Сколько сегодня можно было купить крепостных на среднюю зарплату
Информацию о крепостном праве в России можно почерпнуть из многих источников. Документы сохранили для нас сведения о том, сколько на российском невольничьем рынке стоил один крепостной: разброс цен был велик и зависел от места проживания, возраста, здоровья и способностей крестьянина. Но чтобы лучше понять финансовую сторону крепостничества попробуем перевести цены на «живой товар» в современные рубли.
«Русское рабство»: отменить невозможно
Уже в XVIII столетии прогрессивная часть русской общественности обращала внимание на то, что крепостное право – одно из наиболее уродливых проявлений российской действительности. Однако изобличение «русского рабства» было скорее признанием факта, а не способом борьбы с ним. К примеру, Александр Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» писал: «Земледельцы и доднесь между нами рабы; мы в них не познаем сограждан нам равных, забыли в них человека».
Крепостничество тяготило и Екатерину II, однако просвещенная императрица не могла взять и отменить право собственности в России, складывавшееся не одно столетие, по которому помещик или дворянин владел не просто землей, но и всеми, кто на ней жил и работал. Более того, согласно манифесту 1762 года, дворяне освобождались от непременной службы государству и получали возможность приобретать недвижимые населенные имения и крепостных людей на праве полной собственности.
Но если российскую элиту волновал вопрос угнетения своих соотечественников, то почему они не последовали примеру Соединенных Штатов или Франции, которые эксплуатировали не собственных граждан, а невольников с Черного континента. Ответ прост и лежит в экономической плоскости: крепостной обходился дешевле, чем африканский раб.
Эмигрант из Франции Поль Дюкре, открывший в начале XIX века в Москве французскую школу, после возвращения на родину опубликовал книгу «Россия и рабство, и их взаимоотношения с европейской цивилизацией», в которой провел подробный анализ русского крепостничества, его влияния на экономику и культуру государства. Главная мысль книги: по сравнению с Францией, Россия — нищая страна, которая не умеет эффективно использовать труд крепостных.
Сравнивая ситуацию в России и Франции, Дюкре пишет, что в переводе на французскую валюту русский крепостной в среднем стоил 400-600 франков (он ориентировался на курс франка к бумажному российскому рублю, который на начало XIX века составлял 1:1) и приносил помещику доход в лучшем случае в 50 франков в год. Негр-раб во французских колониях стоил дороже – 2-3 тысячи франков, но и прибыль от его эксплуатации составляла минимум 200-300 франков.
В обоих случаях годовой доход равнялся примерно 10% от цены затраченной на «живой товар», однако, по мнению француза, в отдаленной перспективе эксплуатация африканца-раба была выгоднее, чем крепостного крестьянина. Кроме того, как пишет Дюкре, небольшие фермы во Франции возделываются 2-3 женщинами, в то время как в России использование такого же количества крепостных на земле аналогичной площади не даст ровным счетом ничего.
Общее количество крепостных в России постоянно менялось и зависело от географии. К примеру, в Тульской и Смоленской губерниях крепостное население составляло почти 70% от общего количества жителей, в Сибири число крепостных никогда не превышало нескольких тысяч человек. На момент отмены крепостного права (1861 год) в 65-миллионной России насчитывалось 23 млн прикрепленных к господину крестьян.
Чем дальше, тем дешевле
На рубеже XVIII-ХIХ веков торговля людьми в России была поставлена на поток, тогда мало кого смущало, что крепостных продавали в комплекте с предметами домашнего обихода или скотом. В газетах, к примеру, можно было встретить объявление о продаже «малого 17 лет и мебелей» или «девки лет 30 и молодой гнедой лошади».
По словам историка Василия Ключевского, в царствование Екатерины II при покупке целыми деревнями крестьянская душа с землей обыкновенно ценилась в 30 рублей, после учреждения заемного банка в 1786 году цена за душу повысилась до 80 рублей, а в конце екатерининского времени здоровый работник дешевле 100 рублей уже не стоил.
После восшествия на престол Павла I цены подскочили еще выше. Так, в «Московских ведомостях» за 1800-й год сообщалось, что на Остоженке в доме № 309 продаются сапожник с женой-прачкой за 500 рублей, за резчика с супругой-швеей просили 400 рублей.
На корреляцию цен существенно влияли профессиональные способности крепостных. Так, согласно объявлениям в «Санкт-Петербургских ведомостях» конца ХVIII столетия, цены на «рабочих девок» колебались от 150 до 170 рублей, за «горничных, искусных в рукоделии» просили до 250 рублей, ценились и рекруты, за которых могли назначить сумму в 400 рублей. Еще дороже стоили повара, парикмахеры и другие мастера своего дела. Цена за искусного повара вместе с женой и сыном могла доходить до 800 рублей, а за опытного кучера с женой-кухаркой давали 1000 рублей.
Дети как правило стоили дешевле взрослых, однако их цена не могла быть слишком низкой, учитывая, что вложение делалось на перспективу. За мальчика обычно просили от 150 до 200 рублей. Но это в крупных городах. Значительно ниже цены на крепостных были в провинции. Так, в глухом селе Новгородской губернии в конце ХVIII века «крестьянскую девку» можно было приобрести всего за 5 рублей.
Согласно описи имущества некоего капитана Ивана Ивановича Зиновьева, чья усадьба находилась «в Чухломской округе в волости Великой Пустыне», Иуда Матвеев, 34 лет от роду оценивался в 24 руб. 50 коп, его жена, Авдотья Иванова, 40 лет, шла по цене 4 руб. 25 коп, а их четырехлетний сын, Лаврентий, продавался всего за 1 руб. 60 коп. На окраинах Российской империи крестьян и вовсе покупали по бартеру.
На торговлю людьми в России стали накладывать ограничения только с воцарением Александра I. Так, в 1801 году был введен запрет на публикацию объявлений в газетах, касающихся купли- продажи крестьян. Семью годами позже запретили продавать людей на ярмарках. Однако предприимчивые торговцы нашли выход из этой ситуации, предлагая не продажу крепостного, а сдачу его в аренду. Впрочем, цены на крепостных стали неуклонно снижаться, что во многом было связано с финансово-экономическим кризисом в России. После наполеоновских войн средняя цена на человека снизилась до 100 рублей, устойчивый рост сформировался лишь к середине века.
Все познается в сравнении
Чтобы понять настоящую стоимость крепостных в России необходимо сравнить ее с доходами населения и ценами на различные категории товаров и услуг. Адмирал Павел Чичагов, пустивший на выкуп своих крестьян в начале XIX века, писал, что за каждую душу мужского пола, кроме женщин, ему выдали по 150 руб., а маток лошадей английской породы он продал по 300–400 руб. за каждую, то есть вдвое дороже стоимости людей.
А вот некоторые цены, которые указаны в воспоминаниях Леонтия Травина (1732–1818),
бывшего крепостного, произведенного в благородное сословие. Так, в 1760-х годах во Пскове стоимость пуда ржаной муки составляла 5,5 коп, освящение церкви стоило 150 руб., шляпа продавалась за 2 рубля, за подводу от Петербурга до Новгорода нужно было заплатить 6 рублей, месячная аренда трехкомнатной квартиры в каменном доме Санкт-Петербурга стоила 8 рублей.
Доходы подданных Российской империи имели весьма обширную шкалу градаций и зависели прежде всего от сословного положения человека. Согласно данным историка Елены Корчминой, занимавшейся темой экономических отношений в России второй половины XVIII начала XIX века, к самым низкооплачиваемым чинам принадлежали младшие служащие силовых органов. Так, месячный оклад барабанщика штаба Полицейской канцелярии составлял всего 38 коп.
Заметно больше зарабатывали квалифицированные рабочие, к примеру, маляр, получал 2 руб. 50 коп. И дальше по восходящей: ежемесячная зарплата аптекаря 20 руб. 83 коп, коллежского советника 62 руб. 50 коп, генерала-полицмейстера 187 руб. 50 коп. Совершенно к другой категории принадлежали доходы российской аристократии. Так, граф Николай Петрович Шереметев ежемесячно на своих 150 тысячах крепостных душ зарабатывал порядка 50 тысяч рублей.
Впрочем, современному читателю непросто вникнуть в ценовую политику Российской империи рубежа XVIII – XIX веков, которая зависела от присущих только этому времени хозяйственно-экономических отношений. Сложно получить четкое представление и о финансовой стороне российского невольничьего рынка. Однако немного прояснить ситуацию поможет сопоставление номиналов российской валюты сегодня и в эпоху Екатерины II.
За эталон можно взять серебряный рубль, который имел в XVIII веке большее хождение, чем золотой. В одном серебряном рубле екатерининской эпохи содержалось около 18 граммов серебра. Учитывая, что в последние годы в России грамм серебра 999 пробы стоил около 30 рублей, выясняем, что один екатерининский серебряный рубль соответствует приблизительно 540 современным российским рублям.
Путем нехитрой арифметики получаем, что «крестьянская девка» из Новгородской губернии второй половины XVIII века в перерасчете на российскую валюту конца 2010-х годов стоила бы 2700 рублей, а «искусного повара» с женой-прачкой можно было бы приобрести за 432 000 рублей. Примечательно, что ежемесячная прибыль графа Шереметева сегодня равнялась бы примерно 27 млн. рублей, что, наверное, сопоставимо с доходами современных олигархов.