Личный опыт: как лечиться от рака в Санкт-Петербурге и не умереть в очереди

Недавно стало известно, что Петербург вошел в тройку российских городов по количеству смертей от онкологических заболеваний. Наш корреспондент на своем примере убедился, как тяжело, тягомотно и дорого лечиться от рака во второй столице. Евгений Колесников, Санкт-Петербург «Петербург попал в тройку лидеров среди городов России по смертности населения от рака», - сообщается в результатах исследования московского научно-исследовательского онкологического института имени П.А. Герцена Министерства здравоохранения РФ. В 2018 году в городе от онкологических заболеваний умерли 3232 человека. При этом в течение года злокачественные новообразования диагностировали у 2253 петербуржцев. Показатель смертности от онкологии в Петербурге выше среднероссийского - 1,44 против 1,10. В последние три года 500 случаев на 100 тыс. населения. Почему так? Неизвестно. Но корреспондент «Новых известий» расскажет про свой опыт лечения от рака в Петербурге. Может, кое-что станет понятным. Время – нервы В январе 2019 года мне проводили плановое УЗИ по другой проблеме в больнице, но врач обратил внимание на некое образование на правой почке или рядом с ней. Это могла быть просто киста, а могло быть что и похуже. Отправился в районную поликлинику родного Приморского района. С недавних пор, кто не знает, сначала в любом случае надо записаться к терапевту, а уж он направит к профильному специалисту. Тогда я удивился этой бюрократической проволочке, но еще не предполагал, каков общий масштаб бюрократии в нашей медицине. Короче, в поликлинике мне опять сделали УЗИ, и результат оказался неутешительным – скорее всего, это образование на почке – опухоль. Довольно большая – 10 см. Меня направили в онкологический центр своего района. Но не сразу. Для этого надо было опять записаться к терапевту, ибо только он может выписать направление. Всё это занимает время. В данном случае драгоценное. Но получить направление – это полдела. Запись к онкологу, в моем случае, к онкоурологу, была забита на две недели вперед. Опять терялось время. Время – нервы. Наконец, я попал к онкоурологу Б. (не буду приводить фамилии всех врачей, с которыми довелось столкнуться в этом году – мне с ними еще взаимодействовать; среди них есть отличные специалисты, но и другие особи, к сожалению, тоже). Он письменно направил на компьютерную томографию (КТ) – аппарат есть в онкоцентре. Но предупредил: очередь огромная, расписанная на три месяца вперед – лучше сделать платно. Ждать три месяца – смерти подобно в прямом смысле. Ладно, делаю платно в этом же онкоцентре – это были самые первые деньги, заплаченные мной при лечении от рака. Но далеко-далеко не последние. КТ брюшной полости и грудины обошлась в 9 тыс. рублей. Врач Б. посмотрел на снимки и хладнокровно заметил: «Опухоль надо удалять вместе с почкой». Ощущения были, понятно, гадкие. Но всё только начиналось. Мнение Вахтанг Мерабишвили, руководитель отдела организации противораковой борьбы НМИЦ онкологии имени Н.Н. Петрова: - Всем понятно, что рак надо выявлять на ранней стадии. У нас в стране процент таких выявлений подозрительно высокий – до 50%. Потому в прошлом году я публично обратился ко всем руководителям онкоцентров и других профильных структур страны, дабы не делать статистику «на коленке». Боюсь, что реальный «процент раскрываемости» гораздо ниже. За одну неделю нельзя составить отчет по 20 тысячам больных, и они отодвигаются на месяц, потом хвосты с предыдущего года добавляются в отчетный год. А умершие сюда уже не попадают. Зато получаются довольно хорошие показатели. Это не значит, что руководители онкоцентов и профильные чиновники нагло врут – идет неправильная система подсчета. Сбор и анализ данных неправильный. Онкологические заболевания требуют внимания и в статистике. А то у нас чуть ли не самые лучшие показания в мире. Делают бесплатно, но… Операции по удалению почки с прицепом в виде опухоли в Санкт-Петербурге делают бесплатно. На это отдельной строкой выделяются средства из медицинского бюджета города. Но есть но. Всё та же пресловутая очередь. Онкоуролог Б. тихонько так мне говорит: «Ждать придется долго. Но я могу дать телефон врача из профильного центра, он ускорит процедуру. Надо только «поблагодарить». Сколько? Наверное, тысяч 70». Отмечу, что есть и официально платные подобные операции – стоят до 150 тысяч. Но я решил пойти самым бюджетным путем – встал в очередь на операцию. Но сделать это оказалось колоссально трудно! Надо было собрать кучу справок, сделать анализы, а потом с кипой бумаг ехать в поселок Песочный, где располагаются ФГБУ НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова Минздрава России и Центр радиологии и хирургических технологий им. Гранова. Мне – во второе учреждение. Там меня принял заведующий отделения урологической хирургии Ш. Он по снимкам подтвердил, что почку надо удалять. Отметил, что за очередью на операцию будет следить он сам лично, а по времени она займет около трех недель. В смысле очередь, а не операция. С килограммом документов я носился по Центру с 9 утра до 17 часов – надо было пройти как бюрократические проверки справок, а они должны быть по оформлению строго «как положено», к примеру, копия паспорта с физиономией и пропиской должна быть на одном листе, а то не допустят к жизненно важной операции, так и некоторых врачей – конечно же, платно! Так, заплатил 2,5 тыс. за посещение кардиолога. Она измерила мне давление и выписала справку – совокупный процесс занял 2 минуты… Наконец, документы приняли, оставалось только ждать своего часа, когда «будут резать, не дожидаясь перитонита». Так заканчивался январь. Ожидалось, что операция состоится примерно в середине февраля. Справка «НИ» Ежегодно в Петербурге регистрируется более 25 тысяч новых случаев злокачественных новообразований. Первое место принадлежит раку молочной железы. Это, понятно, характерно для женщин. У мужчин преобладают рак предстательной железы (14,44% от общего числа новых опухолей), на втором месте рак легкого (14,13%), на третьем - рак желудка (8,23%).Всего в Петербурге под наблюдением находятся более 124 тысяч онкологических больных. Источник: благотворительный фонд AdVita Узнать «свой» рак непросто Но состоялась она в середине марта. Пришлось звонить, напоминать о себе. Всё это довольно нервно. Советовали не волноваться: мол, квота вот-вот будет. А ее все не было и не было. Очередь и еще раз очередь! Хорошо, что опухоль тоже смиренно ждала, не развивалась. Но вот счастливый момент, если можно про это так сказать, настал. Меня поместили в больницу при Центре Гранова. Перед этим опять надо было собирать кучу анализов в районной поликлинике, а это сейчас трудновато, поверьте (впрочем, то - отдельная тема, не буду). Отмечу, что в больнице было хорошо. Уютная палата всего на три места, свой туалет и душ. Перед операцией кормили диетически, зато после как на убой – даже семга была в рационе. Сама операция прошла успешно – хирург Ш. (другой Ш.), ее проведший, говорил, чтоб не парился – с одной почкой вполне себе живут и долго. Я выписался. Кстати Более 20 миллиардов рублей в 2019-м году должно быть потрачено на лечение онкологии в Северо-Западном Федеральном округе, как заявила весной глава Федерального фонда обязательного медицинского страхования Наталья Стадченко. А скорее, буквально через три недели, у меня началась непроходимость желудка. Еда и питье не принимались организмом. Тут же всё выходит обратно. С едой ладно, но вода… Началось водяное голодание, вещь страшная. Вода постоянно даже снится. А только выпьешь – она обратно. Приезжали две скорые за три дня – «диагностировали» отравление. Всяких таблеток понавыписывали. Только когда я стал периодически терять сознание, третья скорая на четвертый день непроходимости всего, забрала в больницу – ПСПбГМУ им. Павлова. В народе учреждение называют просто – «Первый мед», потому что это прежде всего университет. Там в приемном покое сделали КТ, прочистили желудок (ох и гадкая же процедура), а на следующий день завотделения хирургии озвучил диагноз: это спайки – последствия первой операции, когда внутренности несколько неправильно срослись, но главное – обнаружена еще одна опухоль (7 см) на «стыке» поджелудочной железы и двенадцатиперстной кишки. На следующий день была назначена операция. Она прошла удачно, вот только оставшийся от нее материал, так называемое «стекло», практически не сохранили. Он был нужен для того, чтобы узнать, какой у меня рак – его немало видов. Справка По данным Минздава РФ, за последние 10 лет количество россиян, у которых диагностировали злокачественную опухоль, выросло на 40%.По данным ведомства, в 2018 году в Санкт-Петербурге стали чаще умирать пациенты, у которых рак диагностировали на начальной стадии - в первые 12 месяцев заболевания. Согласно отчету, этот показатель во второй столице выше, чем в среднем по стране. Что ж, для диагностики, а без нее не быть правильному лечению, я сделал все в том же Центре Гранова позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ). Но такая услуга – лишь платная – 25 тысяч. Исследование к точному диагнозу не привело. Предположительный же – хромофобный рак почки. Заболевание в онкологии не слишком частое, но и не слишком редкое. Тем временем – новый трабл в мае. Находился у родителей на даче, и начались резкие боли в правой половине туловища – прям во всей. Никакие обезболивающие не помогали. Мама (вообще спасибо ей за всё в этой длинной истории – оказывала всестороннюю и различную помощь) повезла меня в ночи в ближайшую больницу – это была Гатчинская центральная клиническая. Там диагностировали, что у меня скопление газов – они давят на органы, отсюда и боль. А врач, отвечающий за УЗИ, даже описал мою правую почку, ее размеры и характеристики. А вот этой самой почки у меня уже несколько месяцев не было… Мы с мамой просто посмеялись – спорить не стали. Медицина – она такая… В итоге через пару дней я попал в Елизаветинскую больницу – в народе – «Вавильник», так как находится на ул. Вавиловых. Там в приемном покое провел 6 часов – диагностика проблемы шла невероятно долго. Но, спасибо, определили – так называемый легочный инфаркт. Конкретно – правого легкого. Тромб из правой ноги пошел по телу и добрался до правого легкого. Сразу отправили в кардиологическую реанимацию. Там провел двое суток, стало значительно легче. Потом перевели в общую палату – оттуда забрали на откачку жидкости, которая образовалась в легком. Когда врач достал шприц для откачки, тут же вспомнилась «Кавказская пленница», когда укол делали Моргунову. Зато и вместилось в него почти полтора литра отсосанной жидкости. Почему я на ней заостряю внимание – в ней нашли раковые клетки, но все равно объяснить «национальность» рака врачи и в этой больнице не сумели. Мне посоветовали сделать эндоскопическое ультразвуковое исследование (ЭндоУЗИ). При этой операции тебя усыпляют наркозом, а потом спокойно копаются у тебя внутри через рот и всякие шланги минут сорок. Главное в моем случае – специалистам надо было «отщипнуть» кусочек поджелудочной железы для дальнейшего исследования. Было (и есть) подозрение, что именно она рождает раковые клетки. Процедура опять-таки в России только платная – 35 тысяч рублей! Прошел ее в Песочном, только уже в Институте Петрова. Результат опять-таки мутный – скорее всего, все тот же хромофобный рак. Но это не точно, как модно ныне говорить. Главное - нет никакого лечения. Я ходил и по всяким специалистам из других учреждений, и при Академии наук (всё за деньги, а как же), но они говорят примерно так: для такого рака «химия» не нужна, а как начнутся более серьезные проблемы, так вот и «похимичим». Остается только ждать, когда начнутся серьезные проблемы. Я тут события своих «раковых приключений» спрессовал, а то песня была бы вечной. А вообще, конкретно, сколько специалистов я посетил, сколько анализов сдал, сколько денег в период с января по август этого года заплатил, - уже запутался считать. Сейчас нахожусь в стадии оформления инвалидности. Все-таки целых 8 тысяч от нашего государства на дороге не валяются. Это, оказывается, колоссальная бюрократическая процедура! Но – другая история, не будем и начинать описывать. Мнение Елена Киселева, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга: - Во многом причины столь бурного развития онкологических заболеваний в Петербурге из-за слабой диагностики на первоначальном этапе. Не все, далеко не все горожане проходят плановую диспансеризацию, а такая бесплатная услуга есть. Наверное, есть проблемы в первичном диагностировании. Но вот все врачи мне говорят, что нужна четкая цифрофизация – а то у нас больные теряются от момента подозрения на онкологическое заболевание до его непосредственного лечения. Теряется на самом важном моменте – установления диагноза. Это по разным причинам происходит: надо собирать много документов, ходить на диагностические процедуры, а у людей порой на это нет времени просто – работать надо. Бедняк не выживет Какие могут быть выводы уже не как от больного, а как от журналиста… Еще когда подъезжаешь в поселок Песочный, который прозвали Раковым корпусом (онкоцентры – его «градообразующие предприятия»), замечаешь, какое колоссальное количество машин вокруг институтов! Парковаться на редкость сложно. Это, конечно, не фактический, зато очень наглядный пример «популярности» онкологических заболеваний в Петербурге. Да и громадные очереди на всё, связанное с исследованием, диагностикой, профилактикой рака, хирургического вмешательства говорят о том, что проблема растет и пухнет, как опухоль. Еще на своем примере показалось, что чуть ли не главная загвоздка зачастую в бюрократии, совершенно не оправданной. Вот, скажем, районные онкологические центры. Совершенно не понял, зачем они нужны вовсе. Почему терапевт или хирург из районной поликлиники не может напрямую выписать человеку направление в «раковые» учреждения в Песочном (есть еще на пр. Ветеранов)? Зачем сначала в районный онкоцентр, откуда уже должны дать направление в профильное учреждение? Такая волокита растягивается на недели. Для многих больных это потерянное время кастрирует шанс на срочную операцию или другие меры. Еще один момент – деньги. Хочешь лечиться оперативно – плати. И немало, как вы заметили. Хочешь бюджетно – надейся и жди. Лечение от рака – прерогатива для обеспеченный людей или хотя бы среднего класса. Бедняк не выживет. Конечно, профильные чиновники сразу скажут: у нас такие-то есть программы, столько-то новых томографов закупили, еще что-то. Вполне допускаю. Но, значит, не хватает. Значит, заболевания раком растут быстрее. Потому и описал всё от первого лица, только то, что сам видел и в прямом смысле прочувствовал на себе. Всем привет, и не болейте! Тем временем Производитель медицинского оборудования АО «Швабе» (входит в госкорпорацию «Ростех») построит в Петербурге онкологический центр за 15 млрд рублей. Соответствующее соглашение компания подписала 7 июня в рамках Петербургского международного экономического форума с правительством Петербурга. Новоселье ожидается в 2023 году. Кроме того, ожидается, что будет построено новое семиэтажное здание для Клинико-реабилитационного центра НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Раисы Горбачевой на территории Первого медицинского университета имени академика И. П. Павлова. О сроках пока не сообщается.