Региональное лидерство Грузии: потуги и реальность

Одним из родимых пятен сегодняшней грузинской политической элиты является упорное позиционирование своей страны в качестве важного геополитического игрока, способного влиять на ход событий как минимум в масштабах Евразийского континента. В понимании тбилисского истеблишмента Грузия прочно входит в десятку ключевых ньюсмейкеров международного общественного мнения. Куда уж там отсталым провинциалам типа армян, азербайджанцев, белорусов и казахов. Редко кто среди грузинских политиков способен взять на себя смелость и признать такой очевидный факт, что Грузия в общем-то представляет собой заурядную отсталую третьесортную страну, лишь периодически привлекающую своими неавторизованными выходками внимание крупных геополитических игроков. На прошлой неделе осторожную попытку донести этот банальный мессидж до грузинской общественности попыталась один из бывших министров иностранных дел Грузии, а ныне кандидат в депутаты парламента Грузии Саломе Зурабишвили. Проработав долгие годы на Западе, она в целом достаточно ясно представляет реальную значимость своей небольшой страны для ключевых актеров мировой политики. «Мы не настолько стратегически важны на международной арене, как считаем. Грузия не рассматривается как активный игрок на международной арене», - заявила Зурабишвили в интервью газете «Квирис палитра». По сути, слова Саломе Зурабишвили являются попыткой образумить соотечественников. Но вероятнее всего, аккуратные заявления бывшего главы грузинского МИД не будут восприняты грузинским обществом, поскольку данное фрактально-политическое явление, о котором идет речь, имеет хронический характер, уходя своими корнями в далекое историческое прошлое.
Еще картлийские летописцы периода Средневековья, описывая деяния мифических своих царей, (самое интересное, что речь шла о событиях, происходивших за тысячу с лишним лет до периода, в котором жили эти борзописцы), приписывали им такие подвиги, рядом с которыми походы Александра Македонского и Кира выглядят пионерским забегом. Из под их шаловливого пера вырисовывается образ некоей великой кавказской империи, хотя, если говорить по существу, то грузинское царство как таковое возникло только при Давиде Строителе в начале 12 века. До этого можно говорить лишь о хлипкой конгломерации княжеств и племенных объединений, постоянно находившихся в подчинении соседей. Да и сам Давид Строитель смог освободить Грузию от ига турков-сельджуков благодаря 40-тысячной кыпчакской армии, а также помощи многочисленных отрядов алан с армянами. Во многом образование независимого грузинского царства при Давиде Строителе стало возможным из-за изменений в тогдашней геополитической конъюнктуре. Начались крестовые походы, одновременно Византия усилила свой натиск на турков-сельджуков, и у последних руки уже не доходили до подавления мятежа одного из своих вассалов.
Ну а единственный в истории Грузии, выражаясь современной терминологией, пример реального регионального лидерства на Кавказе был продемонстрирован только при царице Тамаре, а точнее при царе Давиде-Сослане. Сослан Царазон с его аланской гвардией раздвинул пределы грузинского царства от Черного до Каспийского моря, прихватив часть современной Турции. Это был последний звездный час грузинского государства в эпоху средневековья.
Все остальные периоды в своей истории картвелы и родственные им племена, впоследствии искусственно включенные в искусственно же созданный советский грузинский народ, играли роль вассалов, подчиненных пока Парфии и Римской империи, затем Персии Сасанидов. Чуть позже эта эстафета перешла к арабам, туркам-сельджукам, затем монголам, после чего территории современной Грузии достались по частям сефевидскому Ирану и Османской империи. Завоеватели использовали грузин в разных прикладных целях, в частности для пополнения гаремов и в качестве пушечного мяса. Судя по всему, эту традицию теперь перенял Запад. Грузинским правителям, которые принимали ислам и только после этого назначались на правление в свои княжества, приходилось воевать в других странах ради интересов сюзеренов, демонстрируя многочисленные примеры зверств над мирным населением, как это было при взятии Багдада войсками Хулагу-хана в 1258 году. В этой битве участвовало и несколько десятков тысяч грузинских воинов его вассала грузинского царя Давида VII Улу, которые, по свидетельствам арабских летописцев, отличились особыми зверствами во время последовавшей за взятием города резни, когда было убито до миллиона человек.
Для другого вассального картлийского правителя Георгия IX, который обслуживал в качестве пушечного мяса интересы династии Сефевидов в Персии, это занятие оказалось менее успешным. Во время афганского похода тамошние воинственные племена в одном из сражений перебили грузинское войско вместе с Георгием IX.
Подобных примеров можно привести множество, их общий итог был весьма плачевным для грузин. Остатки этноса удалось спасти лишь благодаря присоединению к Российской империи, хотя для сегодняшней грузинской элиты, да и не только сегодняшней, это историческое событие обозначено термином «оккупация». Видимо, Екатерине II и Александру I следовало не мешать персам и туркам низвести численность грузин до пределов статистической погрешности. И тогда в истории Кавказа осталась бы летопись «свободного» исчезнувшего грузинского народа, с жизнью которого можно было бы ознакомиться в музеях этнографии и археологии.
Но из-за «оккупационной политики» российских императоров Грузия смогла сохраниться и продолжить ничем не подкрепленные потуги на региональное лидерство. Более того, после вхождения в состав Российской империи, грузинское дворянство, к которому этот термин можно было применить только при воспаленном воображении, было приравнено в правах с российским. В результате интегрированное в ряды российской элиты нищенствующее грузинское дворянство получило те же права и привилегии, и что самое главное - доступ к власти, чем не преминуло воспользоваться в своих интересах, прежде всего для подчинения соседних народов.
Но самый яркий пример неумеренных притязаний на региональное лидерство со стороны грузинской политической элиты можно было наблюдать в 1918-1921 годы, когда меньшевистская Грузия развязала войну с Арменией и Азербайджаном с целью захвата территорий, устроила геноцид южных осетин и захватила Абхазию. Более того, меньшевистским войскам на короткое время, из-за безвластия на территории России, где шла гражданская война, удалось захватить Сочи, Адлер, Туапсе и Геленджик. Как и сегодня, Запад активно готовил и вооружал грузинскую армию. Сначала её тренировали немецкие, а затем английские инструктора. В Лондоне были недовольны действиями белогвардейцев, олицетворявших «великорусское возрождение» и пытались ослабить Россию с помощью отколовшихся от неё национальных окраин. Ну а большевиков они не переваривали по другим, «классовым» причинам.
Сущность грузинской политики очень красноречиво описал в 1921 году в своей книге «В деникинской России» журналист Карл Бехофера. «Свободное и независимое социал-демократическое государство Грузии всегда останется в моей памяти как классический пример империалистической малой национальности и по отношению к захватам территорий вне своих пределов, и по отношению к бюрократической тирании внутри государства. Шовинизм его превосходит всякие пределы», - писал Бехофер.
Но роль первой скрипки не ограничивалась только лишь территориальными захватами. В продолжение своей северокавказской политики меньшевистское правительство поддерживало и вооружало Северокавказский эмират, квазигосударственное образование на Северном Кавказе во главе с эмиром Узун-Хаир Хаджи-Ханом, премьер-министром или «великим визирем» которого был князь Дышнинский, женатый на грузинской княжне.
Точку над этими трагикомическими потугами грузинских властей, приведшим к гибели десятков тысяч человек, поставили большевики, подчинившие Грузию своей власти. Однако и они, несмотря на мощнейшую систему идеологической работы, оказались бессильными перед бациллой грузинского национализма. Вступая в ряды ВКП (б) новоявленные грузинские коммунисты продолжали продвигать свои националистические комплексы. Все попытки союзного центра искоренить националистические настроения в ГССР оказались безрезультатными.
Настоящий рецидив намерений грузинской элиты усилить свое влияние на Кавказе и играть роль первой скрипки наблюдается с конца 80-начала 90-х, когда была провозглашена независимость Грузии. Истеричное сближение с Западом и США, планы по вступлению в НАТО и ЕС преследовали одну единственную цель - стать «смотрящим» для североатлантического альянса на Кавказе. Именно поэтому Грузия стала главным участником проекта «Большой Кавказ», согласно которому все кавказские республики, включая северокавказские должны выйти из под влияния России, образовав некую конфедеративную конструкцию под контролем США. Реализация этого проекта должна привести к полной ликвидации российского военно-политического присутствия на Кавказе и реконструкции региона по лекалам Госдепа.
Первоначально местным «смотрящим» по проекту должна была быть Турция, но в связи с возникшими разногласиями по поводу курдов Вашингтон сделал ставку на Грузию. В соответствии с этим планом грузинские власти и силовики активно поддерживали на протяжении многих лет бандподполье на Северном Кавказе, снабжая боевиков, предоставляя им свою территорию для отдыха, лечения и подготовки, а также транзита террористов из других регионов.
Между тем, отсутствие реальных ресурсов для регионального лидерства привело к логичным результатам. Когда шум от истеричного пиара несколько улегся, всем стало ясно, что хваленые реформы «маяка демократии» были бутафорией и средневековые ущельные комплексы грузинского общества, ненадолго придавленные тоталитарным прессингом режима Саакашвили, вновь цветут пышным цветом. На выходе оказалось, что ВВП на душу населения в полублокадной Армении выше, чем в дореформировавшейся Грузии, несмотря на постоянную финансовую поддержку западных стран и международных организаций.
Более того, неумелые и непродуманные прожекты привели к росту влияния Турции на Грузию, а вхождение в военно-политический союз с Турцией и Азербайджаном и вовсе грозит Тбилиси вновь превратиться в вассала тюркского тандема. Аджария фактически негласно превращается в турецкий протекторат, настолько сильно там ощущается присутствие Турции в бизнесе, общественной жизни, религиозной сфере и др.
Более того. Сегодня в Грузии всерьез озабочены привязкой страны к высшим, небесным силам. Тон в этой опере задает никто иной как сам католикос Илия 2, который под неуместные притязания грузинской элиты ставит религиозно-мистическую платформу.
Так буквально на днях грузинский иерарх заявил, что сегодня Богородица особенно покровительствует Грузии. Но, видимо, этого ему показалось мало, и для пущего воздействие на паству он выдал другой перл. «Грузия является уделом Богородицы. Есть такое верование, что Пресвятая Богородица перед концом света вернется в Грузию», - заявил он во время воскресной проповеди в кафедральном соборе Троицы. Похоже, с такими духовными вождями отрезвление в Грузии наступит не скоро.

Алан ТЕДЕЕВ,
газета "Южная Осетия"