«Кронштадт» нашел управу на «Байрактар»

В России разработали систему управления дронами. Её на Dubai Airshow -2021 представила компания «Кронштадт». «На этой выставке мы представляем новую концепцию организации и управления разнородными беспилотными летательными аппаратами, а также будет еще ряд новинок, с которыми смогут ознакомиться гости выставки», — сказал ТАСС генеральный директор компании Сергей Богатиков.

Речь идёт о системе, которая позволит оператору БЛА одновременно управлять 20 дронами. По словам Богатикова, применение российской системы контроля за БЛА возможно не только в военных, но и в мирных целях. На авиасалоне в ОАЭ её показали в общих чертах. В следующем году система пройдёт заводские испытания в России. А после — вполне вероятно — и «полевые» где-нибудь в Сирии. Основная масса отечественных боевых дронов и боеприпасов к ним прошла боевое крещение именно там.

Боевые беспилотники и системы управления ими есть у большинства передовых в военном плане стран: в США, Израиле, Китае и даже в Турции, — говорит военный эксперт, доктор военных наук Константин Сивков:

— Системы управления беспилотниками существуют разные. Есть такие, когда беспилотники самоорганизуются. Есть система, которая управляет каждым летательным аппаратом в отдельности. А в пункте управления принимаются решения по объективному применению. Есть комбинированные варианты, где централизованная система из командного пункта и пункта управления берёт на себя постановку целей и задач, а техническое исполнение этих задач осуществляется за счёт системы коллективного поведения этими БПЛА.

«СП»: — Зачем нужна система оперативного управления целой эскадрильи беспилотников?

— Что такое беспилотник, тот же «Байрактар», например? Это то же самое, что и ракета. Отличается он только тем, что может вернуться назад. И есть так называемые «беспилотники-камикадзе», которые как ракета прилетают в район цели, барражируют там в ожидании цели или с тем, чтобы она проявила себя, атакуют и «погибают» (уничтожаются — ред.).

Ещё разница в том, что на ракете стоит турбореактивный двигатель, и она летит со скоростью 2000 километров в час, и боевая часть весом в полтонны-тонну. А беспилотник летит со скоростью 130−200 километров в час. Я на трассе Москва — Санкт-Петербург на машине с такой скоростью ехать могу. Плюс на беспилотнике боевая часть несколько килограммов или несколько десятков килограммов.

У того же «Байрактара» 650 килограммов взлётный вес. На нём не может быть сложных и тяжёлый систем управления, особенно с учётом того, что он должен нести ещё какую-то полезную (боевую — ред.) нагрузку. Конечно, им нужна система скоординированных действий, чтобы преодолеть применение ПВО, чтобы обеспечить возможность распознавания целей. И эта система должна находиться удалённо.

«СП»: — Какие задачи может выполнять эскадрилья беспилотников?

— Роль и смысл беспилотника — это действия в зонах, где имеет место мощное интенсивное противодействие средствами ПВО. Где есть высокий риск потери личного состава авиации. В этих условиях эскадрильи беспилотников идут первым эшелоном. Они решают задачу массированного подавления ПВО, зачастую как раз за счёт своего числа, а не возможностей. И потом уже по проторенным дронами дорожкам идут пилотируемые самолёты, которые уничтожают назначенные цели.

«СП»: — «Умная» система может привести к ситуации, когда беспилотники заменят боевую авиацию?

— Никогда беспилотники боевую авиацию не заменят. Беспилотник — это ещё один вид оружия, который дополняет имеющиеся. Не более того. Беспилотник не сможет заменить человека по той простой причине, что спектр возможностей принятия решения человеком несопоставимо больше. Даже если беспилотниками управляет оператор. В этом случае у такой системы главная «дырка» — это уязвимость от средств радиоэлектронного подавления.

Пилот, оставшийся без связи с командным пунктом, сможет найти цель и уничтожить её, он любое адекватное решение принять сможет. Беспилотник, оставшийся без связи с командным пунктом, в лучшем случае может решать задачи поражения целей. Но без участия человека резко сокращаются возможности по принятию адекватных решений, увеличивается шанс поражения таких летательных аппаратов. А в худшем случае, потеряв управление, он просто упадёт на землю или будет сбит средствами РЭБ.

Разработка «Кронштадта», по мнению политолог-международник Ивана Худяков, позволит закрыть эту брешь в применении беспилотников.

— Система управления беспилотниками, представленная в Дубае, основана на БПЛА «Орион». Она позволяет управлять беспилотниками не по радиочастотам, то есть не от наземной станции, а через спутник. Такой дрон тяжелее перехватить средствами РЭБ. Кроме того, нет привязки между станцией управления и беспилотником по дальности.

«СП»: — То есть, эту систему можно назвать передовой. А можно ли то же самое сказать об отечественных беспилотниках?

— По сравнению с тем, что было в России с развитием беспилотников в начале тысячелетия, сейчас ситуация лучше. Пятидневную войну (конфликт между Россией, Грузией и Южной Осетией в 2008 году — ред.) мы встретили вообще без беспилотников. После этого срочно закупили в Израиле беспилотник Searcher, на основе которого у нас сделали беспилотник «Форпост». В конце прошлого десятилетия мы представили несколько перспективных разработок.

Это беспилотник «Орион», такой аналог «Байрактара» — средний по продолжительности полёта разведывательно-ударный самолёт. Именно они сейчас несут основную нагрузку в Сирии. Хотя, конечно, Россия пока на этом рынке в положении догоняющей. У нас есть много перспективных образцов. И мы их привозим на выставки, такие как в Дубае, чтобы заинтересовать потенциальных покупателей и чтобы они вложились в их производство. То есть, мы стараемся развить производство благодаря экспортным заказам.

«СП»: — Рынок беспилотников устоялся? У наших «Орионов» и других БПЛА есть шанс взлететь на нём?

— Рынок беспилотников очень перспективный. У БПЛА огромное будущее, особенно в свете того, что ударные средства в виде беспилотников обходятся гораздо дешевле, чем средства ПВО. У российских производителей есть шансы занять своё место. Насколько быстро наши прототипы пойдут в серийное производство? Это точно не раньше, чем 2023−25 годы. И тут вопрос не только во времени, но и в политике. Хотя рынок беспилотников менее политизирован, чем любой другой рынок вооружений, скажем, рынок тех же средств ПВО. Беспилотник не требуют постоянного обслуживания. Так, недавно Киргизия, входящая в ОДКБ, закупила «Байрактары». А Саудовская Аравия, партнёр США на Ближнем Востоке, использует китайские разведывательно-ударные беспилотники.

«СП»: — Могут ли беспилотники вытеснить тяжёлую авиацию? И есть ли у нас такие разработки?

— У нас есть тяжёлые беспилотные летательные системы — это «Альтаир» и «Охотник». Последний у нас идёт в паре с перспективным истребителем Су-57. И в перспективе он будет завязкой на наш новый истребитель Су-75, который мы на экспорт в основном и продвигаем. Это истребитель пятого поколения, но однодвигательный — конкурент американского F-35.

Мы создаём систему, когда летит самолёт и с ним рядом на него завязано несколько беспилотников: ближнего и дальнего радиуса действия. беспилотники-камикадзе. Пилот становится не только пилотом истребителя или бомбардировщика. Он становится командиром вот этого роя дронового, который позволяет одновременно обстреливать несколько объектов, пробивать ПВО противника путём перенасыщения целей, наносить урон, проводить разведку, улучшать радиолокационный обзор для самолётов. Так что перспективы применения беспилотников — колоссальные.