ИДЁМ НА ЗАПАД! (Лето–Осень 2000 года) РАМБЛЕР
Firrma публикует фрагмент книги «Как мы покупали русский интернет» бывшего совладельца Rambler Сергея Васильева, которая появится в продаже этой осенью.
Мы первые и наши цели должны быть дальше, чем у тех, кто за нами.
Яндекс и Мейл сфокусировались в тот момент на внутренний рынок, а мы пойдём на Запад.
Осенью 2000-го Рамблер открыл два зарубежных офиса, в Германии и Болгарии.
Rambler.de стал нашим немецким клоном, ориентированным на русскоязычную аудиторию Германии. Поток эмиграции русских немцев в 90-х сформировал там большую русскоязычную диаспору. У них были свои газеты, телевидение, но «своего» интернета ещё толком не было.
И мы решили открыть для них немецкий клон родного Рамблера.
Мы должны быть везде, где есть русская речь. Сегодня Германия, а в будущих планах уже рисовался Израиль и США.
Технологическая платформа будет в Москве, тут же будут и все разработки. А там — местная команда. Они будут только следить за наполнением контента.
Если Yahoo! открывал тогда свои клоны по всей Европе и Азии, почему мы не можем сделать то же самое? Кроме того, возможно, там мы быстрее найдём рекламные деньги!
В те годы денежный оборот интернет-рекламы в США уже превысил рекламные бюджеты на радио и наружку. Телевизор ещё опережал интернет, но последний его стремительно догонял.
Этого не было пока в России, рекламный рынок в Рунете был пуст. Возможно, там, на Западе, мы доберёмся до «рекламных» денег быстрее.
И дело было даже не деньгах. Величие наших замыслов влекло покорять новые земли.
Болгарский клон, Rambler.bg, был уже другой. Тут мы решили ориентироваться не на «русскую» публику, а на самих болгар.
У нас есть ПОИСК и ТОР100.
Два магнита, два центра притяжения, которые и обеспечивали лидерство Рамблера в Рунете. Если русский пользователь тянется на Рамблер, то почему мы не можем повторить этот опыт в Болгарии?
Страна эта, конечно, маленькая, но в те годы по уровню проникновения интернета, по своим, ещё «советским» привычкам и пристрастиям Болгария была очень похожа на Россию. К тому ж, это братья славяне, они нам близки.
На болгарском примере мы отработаем саму технология запуска клонов, а если всё пойдёт хорошо, двинемся дальше! И нужно развиваться не только вширь, ведь интернет — этот не только география, а прежде всего, технологии. Каждый день тогда загорались новые звёзды и проекты, поэтому нельзя стоять на месте. Обстановка вокруг менялась так быстро, что можно было легко потерять темп.
Вообще, сразу стало видно, что «лидерство» в сети — тяжёлое бремя. Звёзды загорались и гасли удивительно быстро. Вчера ты мог создать компанию, стать где-то лидером и потом годами удерживать это место на рынке. Сейчас, с приходом интернета, всё менялось. Новые выскочки в одно мгновение опрокидывали вчерашних фаворитов.
Можно ли удерживать лидерство старого бренда и одновременно не устаревать?
— Да, — отвечал Тёма Лебедев, продолжая консультировать нас в поиске верных решений и шагов.
— Нужно всё время искать звёзды и запускать что-то новое!
Инкубатор — новый термин, который возник в 2000 году и был самым модным среди интернетчиков. Нам нужен интернет-инкубатор, где молодые звёзды будут находить себе деньги и связи для запуска своих проектов.
Тогда, в той эйфории, казалось, что создавать звёзды — это очень просто! Заказывай, плати деньги и таланты найдутся.
Предложения с проектами посыпались сразу, но чего-то сверхнового мы не увидели. Мы даже устроили первую в стране интернет-олимпиаду по отбору лучших идей.
В жюри того состязания приехала Эстер Дайсон, глава ICANN, легенда мирового интернета и молодой Сергей Брин, основатель Google, самой яркой мировой звезды тех дней.
Конкурс шёл в три этапа. Проектов и задумок было много, но звёздами из них никто не стал. Победил чей-то конструктор по созданию сайтов для салонов красоты и платформа на тему b2b для нефти и газа.
Интернет в России ещё не набрал критической массы пользователей, и реального спроса на стоящие проекты просто не было.
P.S.
Выходя из Балчуга, где проходил финал того конкурса и прощаясь со всеми, я заметил, что Брин вышел на улицу ловить такси. Ему нужно было ехать в другой отель.
Я был с водителем и предложил их подвезти. Сергей был с подругой и согласился.
Они расположились на задних сидениях моего BMW, а я сел рядом с водителем, и мы поехали.
Он по-английски рассказывал своей подруге что-то о Москве, переспрашивая у меня детали по-русски.
Родители Брина, выходцы из мехмата МГУ, покинули СССР ещё в 70-х, когда Сергею было только 5 лет. После этого он был в Москве всего один раз, в 1990 году, и потому его воспоминания о городе были смутные и серые.
Сейчас, в 2000 году, это был уже другая Москва, яркая и живая.
— Вот тут был когда-то большой пожар, — показывал Сергей своей подруге на гостиницу Россия.
— А это — Кремль!
Он всю дорогу рассказывал своей собеседнице всё, что помнил о Москве, и шутил про мой автомобиль:
— У московских интернет-инвесторов крутые тачки!
У меня был BMW удлинённой модели. Автомобиль дорогой, но уже устаревший, с мониторами под видео в заднике передних сидений.
Российский бизнес развивался стремительно, но смотрелись мы все еще нелепо, на взгляд из Нью-Йорка или Силиконовой долины.