Завести тренера по чтению и другие способы приучить детей любить книги

Л. ПАУТОВА: Мы предполагаем, что если будет национальная программа, то специалистам по детскому чтению будут созданы возможности, чтобы они чаще выходили к родителям, к аудитории. Я предлагаю ввести новую профессию: эксперт по чтению, эксперт по семейному чтению. Почему у нас есть коуч, и мы решаем свои женские проблемы, у нас есть эксперт по похудению, по ботоксу — а почему нет эксперта по семейному чтению?
Полную версию программы "Родная речь" читайте ниже и слушайте в аудиозаписи.

Нацпрограмма поддержки детского и юношеского чтения: за и против
Е. АРТАМОНОВА: У микрофона Евгения Артамонова, здравствуйте. Тема сегодняшней программы — нацпрограмма поддержки детского и юношеского чтения. И в целом поговорим о чтении тоже. Представляю наших гостей: Лариса Паутова, управляющий директор проектов фонда "Общественное мнение", социолог. Лариса, здравствуйте.
Л. ПАУТОВА: Добрый день!
Е.А.: И также на прямой связи из Питера по "Скайпу" Ирина Лисова, автор книг для детей, литературный критик. Ирина, добрый день вам!
И. ЛИСОВА: Здравствуйте.
Е.А.: Для начала обрисую, почему мы решили сегодня говорить о нацпрограмме поддержки детского и юношеского чтения. На этой неделе прошло большое заседание, где Сергей Нарышкин, будучи ещё спикером Госдумы, сейчас он директор Службы внешней разведки, выступил за разработку нацпрограммы, которая должна привлечь внимание к проблемам детского и юношеского чтения. Год литературы закончился, а задача осталась, проблемы есть, они не решены, поэтому и нужна подобная концепция. Она будет разработана, и на её основе созданы конкретные меры, дорожная карта – всё, как полагается. Лариса, действительно, ситуация с чтением не только детским, но и взрослым такая патовая, что нам нужна целая национальная программа?
Л.П.: Я бы не хотела говорить, что ситуация катастрофичная, но много проблем, россияне читают меньше, это показывает социология, начиная с 1996 года ведутся исследования, дети стали читать меньше.

Нервничают родители, учителя, работодатели и все люди, кто любит читать , понимают, что таковых становится меньше
Лариса Паутова

Но я не думаю, что мы достигли катастрофического состояния. Меняется сама жизнь, социальная реальность. Когда мы много читали и нас называли самой читающей страной, была другая социальная, экономическая, медийная ситуация, не было интернета, контента, развлечений было не так много, и люди читали, на это работала вся идеологическая машина – это был досуг, это было модно, понятно, востребовано. Сейчас меняется всё: семья, детство, мужчины и женщины, отношения, меняется и чтение. Я не скажу, что это кризис или катастрофа – меняется сама структура чтения. Это вызывает очень много вопросов, но национальная программа, судя по всему, нужна. В нашей стране если нет какого-то документа, дорожной карты, комплекса мер, то библиотеки не получат новые книги, им не будут выделяться средства, создаваться новые модельные библиотеки, в которых очень интересно и детям, и их родителям, не будут поддерживаться производители детских книг, бизнес не пойдёт в эту сферу. Нет концепции, нет национальной программы, шансов на то, что пойдут деньги в эту сферу, меньше.
Е.А.: Концепция, на ваш взгляд, нужна. Ирина, а вы как считаете? Проблема так остро стоит, что нужна национальная программа?
И.Л.: Я бы хотела во многом согласиться с Ларисой.

Описывают, что у нас кризис, никто не читает – это не совсем так
Ирина Лосева

 Книгам сейчас сложно конкурировать с телевизором, интернетом, но насколько я знаю, дети младшего школьного возраста и подростки читают. Может, они не всегда читают то, что хочется учителям, родителям, но это не так страшно, как всё рисуют.
Е.А.: Мне понравилось одно высказывание на собрании, которое прошло на прошлой неделе. Президент Российского книжного союза призвал заняться проблемой возвращения чтения в семью. Он говорит: не читающие мама с папой не могут дать ребёнку ничего и не могут ничему научить. Получается, цель этой программы – не обучение детей, а возвращение книг родителям, которые по каким-то причинам не успевают или просто не хочется, но они не читают. Как это сделать? Ты приходишь с работы уставший, не хочешь читать, листаешь соцсети – это логично.
Л.П.: Это сказал Сергей Степашин, я за это ему благодарна. Я как эксперт работала в группе по разработке концепции семейного чтения. Если родители не читают, то и дети не читают. Либо существует цинизм, двоемыслие в семье, когда мы заставляем читать подростков, но подросток видел нас с книгой последний раз в детстве. Здесь очень сложная ситуация в семье: мы жалуемся, что дети читают мало. У меня 14-летняя дочь, ещё два года назад она хорошо читала, сейчас сложно её заставить. Но она и меня не так часто видит с книгой, потому что я как белка в колесе.
Е.А.: Вот! Что делать?

Навигатор по чтению для родителей: что давать детям?
Л.П.: Мы обсуждали с экспертами, это очень сложно, внутри себя нужно признать проблемы, это тяжело морально. Полагаю, что во многом проблема заключается в том, что нет чётко понятного навигатора для родителей: что читать детям, как читать, как правильно читать и какие книги выбирать, особенно если в семье подростки. Мы предположили, что если в рамках национальной программы будет разработана система рекламы, неких акций, которые бы подсказали родителям, что читать в семье надо, потому что это ответственное родительство, это здорово, модно, это замечательный досуг, он приятен, интересен и полезен и детям, и родителям, так как развиваемся и мы, и дети, что способствует сплочению. То есть запустить на новом этапе условно рекламную акцию, пиар-акцию по поддержке семейного чтения, сделать это движение модным. Второй момент: снабдить родителей чёткой системой знаний, навигацией, дорожной картой: что, когда и как читать детям в разном возрасте. Этой информации, к сожалению, нет. Я не знаю, что покупать подростку, когда я прихожу в книжный магазин. В московском хорошем магазине две полки подросткового чтения, и что это такое, я понять не могу. Если бы у меня был навигатор в этой же библиотеке, в магазине, на интернет-сайте Детской государственной библиотеки, всё было бы понятно: если ваш ребёнок любит "Гарри Поттера", ему понравится это и это. Мы живём в обществе, где огромное количество контента. Но надо помочь родителям и детям и научить их в нём ориентироваться. Книги есть, разные, хорошего и плохого качества, и надо просто научить детей и родителей, библиотекарей, учителей ориентироваться в этом потоке информации. Иначе будет катастрофическая проблема. Это мы пытались разработать, но пока это очень сложная задача.
Е.А.: Кто будет эту навигацию составлять, кто будет отвечать, кто будет говорить, что эта книжка о золотом петушке хорошая, а о Курочке Рябе стоит читать во вторую очередь? 
Л.П.: Эксперты есть. Когда я стала членом попечительского совета Детской государственной библиотеки, то увидела огромное количество экспертов по детскому чтению: и писателей, и библиотекарей. Но их мало знают, потому что есть разрыв между обществом и экспертами. Мы предполагаем, что если будет национальная программа, то специалистам по детскому чтению будут созданы возможности, чтобы они чаще выходили к родителям, к аудитории. Я предлагаю ввести новую профессию: эксперт по чтению, эксперт по семейному чтению. Почему у нас есть коуч, и мы решаем свои женские проблемы, у нас есть эксперт по похудению, по ботоксу – а почему нет эксперта по семейному чтению?

Я с радостью готова отдать тысячу-другую тому, кто научит, как привлечь мою дочь-подростка к чтению
Лариса Паутова

Есть такая ниша.
Е.А.: Вы думаете, это будет востребовано? Люди будут отдавать свои свободные деньги коучу по чтению?
Л.П.: Как социолог я имею данные, которые говорят о том, что есть у нас 25-30% людей с активной жизненной позицией, которые хотят заниматься и семьёй, и чтением, для которых это очень важно и которые готовы вкладывать деньги в такие практики: консультации с экспертом по чтению.
Е.А.: Наших слушателей подключим к обсуждению: как вы приобщаете своих детей к чтению, может, у вас есть свои приёмы?
Л.П.: Семейное чтение – это чтение вслух. Это до 10 лет максимум. Очень сложно себе представить читающего подростка, особенно пацана. Судя по всему, это единственный рецепт: про-прежнему читать вслух.
И.Л.: Как некая система знаний о книгах, система распространения информации: где взять информацию, какую книгу прочитать подросткам – всё это в интернете есть. Неленивый родитель погуглит и найдёт нужные сайты с рекомендациями критиков и узнает, что посоветовать своему ребёнку почитать в одной ситуации, а что – в другой. Но в то же время программа поддержки семейного чтения нужна и пригодится, потому что популяризировать чтение в обществе нужно. Нужно говорить, что чтение – это разговор, общение через книгу родителей и ребёнка. Разговор не просто о том, как у тебя дела в школе, а разговор на глубокие, важные темы, которые обычная повседневность не предлагает.
Е.А.: Слушатель пишет: "Заставляю читать с помощью шантажа: прочитал, пересказал – идёшь на тренировку, не прочитал – не идёшь и читаешь в два раза больше". Как вы считаете, такой способ возможен?
И.Л.: Мне кажется, что это способ не привлекать к чтению, а наоборот, вызывать отвращение. Ребёнок, которого шантажом и насилием заставляют читать, читателем не будет. Пока он слушается родителей, он почитает, а потом особой любви к самому процессу у него не появится. Мне кажется, тут нужно маме самой садиться было бы и показывать, рассказывать, что интересно, делиться детскими читательскими впечатлениями.
Е.А.: На прошлой неделе мы общались с поэтессой Верой Полозковой, и она говорит: "На счёт национальной программы, я с трудом себе это представляю. Если бы начисляли небольшие вознаграждения всем родителям, которые читают детям по часу перед сном, это могло быть национальной программой". Она обращает внимание, что нужно говорить о читающей семье. А как это в национальном плане внедрить – не понятно.
 

Технологии и бизнес в помощь литературе: как cделать книги популярными?
Л.П.: Концепция и будущая национальная программа касается не только мотивации к чтению. Если концепция будет принята, будут заинтересованные агенты института, которые будут заниматься мотивацией, популяризацией чтения, то я думаю, что там найдутся механизмы, с помощью которых это можно сделать. Я надеюсь на активизацию социально-ответственного бизнеса, который бы за счёт разного рода сервисов мог бы популяризировать чтение. Допустим, до нашей передачи говорили про марафон, сейчас есть бум здорового образа жизни – это тоже не просто так произошло, была большая работа и государства, и бизнеса, которые вовлекли и детей, и молодёжь в спорт, ещё 15 лет назад такого не было. То же самое с чтением: у нас есть огромное количество гаджетов, которые заставляют нас мерять шаги, давление, объём талии и прочее – могут быть такие же сервисы, которые меряли бы если не минуты, то книги, и мы бы получали определённые бонусы. Проблему мотивации профессионалы могут решить, главное, чтобы была общая синергия усилий, и мы понимали, что это важно. программа нацелена не только на мотивацию чтения. В сфере чтения есть огромное количество проблем, которые надо решать. Прежде всего, оснащённость библиотек. Программа позволит приобретать новые хорошие книги. Книги в библиотеке есть, но нет достаточного количества современных.

Необходимо поддержать переоснащение библиотек, капитальный ремонт библиотек, они должны стать культурным центром в селе, в малом городе
Лариса Паутова

 Сейчас они таковыми не всегда являются – там часто холодно, не комфортно. Когда находятся бюджетные и не бюджетные ресурсы, чтобы сделать переоснащение библиотеки, дети приходят туда. Я видела замечательные примеры, как в селе в результате определённых действий появляется новая современная библиотека и количество читателей возрастает в разы. Дети идут туда, они читают, им это интересно. Программа решает проблемы на разных уровнях.
Допустим, в Москве много книг, они дорогие. А на Дальнем Востоке, в Сибири, малых городах и сёлах книг мало, они тоже дорогие. Субсидии бизнесу, помощь издателям, переводчикам, иллюстраторам, переиздание книг – огромное количество проблем. Я надеюсь, что если национальная программа будет принята, и всё будет сделано хорошо, а не так, как может быть сделано, то мы все выиграем.
Е.А.: Вы говорите про библиотеки – это действительно хорошо. Мы и сейчас понимаем, что дети давно не брали книги в руки, или берут раз в день, в неделю – в остальное время в руках планшет, телефон, они смотрят что-то на электронных носителях. Может, с этим смириться, принять и больший упор сделать именно на информационное внедрение книг?
И.Л.: Мне кажется, что дети не только картинки смотрят в планшетах, они те же книги скачивают, перекидывают друг другу при помощи этих гаджетов, читают их там. Нам, взрослым, кажется, что они там смотрят что-то непонятное, а они очень часто читают. В том же "ВКонтакте" есть куча сообществ, в которых подростки обмениваются информацией о новых книгах, пишут отзывы о них.
Е.А.: У вас какое-то идеальное представление о подростках. У меня сестра-подросток, она периодически смотрит аниме, основную часть времени переписывается с подружками, но чтобы она читала и отзывы о книгах оставляла – нет.
Л.П.: Вы её спросите, она какие-нибудь фанфики читает, мы даже не знаем, что это такое. У меня дочь читает очень много не высокой литературы, а фанатских разных рассказов, но она их читает, и она сама пишет. Бум интернета привёл к тому, что очень многие стали сами писать, потому что это круто: ты написал, поделился.
Е.А.: Мы пришли к тому, что не важно, что ты читаешь, важно, чтобы ты в принципе читал.
Л.П.: И чтение меняется, оно становится разным.
И.Л.: Абсолютно согласна.
Л.П.: Когда я утром прочитала две статьи в Facebook, это было чтение. Одна была про детей, вторая была о том, как преодолеть хроническую усталость. Но это были главы из книги, которую я прочитала, перейдя по ссылке в Facebook.
Е.А.: Это тоже можно считать чтением?
И.Л.: И это мотив к тому, чтобы взять потом эту книгу и прочитать полностью.
 

Обязательный список школьной литературы: нужен ли стандарт?
Е.А.: Новый глава Минобрнауки Ольга Васильева заявила, что должны быть обязательные списки школьной литературы, некий золотой канон. Она говорит не о том, что надо много читать или что угодно, а что должен быть золотой канон, который нужно читать. Не боимся ли мы, что кто-то составит этот золотой канон, куда войдут определённые книги, а другие не войдут, и мы, наши дети, будем ограничены в плане выбора?
Л.П.: Такая стандартизация, сертификация в нашем обществе, особенно если туда войдут скрепы, я боюсь, что этот золотой стандарт современному подростку может не понравится. Но если он будет равномерно содержать и классику, и современную, и советскую литературу, и какой-то дополнительный раздел той литературы хорошего качества, которая нравится подросткам, то я за такой стандарт, который позволил бы родителям ориентироваться.
И.Л.: Я против всех стандартов, унификаций. Мне кажется, что проще было бы создать некий тематический план: мы поговорим об этом, о природе, рекомендованные книги в большом количестве. Или если вы знаете книги по этой теме, которых нет – пожалуйста, принесите, расскажите о них. Так было бы проще.
Л.П.: Важный момент мы не затронули. Книга меняется сейчас в сторону коммуникации. Книга всегда являлась коммуникацией: прочитал, рассказал другу, девушке, произвёл впечатление, но сейчас за книгой очень часто стоит какой-то сайт в интернете, некое мероприятие, видео, наклейки дополнительные. Если современная книга развивается в эту сторону, а вокруг книги некий развлекательный проект, а может, и глубоко мировоззренческий, и если наши издатели будут двигаться в эту сторону, то я надеюсь, что у части подростков и родителей книга будет вызывать интерес. Пережить вместе какое-то интересное действо, когда и книга, и фильм, и игра настольная, какое-то городское интересное занятие для молодых горожан, я думаю, это приведёт к тому, что родители сами будут решать проблемы, чем занять ребёнка и себя зимним вечером. Я надеюсь, что будет определённый подъём интереса к семейному чтению, если книга станет событием коммуникации, очень важным явлением в нашей досуговой жизни.
Е.А.: "Amazon на Западе произвёл революцию с помощью читалки Kindle, а вы предлагаете вкладывать деньги в ремонт библиотек, этим прогресс не сделать", – пишет наш слушатель.
Л.П.: Я предлагаю деньги вкладывать во всё разумное.
Е.А.: Ирина, если будет некий канон, по которому мы будем двигаться, как быть с теми книгами, которые нам предлагают в школе? Многие жалуются, что им дают в таком-то классе читать "Преступление и наказание", а они не хотят его читать в это время. Если бы я прочитал в 20 лет первый раз, было бы всё хорошо, а в возрасте 12-13 лет хочу читать "Гарри Поттера". Может, ввести какие-то такие книги в этот канон?
И.Л.: С одной стороны, мы хотим, чтобы с нашими подростками и детьми было о чём говорить, были одинаковые темы, мы друг друга узнавали по цитатам, как раньше. С другой стороны, подростку трудно понять проблемы 30-летнего Андрея Болконского, потому что он до этого ещё не дожил, у него не было такого жизненного опыта.
Е.А.: И другой образ мышления: у нас всё быстро происходит, а там всё долго, пока дойдут до следующей главы.
И.Л.: Хорошо бы разбавить школьную программу теми текстами, которые стали золотым фондом, без которых не обойтись.
Е.А.: А какие бы книги вы добавили?
И.Л.: Если брать старшую школу, то прекрасно пошли бы повести Эдуарда Веркина. У него есть книга о Лёне Голикове, о Великой Отечественной войне, и она бы хорошо легла. Можно было бы учителю о подвиге поговорить, о войне, о человеке на войне, о личности в истории. Книг много, нужно выбирать учителю конкретно под тему урока.
Е.А.: Возможно, вводить что-то, что дети и так читают, но вне школьной программы.
И.Л.: Да.
Е.А.: Лариса, а как вы считаете?
Л.П.: Мне тоже кажется, что некий стандарт должен сочетать классику, которая формирует образы. Должна быть какая-то между нами преемственность образов, пусть дуб Толстого, но он красной нитью пройдёт через поколения. Должны быть произведения, специально написанные для того, чтобы закрепить важные темы в сознании подростка. Не могу вспомнить сразу автора, но замечательная книга "Сталинский нос". Она написана недавно про репрессии для детей-подростков. Сложно говорить с современным ребёнком про репрессии, и об этом мало говорят сейчас. Но книга, которая создана для современного ребёнка, которая бы рассказывала ему, что там происходило, как страшно оказаться в такой ситуации, если это сейчас произойдёт – программа должна предусматривать точки, на которых могут быть написаны произведения, она должна стимулировать написание таких произведений. И они были бы созданы для ребёнка в этой культурной, медийной ситуации. В этом смысле должны быть поддержка писателей, переводчиков, иллюстраторов, чтобы важные смысловые точки для современного ребёнка были заполнены. Я не специалист в детском семейном чтении, я только со стороны на цифры смотрю, могу ошибаться, может быть, нельзя литературу заставлять работать на какие-то смысловые точки, не уверена.
Е.А.: Это опять же смыслы, спущенные сверху. Обычно детский писатель как работает: им что-то пришло, они написали. А так им скажут: нужно, чтобы обязательно был этот смысл, и чтобы дети читали.
Л.П.: Советская литература во многом так работала. Вполне возможно, даже российско-имперская ситуация во многом так действовала.

Чтение – это часть определённой идеологии, от этого никуда не деться
Лариса Паутова

 Может, ничего страшного, если будут созданы такие специальные произведения, правильно, хорошо, а не в том стиле, в котором мы сейчас предполагаем: репрессивном, про скрепы, патриотичность, традиционализм в самом худшем его проявлении.
Е.А.: Ирина, на ваш взгляд, идеологические книги нужны или они уже есть? Как работают детские писатели?
И.Л.: Я не сторонник насаждения идеологии, каждая семья должна разобраться сама, о чём она хочет говорить и что хочет нести своему ребёнку. Лариса говорила о книге "Сталинский нос" Евгения Ельчина – сейчас есть целый пласт таких книг, они очень популярны в некоторой среде, о них говорят постоянно. Я не сторонница их. Мне кажется, что не всем они подходят.
Е.А.: Ирина, вы не могли бы рассказать в целом немного о современной детской книге? Есть у нас, что читать или всё-таки нужно начинать с тех книг, которые помнят родители сами? Или есть альтернатива, хорошая, современная, о которой мы пока не знаем?
И.Л.: Сейчас, несмотря на то, что постоянно говорят: детская литература не существует, она умерла, никто для детей не пишет, наша детская литература в подполье переживает не золотой век, но близко к тому. Появилось много авторов, которые пишут для разных возрастов, начиная от малышовой литературы: это поэзия, проза для малышей, и заканчивая подростковыми сложными текстами, проблемными, соцреализмом для подростков.
Л.П.: А дайте имена какие-нибудь? Я запишу.
И.Л.: Лена Ракитина, замечательная сказочница, она же автор рассказов для младших школьников. Сборник называется "Похититель домофонов". Это Драгунский с Носовым, замешанные на современном материале, про детей, которые здесь и сейчас. Также для младших школьников пишет Ася Петрова, замечательная писательница. О животных очень много – Станислав Востоков, что малыши любят. Великолепная поэтесса Юлия Симбирская, Анна Матасова с весёлыми стихами, Дина Бурачевская. Мы называем их мэтрами, но для многих эти имена звучат впервые: Сергей Махотин, Михаил Давидович Яснов. А для подростков – Эдуард Веркин, которого я уже вспоминала, Евгения Аббасова, Мария Ботева, Елена Соковенина, Елена Усачёва.
Л.П.: Я найду вас где-нибудь в сети.
Е.А.: Мы со слушателями тоже успели записать фамилии. Ирина, вы сказали, что у нас литература в расцвете, но в подполье – почему так?
Л.П.:
И.Л.: Так получается, что среди детских писателей когда общаемся, смеёмся: каждый раз в СМИ выходит статья, начинающаяся со слов: "Дети не читают, детской литературы нет". Детские писатели перекидывают статью друг другу и смеются: "Ну что, тебя опять нет". Получается, что детская литература живём своей жизнью, книги пишутся, выходят, авторы встречаются с читателями, а где-то в СМИ, в большой читательской среде оказывается, что детской литературы вроде как и нет.
Е.А.: Может, нет ничего грандиозного, резонансного для общества, о чём все бы говорили? В Англии есть "Гарри Поттер" и Джоан Роулинг, эту книгу прочитали многие современные дети, а у нас нет аналога – или я ошибаюсь?
И.Л.: У нас есть "Часодеи" Натальи Щербы, вокруг которой сложился настоящий фан-клуб.
Е.А.: Да, я слышала.
И.Л.: Сейчас издательство "Росмэн" целую серию запустило, и оно работает именно с подростками.
Л.П.: "Часодеи" – замечательный пример. У меня дочка пережила эту эпидемию. Там пять или шесть книг, и вокруг этого тоже какие-то бесконечные мероприятия были. Я помню, мы в метро спускались, искали стрелы, часы, и толпы девочек передвигались по метро, чтобы найти первыми новую книгу. Вокруг этой книги было создано движение, ивент, развлечение, и подростков это ещё больше стимулировало найти книгу.
Е.А.: Сделать больше интерактива нужно? И на это тоже направлена нацпрограмма, с которой мы начали?
Л.П.: Да.
Е.А.: О чём бы мы не говорили, что бы мы для детей не делали, если взрослые не будут читать, получается, что и дети потом не будут читать. Что можно посоветовать взрослым, как привлечь их к чтению?
Л.П.: Социологические данные показывают: те, кто читает и сообщает об этом, больше зарабатывают. Они более образованные, они лучше зарабатывают, адаптируются.
Е.А.: Это будет мотивацией: читаешь – зарабатываешь.
Л.П.: Да, есть такая чёткая корреляция. Малозарабатывающие и  неработающие пенсионеры меньше читают.
Е.А.: Мне казалось наоборот: на пенсии время есть. Все думают: я пока телевизор посмотрю, а на пенсии сяду с книжкой.
Л.П.: Нет, много работающие и зарабатывающие читают. Сложно понять, что первично, а что вторично, но это тоже часть мотивации подростка: будешь читать – будешь зарабатывать.
Е.А.: Ирина, что ещё можно посоветовать взрослым?
И.Л.: Я соглашусь с Ларисой, это самая сильная мотивация, особенно для взрослых, которые пытаются устроиться в жизни и прокормить семью и себя. Те, кто читают, потом управляют теми, кто смотрит телевизор, и зарабатывают больше денег, соответственно.
Е.А.: Все стремимся управлять теми, кто смотрит телевизор и больше читаем. Спасибо, надеюсь, ещё в каком-нибудь эфире с вами встретимся и уже другие моменты обсудим.