Как «голодали» в осажденном Порт-Артуре

Вечные истины «Все относительно» и «Всегда может быть хуже» действительно вечны. Доказать это просто: взять хотя бы такой пример, как оборона Порт-Артура во время русско-японской войны 1904-1905 годов и лишения, которые перенесли его защитники.Вот  несколько выдержек из дневника участника обороны, военного инженера Михаила Лилье: «12 сентября. Чувствуется сильный недостаток в провизии. Солдатам уже давно дают конину, но многие из них не могут её переносить и принуждены довольствоваться чаем. Офицерство, пользуясь перелетом перепелов, скупает их от китайцев, платя за пару от 10 до 30 копеек.20 сентября. Солдатам скоромный обед дают только три раза в неделю. Каждый тогда получает борщ с зеленью и 1/3 банки мясных консервов. В остальные же четыре дня в неделю дают так называемый «постный борщ», состоящий из воды, небольшого количества сухих овощей и масла. Взамен гречневой каши, которой в крепости нет, дают рисовую, изредка лишь заправляя ее маслом и луком. Так кормят солдат только в более заботливых частях. Зато там, где начальство мало об этом заботится, я видел такие «рисовые супы», что в Петербурге о них вряд ли кто сможет составить себе даже отдаленное представление. Офицерство на позициях тоже сильно бедствует с пищей и терпит всякие лишения. Правда, около Ляотешаня удается иногда покупать у местных китайцев перепелов, но это уже представляет собой лакомство. 7 октября. Цены на жизненные припасы стоят баснословные. Например: небольшая свинья стоит 120-150 рублей. 10 яиц – 10 рублей. Курица – 12-15 рублей. Гусь – 30-35 рублей. Порции солдатам ещё уменьшены. Хлеба выдают всего 2 фунта и к этому небольшое количество рисовой каши...21 октября.  Сегодня обедал в офицерском собрании под Высокой горой. Председательское место за столом занимал общий любимец, полковник Ирман. Стол был сервирован очень скромно, даже без скатерти, одними эмалированными тарелками. На первое подали рисовый суп, представляющий собой мутную водицу с несколькими плавающими жирными пятнами, на второе — отчаянные котлеты из консервированного мяса, которые были посыпаны зеленым горошком, и на третье — чай… Количество цинготных все растет…Чувствуется крайний недостаток в предметах первой необходимости. Так, у солдат уже нет мыла…. 2 ноября. Вся  водка из магазинов Порт-Артура недавно забрана в интендантство, откуда и выдается каждый раз по особому разрешению, получение которого сопряжено с довольно сложной перепиской…7 ноября. В госпиталях положение больных было ужасно. Например, всех дизентериков, за отсутствием белого, кормят черным хлебом. Во 2-м запасном госпитале на 800 больных тифом, дизентерией и цингой дают всего 25-35 бутылок молока в день.10 ноября. Сегодня первый раз ел за обедом мулятину. Сколько я себя ни убеждал, что мул гораздо чище коровы, однако организм не вынес, и меня целый вечер тошнило.14 ноября. Наши солдаты подобрали вчера двух тяжело раненных японцев. Кроме того, один японский унтер-офицер почему-то сам перебежал к нам. Наша солдатня забрала этого японца к себе и напоила. Он оказался очень бойким и развитым и говорил даже по-английски. К несчастью, наши солдатики переусердствовали и напоили его так, что разобрать что-либо из его рассказов не было никакой возможности. Его пришлось отправить в Комендантское управление на двуколке.19 ноября. При мне офицерам принесли пищу. Жиденькая лапша с маленькими кусочками конины и гречневая каша составляли весь обед.21 ноября. Продовольственный вопрос обостряется все более и более. Сегодня в магазине «Кунст-Альберс» уже нельзя было достать красного вина.15 декабря. Здесь я помещаю декабря список некоторых цен на жизненные припасы за последнее время. Конина — 50-75 коп. фунт. Воловье мясо — 2-2 руб. 40 коп. фунт. (Но и это мясо на базаре можно было получить только случайно.) Индюшка — 50-75 руб. штука. Курица — 20-25 руб. Гусь — 40-50 руб. Яйца — 1-2 руб. штука. Головка чесноку — 20-30 коп. штука. Пуд сена — 1-1 руб. 50 коп.»Вот таким было положение с продовольствием и таковы были цены  в осажденной крепости незадолго до ее сдачи. Двадцатого декабря 1904 года, гарнизону зачитали приказ начальника Квантунского укрепленного района генерала Стесселя:  «Славные герои! Тяжело после 11-месячной обороны оставить крепость, но я решил это сделать, убедившись, что дальнейшее сопротивление даст только бесполезные потери воинов, со славой дравшихся с 26 января». Продовольственные затруднения защитников Порт-Артура вряд ли произвели бы особо сильное впечатление на их внуков. Достаточно вспомнить то, что перенесли защитники Ленинграда, и сразу порт-артурский паек кажется чрезвычайно питательным.  Но для самих участников обороны и их современников это было чем-то невероятным, запредельным, тяжелым бедствием. Отсутствие красного вина для офицера, необходимость для солдата есть лишь три раза в неделю мясные консервы, жиденький рисовый суп и два фунта хлеба (1 фунт = 0,454 кг)  в день они вполне серьезно считали голодом.Многие солдаты от такого питания болели, приходилось формировать из них так называемые «слабосильные» команды.  Это не показатель слабости тогдашнего русского солдата. Все дело в том, что офицеры и «нижние чины» в русской армии просто привыкли к пусть и однообразному, но весьма обильному питанию. Потомкам остается только удивляться и завидовать тому, как кормили русских солдат. Каждый из них твердо знал, что в мирное время он непременно получит полагающиеся ему три фунта хлеба в день, три четверти фунта мяса и то, что тогда называлось «приварок». К этому, разумеется, прилагались щи и каша, которые, по воспоминаниям офицера Кавалергардского полка Алексея Игнатьева, в русской армии всегда приготовлялись образцово. Не зря писатель-фронтовик Виктор Астафьев вспоминал, что у мобилизованных в Великую Отечественную ветеранов Первой мировой войны высшей формой одобрения питания была фраза: «Кормят, как при царе».Сергей Смирнов Опубликовано 24.06.2016