Профессор, на выход!

5 февраля 2015.

Премьер Дмитрий Медведев утвердил концепцию развития образования на 2016–2020 годы. Главный удар придётся на высшую школу. «Развитие» в ближайшие годы будет означать закрытие так называемых неэффективных вузов в невиданных масштабах: до 80% филиалов и 40% вузов. В Минобрнауки чётко сформулировали тренд: стране нужны не бакалавры и магистры, а пэтэушники. Куда денутся преподаватели сокращаемых вузов и недоучившиеся студенты, авторы концепции не слишком пекутся, приводя в пример просвещённый Запад: там процент студентов чуть меньше, чем у нас. Однако борьбе за качественное обучение никогда и нигде не сопутствовало сокращение расходов. Впрочем, экономия, похоже, и есть главная причина реформы.

Пацанская школа

Тучи над высшим образованием сгущаются три последних года. В 2014 г. Рособрнадзор проверил свыше 500 вузов. Выявлены сотни нарушений лицензионного законодательства: 36 вузам запретили принимать студентов, у 24 приостановлены лицензии. В ведомстве не скрывают, что проверка высшей школы в 2015 г. станет тотальной. Да и прописанные в «концепции развития» масштабы закрытий похожи на производственный план.

Кстати, в стране свыше тысячи вузов, и закрыть 40% из них – значит лишиться более 400 учебных заведений. По словам главы комитета по образованию Госдумы ВячеславаНиконова, как раз 400 вузов «не осуществляют образовательную деятельность, а, по сути, торгуют дипломами». В середине 2014 г. директор Института развития образования ВШЭ Ирина Абанкина предположила, что имеются в виду и вузы, и их филиалы. Ведь есть институты, у которых по 40–60 филиалов, которые действительно приторговывают дипломами головного вуза. А без этого предположения ориентир в 400 вузов выглядит неадекватным. Но на пороге 2015 г. Медведев подписал концепцию, и сомнения отпали: 40% вузов и 80% филиалов.

На первый взгляд идею почистить государственную «вышку» можно только приветствовать: ведь лицензию имеют заведения с парой арендованных комнат и бухгалтером-надомником – без лабораторий, библиотек и собственной профессуры. Но в прошлом году в список неэффективных вузов попали Красноярский и Челябинский государственные университеты, правовая академия Минюста, Московский государственный университет путей сообщения, Петербургская госакадемия культуры и искусств. В списке вообще сотни старейших учреждений с репутацией.

Как определяли эффективность? Критерии также изобрели в недрах профильного министерства. Например, результаты ЕГЭ по региону. Получилось, что самые сильные вузы у нас в Чечне и Ингушетии. Ценятся также площадь помещений вуза на одного студента и масштаб научной школы, оцениваемый в рублях. Выходит, самые крутые вузы – те, у которых больше пустующих зданий.Либо «однодневки» при крупных НПО.

Некоторые эксперты объясняли происходящее банальным головотяпством. Но медведевская концепция и здесь рассеяла туман: в правительстве решили, что в стране просто слишком много вузов и студентов. С 2011 г. число выпускников в школах сократилось на 70 тыс. человек, а количество вузов, наоборот, выросло на 70.Число студентов достигло 6 млн., а 10 лет назад их было на треть меньше. Да и преподаватели по чиновничьим меркам зажрались: средний заработок вузовского педагога составил 45 тыс. рублей, а некоторые ректоры наскребли по 15 млн. за год – больше, чем задекларированный доход тех же премьера Медведева и главы Минобрнауки Ливанова.

Оказалось, что среди россиян от 25 до 64 лет самый большой в мире процент обладателей «вышки» – 53%. Среди развитых стран в среднем получается 31%. В Германии, Франции, Великобритании сокращается доля студентов среди молодёжи от 15 до 18 лет. Почему-то именно в этом Россия готова брать с Запада пример, не вспоминая о своём «особом пути». Договорились до того, что высшее образование разрушает среднее специальное. По данным Росстата, за четыре года число обучающихся в «путягах» (колледжах и техникумах) снизилось на 600 тыс. человек. А из 710 тыс. выпускников 2014 г. в колледжи пошли только 92 тысячи.

Игра на понижение

Однако ларчик открывается очень просто: в Германии после колледжа можно успешно работать и зарабатывать, даже не уезжая в столицы. Помимо гигантов «Даймлер-Бенц» или «Сименс» в стране 22 тыс. мелких и средних промышленных предприятий, имеющих в штате менее 500 работников. В России небольшие заводики в первую очередь «мочат» и «кошмарят» госслужащие. А продукция из германской глубинки расходится по всему миру: станки, вставляющие фильтр в сигарету или залоговые замки для тележек в супермаркете. Молодым сотрудникам с ходу предлагаются жалованье, льгота по ипотеке, социалка, новый автомобиль. А что светит после российской «путяги»? Общежитие в большом городе и конкуренция с таджикскими гастарбайтерами?

– Сокращение вузов неизбежно приведёт к падению квалификации персонала на нашем рынке труда, к падению конкурентоспособности экономики, – говорит первый проректор Международной академии бизнеса и управления Екатерина Добренькова. – Ещё более серьёзными могут стать социальные последствия: возрастёт число граждан, которым предписано работать за кусок хлеба. Ведь образование содержит и функцию социального лифта, упразднение которой окончательно зафиксирует определённые слои общества в качестве обслуживающих, то есть низших. Особенно это касается жителей российских регионов, где возможно полное уничтожение вузов среднего звена. Зачем? Даже в послевоенном СССР, когда существовал колоссальный дефицит рабочих рук, был дан лозунг «Всем получить образование». Создавались системы заочного обучения, чтобы человек не просто работал, а повышал свой образовательный и культурный уровень. А сейчас вместо работы над повышением качества образования готовы пойти на снижение интеллектуального уровня нации.

Тот факт, что в Москве под нож могут попасть «неэффективные» Литературный институт им. Горького, архитектурный университет, РГГУ, МАМИ – ещё цветочки. В Тверской области угроза нависла над филиалами МГУПИ в Кимрах, РГГУ в Твери, Тверского университета в Нелидово и Ржеве, областной «техноложки» в Ржеве, Торжке, Бежецке, Вышнем Волочке, Конакове, Кувшинове. В Ростовской области «неэффективны» оба сельскохозяйственных вуза, при том, что сам субъект – среди главных житниц страны.

– Наши критерии мониторинга вузов вообще ни по одному параметру не пересекаются с подходами мировых рейтингов, где главным общепринятым критерием являетсягенерация новых знаний, – говорит президент Ассоциации негосударственных вузов России Владимир Зернов.

Удивительным образом все вузы и их филиалы в Костромской области оказались неэффективными, а в Курской – ни одного. Основанный в 1918 г. в Краснодаре Кубанский государственный технологический университет, оказывается, неэффективен. А с Майкопской «техноложкой», основанной в соседней Адыгее в 1993 г., всё в порядке. Кстати, первым ректором этого вуза был Аслан Тхакушинов, нынешний президент Адыгеи.

– Разумная идея повышения качества вузов в России подменяется другой – искусственным сокращением их количества, – говорит депутат Госдумы и член-корреспондент Российской академии образования Олег Смолин. – Кому это выгодно? Не исключено, что крупным вузам. Во всяком случае политика Минобрнауки поддерживается Ассоциацией ведущих вузов России. Ведь если закрыть 40% вузов, можно ещё больше денег перераспределить в так называемые ведущие. Сегодня выстроилась пирамидальная система: наверху МГУ и СПбГУ, потом группа федеральных университетов, потом группа национальных исследовательских университетов, а потом все остальные. И финансирование ведётся в зависимости от статуса. При этом доля расходов государства на образование в России сокращается. И это не путь модернизации. Ни одна страна не была успешной в модернизации при затратах менее 7% от ВВП.

В России на образование тратят около 4,3% ВВП, а в ближайшие годы предполагается сокращение до 4,1–3,5%. Хотя страны догоняющего развития обычно расходуют больше среднего. Например, Бразилия с 2012 г. реализует программу по повышению расходов на образование с 5,5 до 10% от ВВП. В США количество вузов на душу населения вдвое выше, чем у нас. В Норвегии национальная идея – открывать университеты. А у нас – закрывать?

Понятно, что сокращать количество вузов – для властей очень соблазнительно. Во-первых, банальная экономия в тяжёлые времена. Во-вторых, можно с умом «распилить» освобождённые помещения. В-третьих, в стране очень высок возраст преподавательского состава, грозящий скорым дефицитом кадров. И все остальные решения по его омоложению дорого встанут.

Да и повод хороший – действительно, в России полно псевдовузов, просто штампующих дипломы. Но с нынешним подходом они-то как раз и уцелеют.

№ 4 (445) от 5 февраля 2015 [«Аргументы Недели», Денис ТЕРЕНТЬЕВ ]

http://argumenti.ru/economics/n473/387891