Россия и Катар поговорили перед войной?
Зачем в Москву приехал глава МИД страны-создателя «Исламского государства».
25 декабря в Москве состоялись переговоры глав МИД РФ и Катара, в ходе которых обсуждались двусторонние отношения и ситуация в Сирии. После встречи с российским коллегой Сергеем Лавровым глава внешнеполитического ведомства Катара Халед бен Мухаммед аль-Атыйя заявил, что его страна считает нелегитимным президентом Сирии Башара Асада, так как он якобы использовал химическое оружие и другое запрещенное оружие против своего народа.
По мнению Катара, в будущем Асад не может возглавлять Сирию. Сергей Лавров на это отметил, что Москва и Доха придерживаются разных позиций по поводу судьбы Асада.
Однако Халед бен Мухаммед аль-Атыйя заметил, что Катар разделяет подход России по многим вопросам урегулирования в Сирии.
— У нас с российской стороной общий подход по многим вопросам и одним из главных является приверженность территориальной целостности Сирии и поддержка волеизъявления сирийского народа, — сказал он, согласившись, что ухудшение данного кризиса не идет на пользу интересов ни одной из сторон.
Лавров также подчеркнул, что позиции РФ и Катара близки по концепции безопасности в зоне Персидского залива.
— У нас общее мнение в том, что существуют хорошие возможности для наращивания торгово-экономических связей, увеличения объемов взаимной торговли. Важно, что для этой цели была создана межправительственная комиссия по торгово-экономическому и техническому сотрудничеству, которая первое свое заседание провела в марте этого года в Дохе, — сказал российский министр, добавив, что есть хорошие возможности в сфере взаимных капиталовложений в сфере энергетики.
Отметим, что накануне встречи сайт МИД РФ опубликовал сообщение, в котором говорилось, что «переговоры позволят „сверить часы“ по ключевым аспектам развития ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африки с акцентом на поиск путей политического урегулирования существующих там кризисных ситуаций при опоре на международное право, на основе широкого национального диалога и без внешнего диктата».
Сергей Лавров перед началом встречи заявил, что рассчитывает на продолжение диалога с Катаром по двусторонней повестке дня и по ситуации в регионе Ближнего Востока, а также отметил, что это первый визит главы МИД Катара в Москву.
Напомним, в конце октября министр иностранных дел Катара Халед аль-Атыйя не исключил военного вторжения в Сирию вместе с Саудовской Аравией и Турцией. Тогда многие востоковеды это заявление расценили как комическое, учитывая малочисленность катарских ВС. Однако было бы неправильным недооценивать страну, «благодаря» которому и появилась структура, которая сегодня называется «Исламским государством». Скажем, в западной прессе уже проходили сообщения о том, что т.н. умеренные исламисты в Сирии ожидают прибытия комплексов ПВО для защиты от постоянных авианалетов ВКС РФ.
— На протяжении всей войны турки, катарцы и саудиты активно вкладывались в группировки, сирийский вопрос стал для них главной внешнеполитической задачей. Поэтому отступать им уже некуда, надо любыми способами извлекать дивиденды, — так комментировал арабист,старший преподаватель кафедры общей политологии НИУ «Высшая школа экономики» Леонид Исаев сообщение о создании 15 декабря исламской военной коалиции для борьбы с терроризмом.
Также отметим, что есть подозрения, что Катар может быть причастен к теракту на борту Airbus 321 российской авиакомпании «Когалымавиа». В частности, президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский не раз говорил в СМИ, что с большой долей вероятности можно говорить о катарском следе в крушении Airbus 321.
— Катар сейчас испытывает к России плохо скрываемую неприязнь. Точнее, нас люто ненавидит глава катарского МИД, который сегодня реально руководит эмиратом, — отмечал Сатановский. - Дело в том, что война в Сирии — это бизнес главы внешнеполитического ведомства. Аль-Атыйя вложил в него миллиарды долларов. И если план свержения режима Башара Асада провалится, он может потерять место в катарской правящей верхушке.
Возникает вопрос: есть ли смысл вести переговоры с Катаром, который как и Саудовская Аравия, является одним из главных спонсоров джихадизма в Сирии и не только? Так, на его территории часто скрывались видные представители чеченских сепаратистов.
Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Борис Долговзамечает, что встреча глав МИД РФ и Катара носит двойственный характер.
— Катар играет значительную роль в финансировании радикальных исламистских группировок. Это подтверждено и не скрывается самой Дохой, хотя там не считают эти группировки террористическими.
Катар — один из акторов политики на Ближнем Востоке, и, безусловно, с ним необходимы любые контакты. Другое дело, что «сверка часов», о которой говорил наш МИД, скорее всего, подразумевает обсуждение вопросов о статусе конкретных группировок, которые поддерживает Катар и которые Россия не без оснований называет террористическими. Здесь возможен диалог, поскольку РФ, как известно, в поиске разрешения конфликта налаживает контакты даже с вооруженными группировками, которые готовы участвовать в борьбе с ИГ — в частности с отрядами Сирийской свободной армии. Что касается вопросов по сирийскому урегулированию, то здесь пока не просматривается каких-то взаимных точек соприкосновения, поскольку Катар настаивает и будет настаивать на уходе Башара Асада.
Востоковед, дипломат Посольства России в Катаре (2010−2011 гг.) Эльдар Касаев уверен, что диалог нужно вести со всеми странами, включая внешнеполитических визави и даже противников.
— А Катар для нас — противник как на политической арене, так и на экономической и энергетической. Напомню, со своим сжиженным природным газом он не только присутствует в Азии, но еще и в Европе. А это косвенно понижает конкурентоспособность российского газа и, безусловно, влияет на РФ.
Диалог с Дохой нужен. Ведь сейчас не Средневековье, а век дипломатии. Бомбить Катар, как предлагают некоторые, нельзя не только потому, что так дела не делаются, но и потому, что над ним раскрыт широкий зонтик безопасности в виде американских военных баз, в частности — самой крупной в регионе Ближнего и Среднего Востока «Аль-Удейд».
Да, в ближайшей перспективе мы вряд ли увидим какие-то серьезные подвижки не только в отношениях, но и во взаимопонимании. Но, как говорится, вода камень точит. В данном случае это поговорка уместна, поскольку Лавров — талантливый переговорщик, он может найти те слова и риторику, которые будут понятны и американцам, и европейцам, и катарцам. А у катарского народа особый менталитет. И здесь риторика должна быть жесткой, прагматичной, с отстаиванием своей национальной позиции.
Ведь если дальше ситуация перейдет в плоскость не информационной, а горячей войны, то, так или иначе, россияне и катарцы с союзниками могут пересечься в Сирии. Скажем, ВВС Катара в свое время принимали участие в бомбардировках Ливии. Россия тогда, как известно, довольно своеобразно себя повела, и, на мой взгляд, поступила неправильно.
Но сейчас мы в Сирии по просьбе легитимного президента Башара Асада. И, ведя боевые действия с воздуха, четко отстаиваем свои позиции, что, конечно, не нравится Катару, который теневым способом поддерживает силы, противостоящие Асаду. Их можно называть «умеренной оппозицией» или «террористами» — но, судя по их методам, это одно и то же.
Поэтому переговоры с Катаром — правильный шаг. Ведь в первую очередь надо договариваться не с союзниками, которых у нас на самом деле нет, а с государствами, настроенными в отношении РФ жестко, и доказывать им, что мы их не боимся. Ведь главная задача Катара и многих других государств, в том числе и США — с помощью санкций, жесткой риторики, информационных вбросов напугать нас. Но мы показываем, что не боимся встреч и переговоров. А если ситуация обострится еще сильнее, то в небе над Сирией мы уже успели доказать, что наши Вооруженные силы не засиделись на месте и что они могут быстро реагировать и отстаивать интересы страны. В том числе в соседних государствах — на подступах к нашим границам. Я думаю, что встреча Лаврова со своим катарским визави своевременная, хотя и вынужденная. Но, тем не менее, плоды будут.
— На ваш взгляд, возможно в будущем достижение каких-то договоренностей по группировкам? Не секрет, что Катар официально относит боевиков «Ахрар Аш-Шам» к «умеренной оппозиции».
— Исключать этого нельзя. Но сложность в том, что группировки постоянно мимикрируют, а известные государства то вносят их в разряд террористических, то выносят за скобки, что больше, конечно, походит на махинации, поскольку все те, кто с оружием в руках пытаются захватить власть, преследуют одну цель — дестабилизировать ситуацию.
Конечно, какие-то бригады и движения могут быть внесены в список террористических, однако надо быть готовым к тому, что малоизвестные группировки могут в будущем выйти на первый план. Как это было с «Исламским государством», которое, в принципе, зародилось еще в 2006 году, однако заговорили о нем летом 2014 года, когда исламисты стали захватывать территории Ирака.
— Сегодня в СМИ популярно мнение о том, что Катар активно участвует в сирийском кризисе в первую очередь из-за проекта газопровода, который заблокировал Асад…
— Да, это один из факторов. Но главная причина — это все-таки давняя борьба суннитов и шиитов. Монархии залива — Саудовская Аравия и Катар — это, прежде всего, салафиты, а Иран и их последователи (братья по шиизму) — сирийцы, ливанцы, багдадские шииты — их антагонисты. И Катар, ввязавшись в поддержку сил, настроенных против Асада, прежде всего, решает геополитическую задачу — подавить давних соперников. А обескровливая Сирию, Саудовская Аравия и Катар бьют по Ирану.
Экономика, конечно, также здесь присутствует. В Катаре, несмотря на его размеры, огромные запасы природного газа. По оценкам, это третий запас в мире — впереди только Россия и Иран. Поэтому у катарцев есть соблазн быть лидером не только в сбыте сжиженного природного газа с танкеров по всему миру, но и в смысле прямых поставок через трубопровод, который предполагалось проложить через территорию Сирии в Турцию, а дальше — Анкара могла бы поставлять эти объемы газа в Европу.
Заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин также видит смысл в контактах с Катаром на уровне глав внешнеполитических ведомств.
— Но подобные встречи по определению представляют собой смесь торговли с обменом угрозами. В конце концов, предназначение министерств иностранных дел в первую очередь в следующем: прежде чем начнется война, стороны должны все-таки сначала поговорить. А в нынешних условиях полностью исключать возможность большой войны в Сирии с нашим участием уже нельзя.