Гроб у лестницы и отсутствие людей: как Москва прощалась с Ниной Руслановой
Пустые проводы одной из самых народных актрис российского кино и «настоящей русской женщины»
Москва сегодня простилась с выдающейся русской актрисой Ниной Руслановой. Хочется написать, что у дверей Центрального дома кинематографистов были сотни, хотя бы десятки людей. Но преодолеть промозглые порывы ноябрьского ветра смогли совсем немногие. К гробу народной артистки подошли только пара десятков поклонников и несколько коллег по театру и кино. Лишь единственная дочь Олеся Рудакова и внук Костя молча стояли у гроба и, не отходя, смотрели на тело Нины Ивановны. С траурной церемонии — корреспондент «БИЗНЕС Online».
«Мы не ожидаем наплыва, но все равно готовы ко всему»
Трагические известия, такие как смерть известных и всенародно любимых артистов, всегда будоражат общественность. Последняя неделя ноября принесла сразу две печальные вести — один за другим из жизни ушли Валерий Гаркалин и Нина Русланова. Оба скончались от последствий коронавируса, и с обоими простились буквально подряд. Только если проводить в последний путь к Гаркалину пришли сотни, наградить аплодисментами Русланову захотели едва ли три десятка.
Обычно еще за час до официального начала церемонии у дверей места прощания скапливаются поклонники. В 10:20 у Дома кино стояли порядка 40 журналистов и лишь двое пожилых мужчин с цветами. Территорию тоже никто оцеплять не стал, хотя ограждения приготовили и даже сложили неподалеку, на противоположной стороне улицы. У служебного входа дежурил полицейский автобус, но на улице за порядком следили лишь пара росгвардейцев. «Мы не ожидаем наплыва, но все равно готовы ко всему», — пояснил сержант.
— Зачем вы пришли так рано? Пускают же только в 11, — спросила я у одинокого пожилого мужчины, который мял в заледенелых перчатках букет красных роз.
— Я знал Нину Ивановну еще по Харькову. Мы, конечно, не были знакомы, но я потом понял, что мы жили, учились рядом. Поэтому я ее как бы своей землячкой считаю. Она настоящая русская женщина. О таких легенды слагают. Не каждый мужик такой сильный, как Нина Русланова. Ее многие боялись, но все восхищались, — ответил Валентин Иванович Симонов.
«Я приехал из другого города специально, чтобы проститься с Ниной Ивановной. Такие актрисы, как Русланова, — последние. Больше нет. Ей дали фамилию в честь известной певицы. Она не могла не быть великой. Нина Ивановна всегда говорила, что учительницей для нее была Фаина Раневская. Она учила ее через экран. Мне кажется, они очень похожи. Моя любимая роль Руслановой — Зинаида Петровна в „Собачьем сердце“. Жалко, что не предоставилось случая сказать ей об этом лично», — рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» Владимир Николаев.
За полчаса до начала к официальному входу подъехал катафалк, из которого выгрузили несколько траурных венков: от союза кинематографистов, от Никиты Михалкова, «от любящей семьи», «от мужа». Затем подъехала еще одна машина. На этот раз уже с гробом.
«Странно, что ее только привезли, — послышалось где-то в толпе. — Обычно церемонию готовят за несколько часов, а тут все впопыхах». Процессией занималась единственная дочь Руслановой Олеся Рудакова. Именно она сообщила о тяжелых обстоятельствах смерти актрисы на своей странице в «Фейсбуке».
«На четвертый день у мамы, по словам врачей, упал гемоглобин, ее перевели в реанимацию, влили 2 литра крови, что привело к обширному инфаркту. Затем у нее нашли полип и, не дожидаясь гистологии, его удалили. Мама оставалась в реанимации. Я возила лекарства, которых нет в больнице, да и в аптеках сложно найти. Доставала через знакомых. У мамы развилась больничная пневмония. КТ, которую сделали в реанимации, не показала ничего, кроме бронхита. Через пять дней после операции мне сообщили, что у нее ковид… Мы умоляли, чтобы ее положили в реанимацию. Уговорили с трудом. В понедельник ее перевели в отделение. Каждый день ей было плохо по два часа, мы не могли найти врачей… Позавчера маме стало плохо, к 9 утра ее все-таки перевели в реанимацию. В 6 вечера мама умерла!» — написала Олеся.
Она появилась сразу после приезда катафалка в сопровождении маленького сына Константина и отца Геннадия Рудакова. На ее белых волосах, стянутых плотным узлом, был повязан черный полупрозрачный платок, а уставшее бледное лицо почти ничего не выражало.
«Теперь она там, наверху, а мы будем, как и прежде, смотреть на нее снизу вверх»
За 15 минут до начала двери Дома кино распахнулись и немногочисленных собравшихся пустили внутрь. Никого из известных лиц не было видно ни у официального, ни у служебного входов.
Гроб с телом Руслановой лежал прямо у входа, в фойе, над основной лестницей. Церемонию не стали проводить ни в большом, ни в малом залах. Тут же, перед лестницей, стоял небольшой букет траурных цветов, над ним — черно-белая фотография Руслановой с краткой биографической справкой о детстве в детдоме, блистательной учебе в Щукинском училище, работе в Вахтанговском театре и, конечно, о знаменитых ролях в кино.
«Теперь она там, наверху, а мы будем, как и прежде, смотреть на нее снизу вверх», — прошептала пожилая женщина с одинокой гвоздикой в руках. Ровно до 11:00 людей держали у лестницы, дав возможность издали наблюдать за личным прощанием самых близких — дочери, внука, бывшего мужа. Когда операторов и фотографов пустили к гробу, дочь даже не шелохнулась. Она молча и неподвижно стояла у закрытого деревянного короба с телом матери и, не отрываясь, смотрела в ее закрытые глаза.
Трудно было поверить, что, несмотря на народную любовь, славу, звания, ордена, лежавшие на бархатных подушках у траурного портрета, с Руслановой пришли проститься ничтожно мало людей. И почти никого из коллег. Никакого людского потока и нескончаемых цветов, никаких рыданий и стенаний, никаких звездных фамилий, рассказывавших о совместных творческих работах и душевных посиделках.
«Для меня она была и останется символом свободы»
Спустя 15 минут после начала на импровизированный подиум к микрофону вышел актер Сергей Никоненко. «Завершился земной путь великой русской актрисы Нины Руслановой, прожившей очень непростую жизнь с самого раннего детства. Двухмесячной девочкой ее положили около детдома. И, чтобы как-то помочь в жизни, сотрудники дома малютки дали ей имя популярной певицы Лидии Руслановой. Нина не только оправдала эту фамилию, но и приумножила ее славу. Я помню ее студенческие работы. Сразу было понятно, что пришла непростая девушка. Неслучайно после окончания училища ее пригласили в театр им. Вахтангова, один из лучших театров страны. А позже режиссёры стояли в очереди, чтобы пригласить ее в свою картину», — сказал друг и коллега актрисы.
В это время через плотный ряд камер постепенно подходили люди. Снимали с букетов бумагу, складывали у гроба, крестились и спускались с лестницы. Среди них оказался и актер Александр Пашутин. Он возложил цветы и поднялся к микрофону.
«Великое счастье было работать и сниматься с такой уникальной актрисой, как Нина Русланова. Говорят, животное переиграет любого актёра. Нина Русланова могла переиграть даже животное. Это уникальный талант. Многие говорили, что у неё был вздорный характер. Я этого не заметил. Она звала меня Сашенькой. Я ее Ниночкой. И никак иначе», — рассказал Пашутин.
Среди немногочисленных выступавших был и однокурсник Руслановой актер Борис Галкин. «Который раз вспоминаю слова Веры Константиновны Львовой (педагог Руслановой в ВТУ им. Щукина - прим. ред.), когда Нина читала отрывок из „Тихого Дона“. Нина пришла позже на год. Мы смотрела на нее свысока. Артисты же все. А она потрясла всех. Тогда Вера Константиновна сказала: „Я не знаю, чему вас учить. Вы — совершенная актриса“. Она была человеком большой честности, открытости, отваги, бесстрашия», — вспоминал Галкин.
Среди присутствующих оказались и молодые коллеги Нины Ивановны — актрисы Карина Мишулина, с которой они играли в нескольких антрепризах, и Дарья Екамасова, с которой не раз снимались в кино. «Для меня она была и останется символом свободы», — емко сказала Екамасова. После этого ее коллега добавил: «Хулиганила она страшно, никто из нас так не умеет».
После этого у гроба появилась актриса Людмила Зайцева. Она сначала долго разговаривала с дочерью, обнимала внука, а затем вышла к микрофону. «Прессы сейчас больше, чем поклонников. Уверена, если бы не было этого поветрия, очередь стояла бы как к Шукшину. Мы „вахтанговки“ с ней. Когда Нина играла отрывки, на неё набивался весь гимнастический зал. Она никогда и ничего не боялась. Ей не нужна была школа. Она сама школа. И горе театру Вахтангова, который ее исключил из своих рядов. Да, она не московская актриса. Она русская! Нина была очень тонкой, ранимой. Она писала стихи. И ее хулиганство, яростность и неуправляемость — это защита», — сквозь слезы яростно кричала Зайцева.
За следующие 20 минут к микрофону вышло еще 3 человека: актер Сергей Шустицкий, Михаил Васьков, Владимир Жуков. За 10 минут до полудня Никоненко объявил о завершении церемонии. Близким дали возможность остаться наедине с Руслановой, а остальных попросили спуститься.
В это время улица была буднично пуста. Только черный катафалк стоял наготове с распахнутыми дверями в ожидании гроба. Его вынесли почти молча. Под стук собственных каблуков. Только в дверях послышались робкие хлопки, которые потом перешли в незаслуженно тихие аплодисменты. «Браво!» — чётким поставленным голосом крикнула артистка Екамасова. Это было последнее «браво» в земном пути великой русской актрисы.