Bloomberg: Сирийская кампания уже приносит плоды
Владимир Путин говорит, что он выводит российские войска из Сирии, потому что «поставленные задачи» были выполнены. Как стоит относиться к этому его заявлению?
Что касается таких задач, как сохранение режима Башара аль-Асада, увеличение влияния России на Ближнем Востоке, возвращение авторитета на международной арене и отправка мощного сдерживающего сигнала исламистским экстремистам внутри российских границ, вопрос об их выполнении до сих пор остается открытым.
Кроме того, пока еще довольно рано оценивать успех России на еще одном фронте, а именно в демонстрации своей военной мощи потенциальным противникам, союзникам и покупателям оружия. «В сущности, Россия использует свою интервенцию в Сирии в качестве возможности испытать свое оружие», — сказал генерал ВВС в отставке Дэвид Дептула (David Deptula) в своем прошлогоднем интервью изданию New York Times. И Москве удалось многое показать.
Российские вооруженные силы не принимали участие в конфликтах такого масштаба с момента своего выхода из Афганистана несколько десятилетий назад. Наиболее значительным конфликтом за все это время стала пятидневная война с Грузией в 2008 году, и, хотя эта кампания принесла политический успех, армия Кремля показала себя не слишком уверенно в бою со слабым противником. Помимо всего прочего, действия ее разведки оказались неэффективными, ее войскам приходилось постоянно отходить в укрытия, она потеряла шесть своих самолетов в результате ударов грузинских систем противовоздушной обороны и своих же войск, а ее танки оказались недостаточно прочными и плохо оснащенными для ведения боя в условиях ночи. Ходили слухи, что российские военнослужащие снимали бронежилеты с убитых грузинских солдат, потому что они были лучше их собственных.
Всего за семь лет россияне проделали огромную работу, чтобы реабилитироваться. В ходе своей воздушной кампании они продемонстрировали способность поддерживать высокий темп боевых вылетов — по некоторым оценкам, ежемесячно российские бомбардировщики Су-24 и штурмовики Су-25 совершали до 1 тысячи боевых вылетов в Сирии — что стало доказательством высокого уровня подготовки их экипажей и впечатляющей системы материально-технического обеспечения. Атаки бомбардировщиков дальнего действия, поднимавшихся в воздух в баз на территории России, свидетельствовали об усовершенствовании системы дозаправки топливом в воздухе. Что касается точности, пока еще трудно судить об эффективности усовершенствованных GPS-систем наведения, потому что российские самолеты использовали в основном бомбы свободного падения, такие как кассетные бомбы, уничтожавшие населенные районы. Россия также продемонстрировала некоторые возможности своего нового вертолета Ми-35М.
Тревожным звонком стало крушение бомбардировщика Су-24, сбитого в ноябре турецким самолетом F-16 американского производства. Учитывая массу противоречий в той ситуации, сейчас довольно сложно делать какие-либо однозначные выводы, однако можно с уверенностью сказать, что этот российский самолет не предназначен для ведения ближнего боя в воздухе, в котором у F-16 есть все преимущества.
Россия также продемонстрировала удивительный потенциал своего интеллектуального оружия. В октябре россияне запустили 26 крылатых ракет с корветов класса «Буян-М», находившихся в Каспийском море. Хотя западные эксперты заявляют, что некоторые из них упали, не достигнув своей цели — в частности в Иране — тот факт, что подобные небольшие военные корабли могут быть оснащены сложными ракетными системами «Калибр-НК», у многих вызвал шок.
В декабре крылатые ракеты, выпущенные с оснащенной системой «Стелс» подводной лодки «Ростов-на-Дону», находившейся в Средиземном море, нанесли удар по целям, расположенным недалеко от фактической столицы Исламского государства, города Ракка. Учитывая, что подобные ракетные системы морского базирования обходятся гораздо дороже, чем сбрасывание бомб с самолетов, можно предположить, что истинной целью этой операции была отправка сигнала Вашингтону.
Россия также перебросила в Сирию некоторое тяжелое оружие, которое, как было понятно с самого начала, она вряд ли могла бы использовать там: она отправила ракетный крейсер «Москва» к берегам Сирии и развернула новейшие зенитные ракетные системы большой и средней дальности С-400 на базе в Латакии. Развертывание этих впечатляющих систем многим показалось неоправданной мерой, учитывая, что у сирийских повстанцев и джихадистов Исламского государства нет ни единого самолета, но его главная цель была продемонстрировать свою силу, и США, несомненно, это заметили.
Сирийская кампания России никак не повлияет на растущие объемы продаж российского оружия, на долю которого приходится 25% мирового рынка оружия в сравнении с 33% у США, даже несмотря на санкции, введенные против Москвы в связи с украинским конфликтом. По слухам, Москва уже почти добилась согласия Индии, своего главного покупателя, на подписание 7-миллиардной сделки на покупку российского оружия, в том числе систем С-400 и трех фрегатов класса «Адмирал Григорович», которые в настоящее время находятся на этапе сборки. Эти два государства долгое время обсуждали совместный проект по созданию бомбардировщика следующего поколения. Летом прошлого года заклятый враг Индии, Пакистан, заключил с Россией свою первую сделку, а в будущем он, возможно, заключит новые сделки, особенно если группа республиканцев в Конгрессе продолжит блокировать продажи бомбардировщиков Исламабаду.
Однако больше всего США и их ближневосточных союзников беспокоят попытки Москвы наладить тесные отношения с Ираном. После подписания соглашения по иранской ядерной программе летом прошлого года Россия согласилась выполнить свое давнее обещание и продать Тегерану новейшие системы противовоздушной обороны, а также обсудить возможность продажи Ирану многоцелевых самолетов Су-30 и основных боевых танков. Республиканцы в Конгрессе пытаются заставить администрацию Барака Обамы блокировать все подобные сделки при помощи санкций ООН, однако нет никаких сомнений в том, что в долгосрочной перспективе Москве и Тегерану обязательно удастся укрепить свои связи на почве продажи оружия — еще одна цель, к которой Путин приблизился, приняв рискованное решение поддержать Асада.