бизнесу. Тем более что Россия начала готовиться к вступлению в ВТО. Ведь эта организация — сама по себе рынок товаров и услуг.

Основные положения прописали и в стратегии инновационного развития, принятой в 2011 году. Там сказано, что мы должны «формировать инновационного человека, обладающего соответствующими компетенциями». Для этого надо изменить систему образования, к «инновационности» нужно готовить с детства. Главным агентом образовательного развития становится инновационный частный предприниматель. Это значит, что школы и институты отдаются под контроль частного бизнеса.

В 2013 году министр образования Дмитрий Ливанов, выступая на парламентском часе в Госдуме, сообщил, что Министерство образования и науки РФ намерено корректировать свои планы в соответствии с форсайт-проектом «Образование-2030». Его разрабатывала одна из компаний — резидентов «Сколково» для Агентства стратегических инициатив. Из этого документа следует, что начиная с 2013 года должен идти процесс разгосударствления и приватизации начального, среднего и высшего образования. Завершиться процесс должен к 2020 году.


Глобальное партнерство за счет России

С точки зрения реформаторов, фундаментальная наука России не нужна. Ведь она требует громадных вложений, ее финансированием может заниматься лишь государство. Российскому олигархату подобного рода вложения неинтересны: «серьезный» отечественный бизнес либо спекулятивный, либо связан с сырьем.

По словам Ольги Четвериковой, отечественные вузы, участвующие в программе 5-100, целью которой является продвижение наших институтов в мировых рейтингах, фактически переданы под контроль американского менеджмента.

«15 лучших вузов страны вошли в эту программу, например МФТИ, МИСиС, Самарский аэрокосмический университет. Теперь они находятся под контролем совета по конкурентоспособности, куда входят шесть российских и шесть иностранных специалистов. Среди них Эдвард Кроули, профессор Массачусетского университета, сотрудник NASA. Именно этот совет определяет программы наших вузов. Основная задача — интегрировать наши учебные заведения в глобальную систему образования. Западные программы, английский язык, иностранные преподаватели, иностранные студенты. Фактически лучшие технические вузы страны превращаются в канал по перекачке мозгов и технологий на Запад. Потому что у нас нет сейчас экономики, которая бы эти достижения востребовала», – считает Четверикова.

Инновации для реформаторов, по ее мнению, это цель, а не инструмент изменений. «Как может существовать инновационная экономика, если разрушены промышленность и сельское хозяйство? Поэтому нет ни реальной цели, ни задач, а есть тотальное разрушение образования. Бизнесу же нужно только одно — дешевая рабочая сила», – констатирует собеседница РП.

В США дело обстоит по-другому. Правит страной военно-промышленный центр, в который входят и банки, и крупнейшие организации, работающие на ВПК, и громадные транснациональные корпорации. В эту же систему включены крупнейшие университеты. Именно в их лабораториях идут разработки новых военных технологий. Например, Массачусетский технологический институт вхож в этот центр. У нас таких корпораций нет.

Единственный шанс для нашей страны избежать форсайт-проекта, обещающего «бракованным» людям погружение в мир игр, а евгенически «чистым» гражданам новые компьютерные интерфейсы, вживляемые в мозг, — это пойти собственным путем.

«Начинать надо с Конституции, с ее изменения, с возвращения идеологии. Также необходима национализация ключевых стратегических отраслей экономики. При господстве олигархата мы ничего не сможем сделать, — резюмирует Ольга Четверикова. — Нам нужна государственная образовательная программа и стратегия образования. Необходимо вернуться к советской системе образования, то есть выйти из Болонской системы. Нужно в какой-то степени вернуть плановую экономику. Потому раньше государство выступало заказчиком тех или иных специальностей, определяло кадровую политику. Сейчас такого заказчика нет, ведь нет государственной экономики. Поэтому определяет бизнес, а он спекулятивный, и ему не нужны ни образованные люди, ни хорошие специалисты. Если политическая элита не решится на изменения, то следующее поколение ждет тотальная дебилизация».