Вадим Бражкин – новый директор троицкого Института физики высоких давлений. В июне он победил на институтских выборах, а в середине июля ФАНО утвердило его в этой должности. Бражкин – членкор РАН, троицкий Человек года-2015 в категории «Наука», ближайший соратник предыдущего руководителя ИФВД академика Сергея Стишова. Вместо космоса В 70-е многие слышали о металлическом водороде, который вот-вот получат советские учёные… Эти слова увлекли и Вадима Бражкина, школьника из уральского военного городка Челябинск-12. Он стал заниматься в заочной школе при Физтехе, а учёбу закончил, перепрыгнув через класс, в 15 лет и на все пятёрки. Но с первой попытки поступить не удалось: «Слишком зазвездил, расслабился, считал, что всё сдам». Год проработал автослесарем, и со второй попытки сдал экзамены на ура. «Мне нравится всё – и лазеры, и космос, и ядерная физика, – но больше всего я бы хотел заниматься высоким давлением», – сказал Вадим на собеседовании. «Берём! Срочно!» – подскочил представитель ИФВД. «Дальше научная биография была очень прямолинейная. Только на третьем курсе думал, не пойти ли в теоретики, но друзья переубедили. Ты, говорят, теоретизирующий, думающий экспериментатор. Потом аспирантура, кандидатская, через семь с половиной лет – докторская, в 1993-м стал замдиректора, в июле назначили директором». Экс-директор ИФВД Сергей Стишов продолжает участвовать в жизни Института. «Сергей Михайлович – по-прежнему наиболее масштабная фигура в области физики высоких давлений и в России, и в мире», – уверен Бражкин. Учёный совет единогласно избрал 78-летнего академика научным руководителем ИФВД. Идея в автобусе «Научный поиск – очень причудливая, извилистая вещь. Открываешь всегда не то, что хотел», – улыбается физик. Ему посчастливилось найти область, в которой он и ИФВД стали первыми, – структурные превращения в расплавах под давлением. «Мой научный руководитель Светлана Владимировна Попова (она ушла из жизни год назад) привезла из Англии новые материалы – металлические стёкла, – вспоминает Бражкин. – Чтобы их сделать, надо быстро охлаждать расплавы, и я стал задумываться о природе самих жидкостей под давлением. Взял, нагрел, расплавил – что там будет за жидкость, такая же, как без давления, или другая? Эта загадка меня зацепила…» Путь от задумки до результата оказался недолгим. «Был 1988 год, я придумал схему эксперимента прямо по дороге из Москвы, в 531 автобусе. В тот же день и поставил опыт». Объектом исследования стал полупроводник селен. «Сдавил его чуть-чуть, расплавил, сильно перегрел и стал давление увеличивать. Смотрю за показаниями: вольтамперная характеристика прыгает в три раза! Значит, жидкость перешла из полупроводника в металл. Я был так счастлив…» Сквозь 90е «Приключения – это неприятности, о которых интересно вспоминать, – говорит Бражкин. – И 90-е годы были сплошным приключением! Финансирование науки упало в 20 раз, коммуналка съедала 80% бюджета, спасались то одним контрактом, то другим, одновременно были суды…» – вспоминает Бражкин. Институт принял решение прикрыть многочисленные «кооперативы» и сосредоточиться на чистой науке. Искусственные алмазы не обогатили ИФВД: учёные занимались не производством, а разработкой, почти все заводы были не в России, а рынок технических алмазов завоевал Китай. Но у ИФВД есть уникальные технологии – как, например, разработанные в группе Евгения Екимова наноалмазы, использующиеся в квантовых технологиях и биомедицине. «У науки две беды – отсутствие молодёжи и денег»,
