О кризисе в отечественной науке
Я бы согласился с мнением Президента РАН академика Владимира Фортова о системном кризисе в отечественной науке, который коснулся всех областей знаний.
По моему мнению, кризис проник более глубоко в те отрасли, где произошла ликвидация отраслевых академий (медицинской, сельскохозяйственной), которые были объединены с Российской академией наук.
Надеюсь на то, что если все это учитывать и помогать дочерним организациям, то процесс восстановления и выхода на соответствующий уровень займет меньше драгоценного времени. В этом вопросе я исхожу из того, что каждый потерянный год или месяц - это потеря тех высоких рубежей, которых достигла Российская наука в прошлые годы.
Бюрократизация проникла во все области жизни человека. Одного работающего контролируют десятки людей, порой мешая ему профессионально выполнять свою работу, отнимая уйму времени на заполнение и ведение различных документов и отчетов. Такая обстановка сложилась в науке, в образовании, в здравоохранении и других областях жизнедеятельности человека.
Особенно задевает ученых, когда при формировании плана научного исследования с него сразу требуют и конечный результат, проценты и прочие положительные данные. Ты еще и не начал, а уже нужно дать отчет – так не бывает.
Такая практика портит науку и исследователей, склоняет ученых приписывать результаты. Тут и вспомнишь слова академика Владимира Фортова «партия ставила задачу перед нами, а мы её выполняли, и оттого, как мы её выполним, зависело будущее коллектива». Вот бы и сейчас так! Старшее поколение знает, что это такое, не понаслышке.
В этом контексте хотелось бы еще сказать, что отсутствие положительного результата - тоже результат. История научных открытий свидетельствует, что мы порой недооцениваем малые результаты, которые не влияют на формирование научной доктрины, гипотезы и так далее.
Однако, по прошествии лет, оказывается, что те малые и несущественные результаты были судьбоносными, а мы их не заметили.
Финансирование науки не простой вопрос. Даже если денег достаточно, нет гарантии, что они придут туда, где они нужнее, а израсходуют их эффективно. А как быть, если их немного. В годы реформирования РАН есть возможность провести реальный аудит Российской науки. В этой части вопроса мое мнение такое: научные центры РАН должны развиваться в привязке к территориям с их промышленными и экономическими особенностями, научными школами и традициями и др. Все разместить в Москве и Санкт-Петербурге не возможно.
С точки зрения финансирования науки, я бы предложил этапность в распределении средств, причем строго индивидуально. Например, исследование начинается со 100 % бюджетного финансирования, через 3 года, бюджетное финансирование сокращается до 70%, затем, к примеру через 5 лет, уменьшается до 50%. Тут возрастает роль соинвесторов. Тогда понятно, что данное исследование финансировалось государством не зря, есть интерес бизнеса и наука окупит себя.
Особого внимания требует подготовка кадров для большой науки. Нужны фанаты, которые не из романтизма и тщеславия идут в науку, а исходя из понимания своего предназначения и полной самоотдачи. Беспокоит, что в наших лучших отечественных вузах готовят прекрасных специалистов для Европы, США и других стран, которые там раскрываются как большие ученые и уже прославляют, увы, не свою родину.
Мне, как члену комиссии по развитию науки ОП РФ, хотелось бы приложить силы к совместной работе с РАН, с точки зрения общественного контроля процессов дебюрократизации науки, объединения усилий по консолидации республиканских академий наук и РАН, подготовки кадров и препятствия «утечки мозгов», а также более широкого участия общественников в жизни отечественной науки и РАН.