Публицист Анпилогов: тайные пружины попытки переворота в Казахстане
В США сдержанно комментируют попытку вооруженного переворота в Казахстане, что может быть связано с зависимостью Штатов от казахского урана.
Данная статья является исключительно мнением автора и может не совпадать с позицией редакции.
Попытка вооруженного переворота в Казахстане имеет важное и не совсем очевидное геоэкономическое объяснение. Все дело в том, что на сегодняшний день эта среднеазиатская страна отвечает за 41% мировой добычи урана, а в соседнем Узбекистане добывается еще 7%. Таким образом, в случае дестабилизации Средней Азии мировое производство урана могло бы сократиться практически вдвое, что было бы сильнейшим ударом по ядерной энергии в мире, в США в частности.
Осторожные США
Многие эксперты, следящие за политическими заявлениями вокруг январских событий в Казахстане, отметили предельно осторожную и взвешенную позицию США. В отличие от схожих украинских событий 2013-2014 гг., на этот раз Вашингтон ограничился лишь «выражением обеспокоенности» и общими, ни к чему не обязывающими фразами. При этом вопрос каких-либо санкций против руководства Казахстана, самой страны или же России и структур ОДКБ на повестке дня даже не возникал: в этом вопросе Штаты до сих пор хранят гробовое молчание.
При этом январские беспорядки уже выявили целую сеть западных и турецких НКО, которые самым активным образом работали на сценарий обычной «оранжевой революции». Количество казахских НКО с иностранным финансированием поражает воображение: в стране зарегистрировано свыше 22 тысяч таких организаций, из которых не менее 16 тысяч — активно действующие. На деле это означает, что на каждую тысячу граждан республики на деньги США, Великобритании или Турции была создана своя некоммерческая организация с отдельно прописанными целями и задачами.
Главными игроками в казахском гамбите выступали Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKА), на которое Анкара возлагала основные задачи по созданию проекта «Великого Турана», а также хорошо знакомый россиянам British Council, спонсируемый Правительством Великобритании, и американское агентство USAID, отвечающее за проекцию «мягкой силы» США по всему миру. По независимым оценкам, только Штаты потратили на Казахстан за последние 20 лет около 700 млн долларов по программам «мягкой силы», что сравнимо с их инвестициями в Украину, где на эти же цели было выделено около 2 млрд долларов. Если учесть, что население Казахстана составляет лишь около 19 млн жителей против 46 млн на Украине перед Евромайданом, то цифры затрат на душу населения будут и вовсе практически равны.
О плотной вовлеченности западных стран в дела Казахстана можно судить даже не по каким-то косвенным фактам или догадкам. Такая позиция была озвучена еще в 2015 году в газете The Financial Times, где вышла статья тогдашнего президента Нурсултана Назарбаева под говорящим названием «Более тесные связи между Казахстаном и Великобританией жизненно важны, поскольку навстречу нам надвигается буря», где Лондон и Вашингтон были названы «сильными друзьями», а Москва и Пекин — просто «хорошими соседями». О такой ориентации на атлантические центры силы говорит и другой факт — одним из главных советников Назарбаева в последние годы его правления был бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр.
Можно сделать простой вывод, что западные страны, безусловно, готовили Казахстан к классическому «оранжевому перевороту». Однако захлестнувшая волна анархии испугала внешних кукловодов, которым был, скорее, нужен ручной, но все же единый и управляемый Нур-Султан, а не начавшаяся по факту «война всех против всех» и полная дестабилизация.
Чего испугались-то?
Если рассматривать Казахстан лишь как пустую транзитную территорию, то его значение можно недооценить. Действительно, страна важна для китайского проекта «Один пояс, один путь», поскольку через нее проходит географически кратчайший сухопутный коридор из Китая в Европу. Однако пока что значение казахского транзита невелико: в 2021 году через переходы «Достык» и «Хоргос», связывающие страну с Китаем, прошло около 20 млн тонн грузов. Для сравнения: сквозные перевозки через Россию, в основном через Транссиб и БАМ, в 2021 году уже перевалили отметку в 80 млн тонн, а общий транзит грузов через Суэцкий канал, несмотря на прошлогодний кризис с судном Evergiven, уверенно держится на отметке в 950 млн тонн.
Значение стабильного Казахстана для китайского проекта «Один пояс, один путь» — это создание разумной альтернативы российским маршрутам через Евразию, равно как и обеспечение дополнительного сухопутного маршрута доставки грузов в ситуации, если морской транзит через Суэц или вокруг Африки будет заблокирован, например США. Поэтому, если смотреть с точки зрения разрушения транзита, то нестабильный Казахстан не дает США, или в целом странам Запада, особых преимуществ. Это лишь дополнительно сближает позиции России и Китая, как и ставит Пекин в зависимость от Москвы в вопросе евразийской логистики.
А вот для США тотальная нестабильность в Казахстане, которой по факту закончились январские «оранжевые волнения», смерти подобна. Все дело в том, что на сегодняшний день эта среднеазиатская страна отвечает за 41% мировой добычи урана, а в соседнем Узбекистане добывается еще 7%. Таким образом, в случае дестабилизации Средней Азии мировое производство урана могло бы сократиться практически вдвое, что было бы сильнейшим ударом по ядерной энергии в мире.
При этом США продолжают оставаться крупнейшим потребителем урана — сегодня в Соединенных Штатах работает 93 ядерных реактора суммарной мощностью 95,5 ГВт, которые обеспечивают производство каждого пятого киловатт-часа электроэнергии в стране. Дополнительную слабость Вашингтона определяет то, что на собственной территории США этот металл почти не добывают (в 2020 году добыто 6 тонн), импортируя практически весь потребляемый ими уран — более 20 000 тонн в год.
До последнего времени ситуацию на рынке для американских АЭС удавалось удерживать за счет поставок американского оружейного урана, разубоживая его реакторное качество, равно как и за счет работы программы ВОУ-НОУ, по которой вплоть до 2013 года в США поставлялся разубоженный российский оружейный уран. Но оба эти источника иссякли, в последние восемь лет Штаты активно замещали эти поставки именно за счет наращивания закупок казахского металла.
Сейчас, по экспертной оценке, около трети урана из республики уходит именно в США: часть — через прямые продажи, а часть — через более сложную схему, когда природный уран добывается в Казахстане, а потом обогащается до реакторного качества по изотопу уран-235 уже в РФ и экспортируется как российский. В Штатах картинка примерно такая же — около 35% импортируемого в страну этого товара происходит из Казахстана, России и Узбекистана.
Именно поэтому у заявлений из Америки есть «урановое» наполнение. Они боятся. Боятся нестабильности в Казахстане, от работы урановых рудников которого зависит устойчивая работа ядерных реакторов в самих США.