Исламская академия в Болгаре пока напоминает рядовое медресе: мнение

Приближающееся начало учебного года в стремительно построенной исламской академии в Болгаре (райцентр Спасского района Татарстана в 191 км от Казани — прим. EADaily) может стать разочарованием для тех, кто ожидал от нового учебного заведения, что оно станет российским «Аль-Азхаром» (по аналогии со знаменитым исламским университетом в Каире). Будущая академия, которая при федеральной поддержке три года строилась в Татарстане, пока больше похожа на медресе, пусть и с ультрасовременной инфраструктурой. Подобное мнение может сложиться после материалов казанских СМИ, которые, несмотря на приближенность к Казанскому кремлю, дают объективный анализ ситуации.

История создания Болгарской исламской академии началась после ухода в отставку первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева в 2010 году. Чтобы оставаться на вершине власти, незадолго до инаугурации своего преемника Рустама Минниханова он создал должность государственного советника республики — местные депутаты срочно приняли соответствующую поправку к Конституции Татарстана (как видим, если надо, депутаты Госсовета республики могут очень быстро вносить поправки в Основной закон республики). Новая должность, уйти снять с которой Шаймиева не может никто, позволила ему взять на себя руководство двумя проектами — островом-градом Свияжском и Болгарским историко-архитектурным музеем-заповедником.

К 2014 году стало очевидно, что начатый Шаймиевым комплекс восстановительных и строительных работ в Свияжске и Болгаре завершается, и госсоветник как бы остается не удел. В это время он и обратил внимание на идею строительства исламской академии, которую в 2010—2012 годах безуспешно вынашивал председатель Центрального духовного управления мусульман Талгат Таджутдин, предлагая первоначально возвести вуз в Уфе, где находится его резиденция.

С началом войны в Сирии, которая, в том числе, получила очертания религиозной, проблема исламского экстремизма и терроризма стала еще более актуальной. На Ближний Восток стали уезжать мусульмане из России (по данным на 2017 год численность уехавших на «джихад» россиян составляет 4 тысячи человек — прим. EADaily). Одной из причин распространения религиозного радикализма и специалисты, и чиновники, и само мусульманское духовенство называли обучение россиян в зарубежных исламских учебных заведениях. Чтобы отвадить мусульманскую молодежь от желания поехать учиться на Ближний Восток, Россия стала уделять пристальное внимание собственному исламскому образованию.

Этот момент очень хорошо уловил Шаймиев, предложив федеральному центру реализовать стратегический план — построить исламскую академию, которая в перспективе должна стать равной исламским вузам Ближнего Востока. Следует признать: множество российских медресе и исламских университетов в глазах молодежи действительно выглядят непривлекательными и не столь престижными, как вузы Саудовской Аравии и других исламских стран. Шаймиев сумел обосновать перед Москвой, что нужно создать не просто очередной исламский вуз, коих в России уже десяток, а академию, которая будет готовить богословов, способных стать авторитетами для российской мусульманской молодежи. Более того, исламская академия снимет необходимость выезда на учебу за рубеж: желающий сделать духовную карьеру молодой мусульманин будет учиться в медресе или исламском институте, а потом получает образование в исламской академии. Все это вполне вписывается в концепцию национальной безопасности страны по предотвращению влияния радикального ислама.

Идея сама по себе абсолютно верная, поэтому она нашла поддержку в Москве, псоле чего федеральным центром и местными властями на реаоизацию ьыло выделено 1,2 млрд рублей. А для конфессионального баланса решено было заново построить Собор Казанской иконы Божьей матери, который был разрушен в 1932 году. 4 ноября 2014 года последовал соответствующий указ президента Татарстана Рустама Минниханова.

На сегодняшний день комплекс академии готов: есть кампус, общежития и инфраструктура. Однако любое учебное заведение — это не только здание, Но и административно-преподавательский коллектив и учащиеся. А вот с этим возникли проблемы.

Первым встал вопрос о том, кто станет ректором.

Талгат Таджутдин, чья идея с созданием исламской академии была использована Шаймиевым, еще в 2015 году предложил свою креатуру — профессора Амманского Международного университета (Иордания) Абдураззака ас-Саади. Судьба этого 68-летнего человека несколько печальна: родившись в 1949 году в Ираке, он сделал успешную карьеру при Саддаме Хусейне, работая в 1993—2003 годах деканом факультета подготовки священнослужителей Иракского национального университета, а в 1998—2003 годах занимал также пост советника Верховной канцелярии Ирака (аналог Администрации президента России) и имама соборной мечети им. Абу-Ханифа в Багдаде. Именно тогда он познакомился с Таджутдином, часто бывавшем в саддамовском Ираке. Однако после вторжения США в Ирак в 2003 года ас-Саади, как и многие саддамовские чиновники, вынужден был спешно покинуть свою страну: он уехал в Малайзию, устроившись работать профессором в Международный исламский университет в Куала-Лумпуре, где проработал в итоге 9 лет. В 2012 году он переехал на работу в Иорданию, где его взяли рядовым профессором арабской филологии в Амманский международный университет. Возможно ас-Саади так и доживал бы свой век в Иордании, пока про него не вспомнил Таджутдин. Если верить биографии Ас-Саади, то он прямой потомок пророка Мухаммеда в 42-м поколении. Это, по задумке председателя ЦДУМ, должно было подчеркивать его значимость в глазах мусульман России. Тем более, что Таджутдин в 2015 году подарил хранящийся у него волос пророка Мухаммеда для Болгара как ценную реликвию. Теперь же в Болгар мог приехать сам потомок пророка. А для ас-Саади кресло ректора исламской академии в Болгаре — прекрасная возможность обеспечить старость. В любом случае, его пребывание в России уже третий год оплачивается властями Татарстана.

Однако кандидатура ас-Саади не подошла по нескольким причинам. Во-первых, он не владеет русским языком, не имеет российского гражданства, не знаком с российскими законами и российской системой образования. Одно дело, когда он работает приглашенным профессором, другое дело — когда под него создают вуз, перед которым ставят стратегические задачи. Человек, не знакомый с местной спецификой, неизбежно будет создавать лишние сложности на посту ректора для властей. Во-вторых, ас-Саади, при всем уважении, по образованию филолог, и докторская диссертация его также защищена по арабской филологии. А ведь одной из задач Болгарской академии должна быть популяризация татарского мусульманского богословия.

Другой фигурой, которую в 2016 году рассматривали в качестве возможного кандидата, был 30-летний профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Альфрид Бустанов. Однако он или сам отказался от такого предложения, поскольку понимал, что должность ректора подразумевает больше административную, а не научную работу, то ли в Татарстане предпочли воздержаться от «варяга» (Бустанов — уроженец Омска, постоянно проживает в Санкт-Петербурге).

После долгих поисков в качестве и.о. ректора поставили бывшего мэра Казани Камиля Исхакова, человека, который имеет большой управленческий опыт. Он три года работал главой представительства РФ при Организации Исламская конференция в Саудовской Аравии, знает мусульманские традиции… Однако быть ректором исламской академии профессиональному чиновнику — это нечто иное.

Тем не менее, интриги вокруг поста ректора Болгарской исламской академии завершились — 3 августа был создан дуумвират в лице ректора Рафика Мухаметшина и президента академии Камиля Исхакова. Последнему достались функции по административно-хозяйственной и финансовой работе учреждения, а доктор политических наук, профессор Рафик Мухаметшин, имеющий за плечами 10-летний опыт ректорства Российским исламским университетом в Казани, будет вести образовательный процесс.

В результате получилось, что один и тот же человек — Рафик Мухаметшин — одновременно оказался ректором сразу трех мусульманских учебных заведений — Российского исламского института (дающего светские специальности — лингвистика, теология, журналистика, экономика), Казанского исламского университета (дающего религиозные специальности — «Подготовка служителей и религиозного персонала религиозных организаций» и «Коранические науки») и Болгарской исламской академии (пока видится как дающее магистратуру по религиозным специальностям и право учиться по ним же в докторантуре). Впрочем, сам Мухаметшин, видимо, понимает, что не в состоянии будет справиться с такой работой, и уже заявил, что вероятнее всего оставит посты ректоров в РИИ и КИУ, сконцентрировавшись на работе в Болгаре.

Кроме приглашаемых иностранцев (в СМИ мелькали имена палестинского профессора Исмаила Болбола, преподавателя из Марокканского университета Абдуррахима Лакрима и даже экс-министра по делам религий Турции Мехмета Гермеза), очевидно, что основной костяк преподавательского состава будут составлять подчиненные Рафика Мухаметшина из РИИ и КИУ. К примеру, проректором по научной работе уже стал 44-летний доцент Российского исламского института Дамир Шагавиев, в прошлом работавший деканом теологического факультета казанского РИУ. Не исключено, что первоначально работать преподаватели будут преимущественно вахтовым методом. И хотя в Татарстане есть негативный опыт использования арабских и турецких преподавателей в медресе в 1990-е годы (все они оказались миссионерами радикального ислама), по-видимому, на начальном этапе решили, что без них не обойтись: за счет известности имен иностранных преподавателей нужно поднять статус и узнаваемость российского «Аль-Азхара» в исламском мире.

Однако, так или иначе, но учиться в академии, на которую затратили 1,2 млрд рублей, пока будут учиться не более 40 человек. В июле этого года провели специальную летнюю школу с будущими абитуриентами, после чего выяснилось: заявления на поступление подали 63 человека, однако из них лишь 36 человек имеют дипломы бакалавров исламских вузов и 5 человек собираются поступать в докторантуру. В первом потоке летней школы учились 40 абитуриентов, и из них лишь 17 человек показали достаточный уровень подготовки. Во втором потоке училось 26 абитуриентов, и только 20 из них прошли. Итого, 37 человек доказали, что могут учиться в БИА. То же самое сказал и ректор: «Право обучаться в Болгарской исламской академии получат 30−40 человек».

Понятно, что, с одной стороны, богословы — это штучный товар, но с другой стороны, затрата денежных ресурсов несопоставима с мизерным числом учащихся. Ведь по числу учащихся Болгарская исламская академия больше напоминает рядовое медресе, и уж точно не равна ни каирскому «Аль-Азхару», ни марокканскому «Аль-Карауину», на которые она ориентируется. При этом ведь еще неизвестно, все ли из этих трех десятков доучатся до конца и станут богословами.

Когда в 1998 году создавали Российский исламский университет в Казани, на него тоже возлагали большие надежды, на протяжении всех 2000-х годов много говорилось и писалось, что он станет крупнейшим исламским вузом, если не равным, то близким к зарубежным. В 2018 году ему будет уже 20 лет, но пока мы видим, что объективно он не стал интеллектуальной кузницей кадров в сфере богословия, исламской философии. В конечном счете его разделили на два вуза — обычный гуманитарный с исламской спецификой (РИИ), и нечто подобное медресе (КИУ). Даже аспирантуры или диссертационного совета за все это время не смогли создать. Для сравнения — другие частные светские вузы Казани, возникшие в те же 1990-е годы, что и РИУ, в этом отношении продвинулись значительно вперед.

Да и контингент учащихся в исламском университете Казани оставляет желать лучшего. По признанию бывшего первого заместителя муфтия Татарстана Рустама Батрова, проработавшего 6 лет в должности проректора по научной работе Российского исламского института в Казани, интеллектуальный уровень учащихся исламских учебных заведений был и остается весьма низким. Его откровения лишь подтвердили и без того известные в преподавательской среде факты, что в религиозные учебные заведения в основной своей массе, за небольшим исключением идейных абитуриентов, изначально пожелавших пополнить ряды духовенства, поступают те, кто не сумел набрать баллы для поступления в светские вузы, те, кому нужна отсрочка от армии, а порой и просто неадекватные люди. «А сейчас в наши исламские учебные заведения идут по остаточному принципу, вплоть до психически больных», — констатирует Рустам-хазрат.

А ведь исламский университет в Казани также пестовали и лелеяли на протяжении стольких лет. Не будет ли такая же картина в случае с исламской академией в Болгаре?

Впрочем, отступать уже некуда. Федеральный центр поддержал проект, региональные власти также вынашивали идею исламской академии в Болгаре несколько лет. Наконец, ее лелеял Минтимер Шаймиев, который таким образом увековечит свое имя в истории российского ислама. Также с ее помощью удастся привлечь активно верующих мусульман в древнюю столицу Волжской Булгарии (пока 83% населения Болгара составляют русские). Исламская академию позволит подкрепить статус Болгара как «исторического центра российского ислама». Символизму сейчас в Татарстане стараются придавать большое значение.

Муса Назипов