Документальный фильм «Борис Ельцин. Портрет на фоне борьбы»

За две примерно недели до своего избрания Борис Николаевич Ельцин встречался с народом в Центральном Доме кинематографистов в Москве. А предварял встречу документальный фильм «Борис Ельцин. Портрет на фоне борьбы» (хозрасчетное творческое объединение «Студия А»). И пришла из публики, в основном симпатизирующей Ельцину, такая примерно записка: запретите, мол, этот фильм, он повредит Вам, Вашей борьбе. Ельцин задумался и, пожалуй, заколебался, и обидеть авторов ленты не хочется, и про фильм доброго слова не находится. А ведь фильм-то был не просто «за» своего героя, а, скажу больше, апологетический, восторженный.

Парадокс?

Отнюдь. Закономерность. У постановщика фильма Г. Попова, несомненно, были самые благие намерения. И все же нельзя не задуматься: откуда такая глухота? Глухота на новое время, новый язык кино, новое, наконец, миропонимание? Даже самый лучший, объективно говоря, политический, научный, культурный лидер способен сегодня укрепить свою репутацию не с помощью воспевания, но лишь с помощью объективного исследования. Безусловно, включающего в себя элементы не просто сомнения, но и критики

Таково — слава Всевышнему! — нынешнее состояние умов в нашем обществе, сытом по горло славословиями. Такова, на мой взгляд, единственно верная позиция документалиста. Многомерность оценки события или личности. Предоставление зрителю-читателю самостоятельности выбора. Убедительность без натаскивания. Доверие к пробуждающемуся общественному разуму.

Главный пласт фильма — и по метражу, и по эмоциям — составляют восторги избирателей, встречающих Бориса Ельцина на улице, на митингах, на предвыборных собраниях. И стыдное чувство неловкости поселяется в душе от такого зрелища. Почему-то главенствуют в нем женщины неопределенного (за средний) возраста, с умильными возгласами, нелепыми жестами, лишенными достоинства радениями. До целования руки, до падения в ноженьки — не шаг, полшага! Тоскливо от этого и самому Ельцину, и зрителю, разве что только горькие эти женщины находят определенный род удовлетворения от приближения к кумиру.

А что же авторы фильма ослепли? Или они иронизируют над этими персонажами? Никак нет. Надо только прислушаться к патетическому дикторскому тексту, надо лишь обратить внимание на музыку, использованную в нем. чтобы понять: перед нами классическое произведение либо конца пятидесятых, либо середины семидесятых. Были такие: «Наш Никита Сергеевич» или. скажем, «брежневский» цикл. Архаичность формы и языка способна уложить на лопатки любую новизну темы или персонажа — простите мне эти прописи.

Интонация умиления, «паточность» (право, не знаю, есть ли такое слово, но нечто тягучее и сладкое), и в самом деле зачем она Борису Николаевичу Ельцину? Зачем даже в автомобиле снимать его с нижней точки, «сажая на пьедестал»? Зачем традиционно «утеплять» ленту семейными радостями?

И почему не развить, не углубить те немногие эпизоды истинной борьбы или истинных откровении, которые малыми крупицами, намеками доходят все-таки до экрана, скажем, эпизоды в районной поликлинике.

Меня, впрочем, легко схватить за руку: а кто постоянно призывает документалиста иметь личный, художнический взгляд на действительность? Если авторы фильма испытывают восхищение перед своим героем, чего же ради навязывать им сдержанность?..

Отвечу просто: есть разница между тем. что чувствует художник, и его умением выразить эти чувства. Для этого существует владение профессией, понимание ситуации, ощущение зрителя. И тогда не возникнет ощущения медвежьей услуги. Не получится, как на сей раз. когда реальный, во плоти герой фильма на сцене Дома кинематографистов был во сто крат умнее и обаятельней себя самого на экране.

Представляя фильм в Доме кинематографистов, коллега-режиссер не пожалел добрых слов в честь мужества авторов, продолжавших делать фильм, несмотря на все рогатки и препоны. Думаю, он говорил правду. От всей души симпатизирую смелой группе. Но уверен: прошли те времена, когда подобная стойкость извиняла художественные просчеты. Время отняло (точнее, почти отняло) у нас удобную подборку. «Не дают. гады, сделать, как хочу». Взамен появилось безопорное пространство: делай как и что хочешь. Если можешь.

Трудно. И мне, и соседу, и вам. Тем более ответственно.

Горько, но факт: фильм-однодневка умер, не родившись.

Р. S. Уже когда набиралась эта колонка, газеты сообщили трагикомическую новость: власти Киргизии запретили выпуск фильма о Б. Н. Ельцине на экраны республики. Тут мне в пору бы извиниться перед авторами — значит, страшит начальство их картина?.. Но извиняться нелепо: не фильма оно боится, а Бориса Ельцина.

Запишем же в актив съемочной группе дискомфорт, причиненный потерявшим разум властям.

Леонид Гуревич