Олег Морозов: «Примаков, рекомендуя Володина Путину, попал в десятку»
«Госдума при Володине будет открытой трибуной для дискуссий и различных точек зрения», — уверен сенатор от Татарстана Олег Морозов, знающий Володина по совместной работе уже около 17 лет. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, кому обязан новый спикер парламента своей карьерой в Москве, как он будет выстраивать диалог с оппозицией и почему статус «невыездного» не так страшен для архитектора «крымского консенсуса».
Олег Морозов
«ОППОЗИЦИЯ ПОТЕРПЕЛА СЕРЬЕЗНОЕ ПОРАЖЕНИЕ НА ВЫБОРАХ, И ЭТО НАДО КОМПЕНСИРОВАТЬ»
— Олег Викторович, стало известно, что новым спикером Госдумы, скорее всего, станет ваш давний знакомый и соратник Вячеслав Володин. Что вы можете сказать об этом назначении? Какой будет Дума при Володине — авторитетным и независимым парламентским органом или по-прежнему «не местом для дискуссий», тем, что в народе окрестили «взбесившимся принтером»?
— Вячеслав Володин — человек очень волевой, даже жесткий, последовательный в принятии решений. Он не исполнитель, а самостоятельная фигура, о чем свидетельствует его стратегический подход к решению политических проблем — и в партии, и в Госдуме, и в российском правительстве, и в администрации президента. При этом его парламентский опыт колоссален — Володин последовательно был депутатом третьего, четвертого и пятого созывов, и он прекрасно себе представляет, как устроен парламент. Вы посмотрите: в отличие от многих своих предшественников он уже сейчас лично знаком едва ли не с каждым депутатом.
К тому же, Володин владеет технологиями, которые позволяют наладить коммуникацию между фракциями и соблюдать пакетные договоренности. С назначением на пост спикера можно прогнозировать, что эта его погруженность в думские технологии будет способствовать созданию комфортной парламентской среды для оппозиции, тем более что эта оппозиция потерпела довольно серьезное поражение на выборах. И понятно, что это нужно компенсировать дополнительными возможностями для оппозиционных фракций в парламенте — чтобы оппозицию слышали, чтобы она могла влиять на принимаемые решения. Я думаю, что Вячеслав Викторович в полной мере владеет этими технологиями, и будет стремиться применить их на практике.
Поэтому у меня нет никаких сомнений, что Госдума при Володине будет открытой трибуной для дискуссий и различных точек зрения. Это еще связано с тем, что без пяти минут новый спикер не боится конкуренции — он сам по себе очень конкурентный человек, привыкший побеждать и доказывать свою точку зрения. Поэтому у него нет никакого страха перед конкурентами и другой точкой зрения. Он точно будет конкуренцию в парламенте поощрять.
И в то же время вспомним о том, что Вячеслав Володин — один из проводников в обществе идеи «крымского консенсуса», которую называют точкой сборки национального единства. Я не удивлюсь, если суть этой идеи он перенесет и на парламент. Будет принят целый ряд стратегических решений, касающихся будущего парламентаризма, отечественной экономики и страны в целом, которые потребуют солидарных усилий депутатов и думского консенсуса. Володин здесь придется как нельзя кстати, потому что он имеет давние личные отношения со всеми лидерами фракций и умеет с ними договариваться. Я думаю, что это очень важно, в том числе и потому что это определенный сигнал обществу. Люди поймут, что парламент, несмотря на политические разногласия, в состоянии принимать ответственные решения тогда, когда это отражает волю подавляющего числа граждан, несмотря на их различные партийные и идеологические предпочтения.
В связи с вышесказанным у меня с решением президента РФ рекомендовать Володина на пост председателя нижней палаты парламента связаны только позитивные ожидания.
«Вячеслав Володин — человек очень волевой, даже жесткий, последовательный в принятии решений. Он не исполнитель, а самостоятельная фигура» Фото: kremlin.ru
«ВОЛОДИН САМ НЕВЫЕЗДНОЙ. И НАРЫШКИН БЫЛ НЕВЫЕЗДНОЙ. НУ И ЧТО?»
— Говоря о «крымском консенсусе», нельзя не вспомнить о том, что в седьмую Думу впервые в истории постсоветской России попали депутаты от Крыма (среди них бывший республиканский прокурор Наталья Поклонская, получившая мандат Сергея Аксенова). Однако за счет «крымчан» будет пополнен список «невыездных» депутатов — Запад отказывается признавать результаты выборов на полуострове и объявляет персонами нон-грата всех, кто избирался от Крыма. Как это скажется на работе парламента?
— Да, там три одномандатника от республики, один от Севастополя (Евгений Белик, баллотировавшийся от «Единой России»). То, что их не признают на Западе, было очевидно. Вначале Украина не признала... Хотя об этом смешно говорить: признала или не признала. Совершенно неважно, что там по этому поводу думает Украина. Однако логично, что «крымскую карту» снова пытаются разыграть против России. Даже Турция снова отметилась заявлением о непризнании суверенитета Крыма. Однако мне кажется, что это никак не повлияет на развитие парламента и на крымское представительство в нем.
— А как же зарубежные командировки, парламентская дипломатия?
— Вячеслав Володин сам невыездной (внесен в санкционный список США и ЕС — прим. ред.). Ну и что? И Сергей Нарышкин был невыездной (прошлым летом его даже не пустили по этой причине в Финляндию — прим. ред.). Однако парламентская практика устроена так, что когда за рубеж отправляются официальные делегации Госдумы, то страны, придерживающиеся санкционного списка, все равно принимают решения на месте — для данного конкретного визита. Поэтому я не думаю, что Вячеславу Викторовичу будет закрыт въезд в европейские страны по линии межпарламентского сотрудничества. Так же, как и другим депутатам, если речь пойдет о важных межпарламентских контактах.
— Вы сказали, что Володин хорошо умеет находить язык с парламентской оппозицией. А как же оппозиция непарламентская, та, которая однозначно проиграла выборы? Сейчас она наверняка кинется жаловаться Западу. С ней нам надо находить общий язык? И сможет ли это сделать Володин?
— Володин — очень опытный политик, и он прекрасно понимает разницу между оппозицией, которая просто имеет другую точку зрения, но при этом не является, условно говоря, пятой колонной, и теми, кто зачарованно смотрит на Запад.
— Путин даже как-то употребил термин «патриотическая оппозиция», зачислив в нее Лермонтова...
— Она может быть патриотической, либеральной, националистической — какой угодно по своему окрасу. Но в целом она — за Россию, и диалог с ней просто необходим. И я думаю, что Володин такой диалог может выстроить, что он, в общем-то, все эти годы и делал. Что же касается так называемой «непримиримой», или, как ее еще называют, несистемной оппозиции, то выбор за ней. Если они захотят поменять свою точку зрения и встать на открытые пророссийские позиции (при всей своей критике власти, того же Володина или самого президента), то диалог возможен и с ними. Критика воспринимается нормально в рамках политической борьбы. Но если мы говорим об откровенных врагах России... Что ж, они сами уже вычеркнули себя из этого диалога. Им самим по факту такой диалог не нужен.
«У ТАТАРСТАНА В ДУМЕ ОЧЕНЬ НЕПЛОХИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ»
— Татарстан на федеральном уровне воспринимается как один из самых сильных регионов в РФ. Соответственно, его представительство в парламенте должно быть таким же сильным. Увидим ли мы, что рядом с питерскими во властных коридорах Москвы сформируется еще одна общность — казанские?
— В самом парламенте питерских не очень много. Был Владимир Плигин, Владислав Резник...
— А ключевые фигуры: Борис Грызлов, тот же сменивший его Сергей Нарышкин...
— Тем не менее мне кажется, что Татарстан всегда занимал достаточно весомое место в Госдуме. Да и ваш покорный слуга в последние годы был там на довольно заметных позициях, и другие наши депутаты состояли в комитетах и были заметными фигурами. Если же говорить о землячествах в Госдуме — это иллюзия. В парламенте доминируют не региональные команды, а политические, у которых внутри есть свои региональные представительства. Вопрос не столько в получении должностей (хотя это, без сомнения, тоже важно, и татарстанские депутаты обязательно их получат), сколько в умении, распределив свои силы по разным комитетам, доминировать там. Это вроде бы теневая, невидная, но по факту самая результативная работа, потому что именно в комитетах варится парламентская жизнь ,плюс внутри фракций, особенно когда фракция голосует за поддержку или неподдержку того или иного решения. При таком представительстве в 15 человек — и количественном, и качественном — у Татарстана в Думе очень неплохие перспективы.
«Решение Примакова было продуманным и осмысленным настолько, что ему доверился Владимир Путин, который тогда вряд ли хорошо знал Володина, разве что понаслышке» Фото: kremlin.ru
«ЭТО ПРИМАКОВ ПРЕДЛОЖИЛ ПУТИНУ ВМЕСТО СЕБЯ МОЛОДОГО И ТОГДА МАЛО КОМУ ИЗВЕСТНОГО ВОЛОДИНА»
— Можете ли вы как человек, хорошо знающий Володина, припомнить какой-либо его поступок, который характеризует его как личность? Или какую-то малоизвестную деталь его биографии?
— Я бы вспомнил одну страничку из его биографии, очень яркую. В 1999 году, когда на думских выборах было очень напряженное противостояние между блоком «Отечество — Вся Россия» (образован при участии Примакова, Лужкова, Шаймиева, Рахимова, Аушева и Яковлева — прим. ред.) и «Единством» (лидер — Сергей Шойгу — прим. ред.), мы с Вячеславом Викторовичем состояли в «Отечество — Вся Россия». Я в этом блоке представлял «Всю Россию», он — «Отечество». На тот момент Вячеслав Володин только переехал в Москву из Саратова (где по состоянию на 1996 год был вице-губернатором — прим. ред.), работал в партийном штабе. И это был его первый опыт избрания в Государственную Думу — молодым депутатом (и по возрасту молодым, и по опыту). На тот момент у Володина, скажем, не было шестилетнего парламентского опыта, который был у меня. Но вот обратите внимание: когда Евгений Примаков уходил из Госдумы, это он предложил Путину вместо себя молодого и тогда мало кому известного Володина. Это был достаточно серьезный личный выбор для Вячеслава Викторовича как начинающего депутата: сразу сменить на посту главы фракции «Отечество — Вся Россия» не кого иного, а Примакова — такую глыбу! Возглавить фракцию, которая конкурировала тогда с поддерживавшим Путина «Единством»! Это ведь надо было регулярно выходить на трибуну, выступать от имени фракции, надо было ладить с депутатами — очень нравными и серьезными. Сам Володин как-то пошутил, что у него во фракции тогда числилось четыре бывших вице-премьера правительства. И министры там были — тоже бывшие. Тем не менее Володин очень быстро, на лету овладел парламентскими технологиями и стал одним из признанных лидеров Госдумы. А ведь это была публичная работа, времени подготовиться «за кулисами» у него не было.
— Где Примаков успел так хорошо узнать Володина, что назначил его своим преемником?
— Я думаю, что выбор был сделан за тот сравнительно небольшой период, что они совместно работали друг с другом. Здесь сыграли роль и личные симпатии. По крайней мере решение Примакова было продуманным и осмысленным настолько, что ему доверился Владимир Путин, который тогда вряд ли хорошо знал Володина, разве что понаслышке. Тем более что речь шла о фракции, которая на выборах 1999 года была оппозиционной Кремлю. Но и Примаков, принимая решение о Володине, попал в десятку, и Путин этот выбор одобрил. Их совместное решение в итоге оказалось продуктивным.
— В 2015 году на похоронах Примакова Путин назвал его своим учителем.
— Это правда. Поэтому такой совет не мог остаться без внимания. Если говорить обо мне, то мне выпала удача тесно сотрудничать с Володиным во время моей трехлетней работы в администрации президента (с 2012 по 2015 годы — прим. ред.). Эта работа предполагала каждодневное тесное общение. Я не хочу вдаваться в излишние детали, просто хочу сказать, что эта совместная работа с Володиным стала для меня отличной политической школой. Собственно, он меня и пригласил на эту работу и впоследствии был моим руководителем. Когда два товарища одного возраста оказываются в одной команде и когда отношения между ними становятся служебными, то бывает очень просто испортить эти отношения. Но с нами, могу сказать, этого не произошло — мы сохранили потрясающие человеческие отношения.
— «Единая Россия» на этих выборах набрала конституционное большинство, взяв реванш за выборы 2011 года. Но на прошлых выборах Путин дистанцировался от «ЕдРа», отгородившись от правящей партии ОНФ, а на этих — демонстративно воссоединился с единороссами. Будет ли использовано президентское доверие во благо, не может ли случиться так, что ЕР снова захочет почить на лаврах?
— Я бы все-таки не использовал термины «развод» и «воссоединение» в характеристике отношений Путина и «Единой России». Я думаю, что не было развода, соответственно, не было и воссоединения. Владимир Владимирович никогда не скрывал, что опирается на «Единую Россию» и что это важнейший инструмент реализации его курса как политического лидера страны. Что касается относительного поражения «ЕдРа» в 2011 году — что ж, это парламентская жизнь, парламентская борьба.
Конечно, большая ответственность получить 343 мандата из 450 в седьмой Думе. Володин, собственно, и провел нынешнюю, успешную для ЕР избирательную компанию. На мой взгляд, главное здесь — что власть в лице президента, правительства, Думы и Совета Федерации получила уникальный шанс использовать парламентские инструменты для того, чтобы реализовать все свои задачи, цели, доказать их необходимость гражданам и провести решения в жизнь. Уже ни на кого не сошлешься, что кто-то тебе вставляет палки в колеса. Таковых сегодня просто нет. Надо искать партнеров в рядах оппозиции, как парламентской, так и непарламентской, чтобы обрести поддержку в главном — в том, что касается интересов России. Поэтому на ближайшее время я прогнозирую обстановку политической стабильности в стране и думаю, что в течение ближайшего года будут найдены ответы на все основные современные вызовы, в том числе экономические и социальные.
Нет, не успокоится ЕР на достигнутом. Урок 2011 года был достаточно хорошим и запоминающимся, и «Единая Россия» необходимую работу над ошибками сделала.