Союзное государство: навстречу мелкими шагами
Российско-белорусский союз сейчас напоминает захиревшее деревце посреди поля мировой политики, продуваемого со всех сторон ветрами кризисов и событий. Подул любой ветер — и деревце сразу шатается, его листва осыпается на землю множеством скандалов и обид. А значит, его нужно срочно укреплять и вылечить, если, конечно, мы не хотим упасть на землю вместе с ним
Заболели?
Последним таким ветром стала история с коронавирусом. Два государства исповедовали разный подход относительно закрытия внешних границ: если Россия хотела отгородиться, то Минск отказывался. «Нам не нужно закрывать ни от поляков, ни от россиян, ни от украинцев. Они хотят — пусть закрываются. Нам не надо этого делать, потому что это пустое. Закрываться всё равно мы не сможем, это невозможно», — говорит Александр Лукашенко. В позиции белорусского президента была своя логика: самые опасные страны закрылись сами, а неопасные, то есть те, где число заражённых минимально или где элиты не считают ситуацию критической, могут использовать Белоруссию как транзитную страну для попадания в ту же Россию. Ну и, соответственно, пополнять белорусский бюджет.
В Белоруссии по состоянию на вечер 17 марта было 36 заболевших коронавирусом, и в Минске, по всей видимости, это не считают серьёзной угрозой.
В результате Москва после целой серии предупреждений приняла волевое решение и сама закрыла границу с Белоруссией — и теперь ни иностранцы, ни белорусы не могут попасть в Россию. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков рассчитывал на «понимание» со стороны «нашего ближайшего партнёра и союзника», однако понимания не получил. В Минске на это решение обиделись. «Если следовать российской логике, то ей границы надо позакрывать регионально: отделить Дальний Восток, Сибирь, по Уралу пройтись, Кавказ выделить, по северу европейской части России тоже границу где-то провести. Россия огромная, полмира. Зачем же отрезали Беларусь от России, не подумав о последствиях», — говорит глава РБ. Однако не стоит забывать, что Кавказ, Сибирь и Дальний Восток — части Российской Федерации. Белоруссия же — наш сосед, союзник и друг, но всё же при этом суверенная страна. Белорусские чиновники стали говорить о коронавирусе как о «подлинной проверке отношений», а некоторые белорусские эксперты начали писать чуть ли не о крахе Союзного государства.
К сожалению, подобного рода мини-вызовов с раздутыми последствиями в двусторонних отношениях будет множество — и причиной тому накопившиеся проблемы и сложности в российско-белорусском Союзном государстве. Решить их по мановению руки не получится, однако Москва и Минск (точнее, российское и белорусское общество) могут сделать ряд шагов навстречу друг другу и как минимум снизить накал разрушительных страстей и эмоций.
Интерес и плюрализм
Прежде всего россияне и белорусы должны отказаться от безосновательных претензий друг к другу — претензий, построенных не на чужих ошибках, а на своих «хотелках» и комплексах.
Так, целый ряд российских экспертов уверен в том, что Минск в политическом плане не является никаким союзником России. И в качестве примеров они приводят «предательский» отказ Минска признать сначала независимость Южной Осетии и Абхазии, а затем и переход Крыма в состав Российской Федерации.
Да, он отказался, но это ни разу не предательство, а защита белорусских и (как ни странно) российских национальных интересов. И в 2008 году, и в 2014-м Минск просто ставили перед фактом — Москва не советовалась с союзником ни по одному из этих вопросов. Признание Белоруссией Южной Осетии и Абхазии не дало бы Москве никаких бонусов, а лишь ухудшило бы внешнеполитическое и экономическое положение её ближайшего союзника. К тому же, по словам Лукашенко, Россия не была готова «компенсировать», то есть оплатить Белоруссии признание независимости Сухума и Цхинвала, тогда как та же Венесуэла такую компенсацию от Москвы получила. Что же касается Крыма, то, признав переход полуострова под суверенитет России, Белоруссия испортила бы отношения с южным соседом (с которым у белорусов почти тысяча километров общей границы), а Россия лишилась бы возможности проводить на территории Белоруссии переговоры по украинским вопросам, не говоря уже о том, чтобы использовать белорусскую территорию для перемещения населения из Москвы в Киев.
В свою очередь, белорусские партнёры должны выкинуть на помойку риторики заявления о том, что Россия хочет поглотить Белоруссию, аннексировать её экономику или же сместить президента Лукашенко. Никаких подобных планов у российского руководства нет. Поглощение Белоруссии не имеет смысла — это русскоязычная страна с абсолютно лояльным России населением. Экспансионистские планы в отношении неё лишь оттолкнут белорусов. Никакой аннексии экономики тоже нет — есть элементарный рынок и экономические интересы отдельных компаний (как российских, так и белорусских). Более того, Москва с неудовольствием, но в то же время спокойно относится к стремлению Минска защитить свой национальный бизнес от российского капитала — даже в том случае, если это стремление переходит границы закона (вспомним дело «Уралкалия»). Наконец, смещать Александра Григорьевича Россия тоже не готова — белорусский президент является надёжным союзником. В том числе потому, что деваться ему некуда — на Западе ждут Белоруссию, но без Лукашенко.
Все эти мифы белорусские друзья доказывают различными выдержками из российских СМИ и цитатами российских политологов, возвеличивая их при этом чуть ли не до уровня кремлёвских мегафонов.
Белорусские коллеги не понимают, что Россия гораздо более свободная страна в плане высказывания альтернативных мнений, чем Белоруссия. Здесь в публичном пространстве могут быть разные взгляды на российско-белорусские отношения — от «заменим Лукашенко на послушного президента» до «Александр Лукашенко — идеальный президент, нам бы такого». Выбрать можно любой вариант, и ни один из них не является какой-то монопольной точкой зрения. Да, белорусские коллеги к этому не привыкли — как не привыкли россияне к специфическим особенностям белорусской информационной политики.
Разная классика
Ещё одним шажком навстречу было бы изменение риторики на уровне официальных лиц. Так, в Минске ведут себя крайне агрессивно, вплоть до обвинений Москвы в предательстве или заявлений из серии «нахрена нам этот союз». Как верно отмечает руководитель Центра белорусских исследований Института Европы РАН Николай Межевич, «с союзниками так не разговаривают». Россия же, наоборот, демонстрирует полную холодность и выдержку.
Вместо переругиваний и отфутболиваний сторонам стоило бы, наконец, выработать какие-то общие подходы к базовым терминам Союзного государства. Прежде всего к термину «интеграция».
Россия его понимает в классическом плане: стороны сближаются, унифицируют законодательство, затем передают полномочия из национальных в наднациональные структуры, после чего проводят единую экономическую и внешнюю политику. Однако у Минска несколько иное понимание. Там говорят об «интеграции без понуждения», основанной на «классических принципах». Весьма инновационная формулировка. Во-первых, никакого понуждения здесь нет. Никто в Москве не заставляет Белоруссию интегрироваться с Россией, её, скорее, соблазняют.
Российские власти объясняют, что готовы субсидировать белорусскую экономику и предоставлять ей дальнейшие льготы, но только в рамках интеграционных процессов. Нет интеграции — нет стимула для того, чтобы тратить деньги российских налогоплательщиков на улучшение социально-экономического благополучия пусть и братских, но живущих в другом государстве налогоплательщиков белорусских.
Во-вторых, если и говорить о «классических принципах» интеграции, то они как раз подразумевают сначала экономическое сближение, а потом частичный отказ от суверенитета. Да, не в пользу крупнейшего члена интеграционного проекта, а в пользу наднациональных структур. Например, в рамках той же «единой промышленной и аграрной политики», о необходимости формирования которой говорит глава Белоруссии, должен быть создан специальный орган, который будет заниматься этим вопросом. Однако Минск отказывается даже обсуждать дорожную карту о создании таких наднациональных органов. Интеграция без делегирования суверенитета — это уже не интеграция, а превращение проекта в какой-то дискуссионный клуб джентльменов.
Нужен ли такой клуб Москве и Минску? Вряд ли — для этого есть СНГ.
И при отсутствии общего понимания интеграции, но в то же время при желании продолжать её (желания, которое вроде как просматривается и в Москве, и в Минске) есть лишь один вариант дальнейших действий. Если невозможно широко шагать навстречу друг другу, то нужно семенить. Условная стратегия малых шагов: стороны должны проводить точечную интеграцию, договариваться в тех сферах, где сближение соответствует национальным интересам государств.
Никто не должен торопиться. «Стороны не обязаны завершить интеграционную работу к какой-то «юбилейной дате». Здесь избыточная торопливость, необоснованная спешка не нужны», — говорит посол России в Белоруссии Дмитрий Мезенцев. Здесь важен сам по себе поступательный процесс.
К сожалению, далеко не все в Минске к нему готовы. Когда министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей «не видит смысла в работе над дорожными картами» до решения ситуативного вопроса с поставками нефти, эта позиция вызывает лишь сожаление. Ведь интеграция нужна и важна прежде всего для белорусской экономики. Отчасти из-за конфликта с Москвой белорусский товарооборот сократился в январе 2020 года более чем на 16 % по сравнению с январём 2019-го. На 40 % сократилась нефтепереработка, на 25 % — химпром, на 10 % — энергетика. Плохие цифры как для Белоруссии, так и для России, поэтому, возможно, стоит на них посмотреть, содрогнуться и начать, наконец, переходить от разрушительных эмоций к сложному, медленному, нудному, но полезному и безальтернативному решению двусторонних проблем.
Геворг Мирзаян, Сонар 2050