«Я тебя к белым медведям отправлю!» Как Виктор Тихонов поднимал хоккей в Латвии

4 июня Виктору Васильевичу Тихонову исполнилось бы 86 лет. Накануне этой даты обозреватель Sovsport.ru пообщался в Риге с человеком, который до недавнего времени встречал с Тихоновым этот праздник почти каждый год, начиная с 1968-го, когда тренер прибыл из Москвы принимать рижское «Динамо». Янис Квепс до сих пор работает врачом хоккейной сборной Латвии.

– Недавно в Риге установили памятную доску на доме, где жил Тихонов. Не было общественных волнений – все-таки почести оказали гражданину другого государства?
– Хоккей в Латвии слишком популярен, и все, от мальчишки, записавшегося вчера в секцию, до президента страны знают, что если бы не Виктор Тихонов, то этот вид спорта никогда не был бы у нас на том уровне, на каком он находится сейчас. Вы бы видели, сколько народу пришло в тот день к его дому.

– Однажды Виктор Васильевич рассказал мне, что его предшественник, чех, называл рижских динамовцев «неуправляемой бандой». Вы бы подписались под такими словами?
– Нет, потому что банда – это, в моем понимании, организация, которая способна сплотиться для серьезного дела. А это – абсолютно не про нашу команду того времени. Кстати, последний сезон до появления Тихонова мы начинали еще как «Даугава», а в «Динамо» нас передали, когда мы уже вошли в пике в своей второй лиге и стали проигрывать всем подряд. 15 очков в 44 играх…

– И как на это реагировал тренер, пан Мотл?
– Болезненно – в прямом смысле. Как взял с Нового года больничный, так до конца сезона в команде и не показывался. Диагноз остался неизвестен. Уж слишком он был для наших ребят интеллигентен. Понимаете, они ведь считались как бы любителями, и числились все разнорабочими на вагоноремонтном заводе. Менталитет для этой професссии у них выработался самый подходящий: Мотл попробовал было предложить тренироваться два раза в день, но все восприняли это как сверхурочную работу – иди, тренер, выбей сначала прибавку к зарплате, тогда и поговорим. На том чех и сломался, а команда докатилась до последнего места. На нее и зрители почти уже ходить перестали.

– И тогда из Москвы к вам со спасительной миссией командировали майора МВД Тихонова.
– Да, команду взял под личный контроль министр МВД Сэя, и то, что Виктор был офицером, сразу сыграло на пользу. Ребята стали инструкторами по спорту, зарплата выросла в два раза, но когда Тихонов с ходу обьявил, что наша конечная цель – высшая лига, все, само собой, пораскрывали рты – туда со всего Союза отбирались восемь команд, из них – пять московских – где там нам было место?! Но Виктор определился с базой – выбрали Кандаву, – и мы начали работать.

– Теперь уже пошли по две законные тренировки в день?
– На самом деле – по три, поскольку первой была зарядка на полтора часа. Виктор привез с собой из московского «Динамо» четверых игроков, включая будущего президента ФХР Стеблина, чтобы было на кого опереться. Многие местные, понятно, роптали, но так как в подвале второй лиги звезд не водилось, Тихонов расставался с теми, кто не мог или не хотел, без всякого сожаления. Мог, наверное, случиться и бунт, но капитан команды Скрастыньш сразу принял сторону нового тренера.

– Да, но ведь не все же способны в одинаковой степени переносить сверхнагрузки?
– Ладно, игроки – второй тренер Розенбергс много лет преподавал в институте, и все это время никаким спортом не занимался. Но Виктор сразу сказал ему, что в кроссе первым прибегает старший тренер, а вторым – второй. И никак иначе. А кроссовая трасса в Кандаве – это, доложу я вам, тринадцать километров. Специально проехал на мотоцикле для точного обсчета. Тихонов – тот был атлет, а вот на Розю было страшно смотреть, когда он шел вторую половину дистанции. Сил уже не было, зато была мысль: если меня кто-нибудь обгонит, могут снять с работы и взять того, кто бегает лучше. Однажды он так нахватался холодного воздуха на морозе, что слег с воспалением легких и не поехал на товарищеские матчи в Финляндию. А в те времена поездка за рубеж считалась как годовая премия.

– С врачебной точки зрения Тихонов правильно распределял нагрузки?
– Да если бы! Он ведь во всем руководствовался исключительно собственным опытом. Например, запрещал пить воду на тренировках. Совсем – говорил, что желудок становится тяжелым и булькающим. Сам при этом был невероятным сладкоежкой – нажуется ирисок «Кис-кис», какие тогда выпускали, и ему пить не хочется. Какая еще жажда – вы все придумываете! Я, конечно, тайком-то воду приносил, чтобы люди в обморок не падали, но переубедить Виктора очень долго не удавалось. Пока однажды в Горьком у него не начались почечные колики, я отвез его в больницу и подговорил доктора сказать, что все произошло от переедания сладкого и недостатка влаги в организме. С завтрашнего дня ириски исчезли и появилась вода.

– Количество тренировок быстро перешло в качество игры?
– Практически сразу – хотя многие, прослышав про наши новаторские  методики, предрекали, что мы сдохнем, во всех смыслах, или до начала сезона, или на его старте. Но мы после ударного месяца на «земле» в Кандаве поехали на три недели на лед в Алма-Ату, затем,на столько же в Челябинск, где лед в начале осени лежал даже не на катке, а просто на улице, и, что называется, покатили. Не было бы тогда результата сразу – не знаю, как бы у Тихонова сложилось в Риге. А так мы в первый же сезон поднялись на третье место, во второй -– выиграли, а затем ровно в том же темпе прошли за два года и первую лигу.

– Тогда практиковались спаренные матчи. К «Динамо» никто не обращался с предложением поделить очки?
– Врать не буду, было такое. Когда мы уже обеспечили себе на второй год первое место, приехали в Саратов, а там команду тренировал Черенков, с которым Виктор вместе играл в московском «Динамо». Он и предложил обменяться победами. Тихонов подумал и согласился, но чувствовал себя потом очень скверно. Зачем я на это пошел, как теперь управлять командой?! Тот случай так и остался единственным.

– Когда у вас появилось ощущение, что вы творите историю?
– Пожалуй, это случилось на второй сезон, когда мы к Новому году шли первыми уже с приличным отрывом. Народ валом валил на наши игры, билетов было не достать, и вот у нас под елочку две игры с ленинградским «Динамо», люди с ночи занимают очереди в кассы, жгут костры, жарят сардельки, поют, танцуют и досрочно начинают встречать Новый год. Мы выигрываем второй матч 9:3 – и всю команду приглашают к руководству республики на банкет. А там такие за нас тосты, за социальную функцию и все такое… Только играйте, и все у вас будет: зарплаты, машины, квартиры…

– И как Виктор Васильевич относился к подобным возлияниям?
– Ну, когда команде первый секретарь наливает и сам за нее пьет, то закрывал глаза. А вот когда без первого секретаря… На первый раз – штраф, на второй – расставание, кто бы ты ни был. Ему физически больно было, когда кто-то напивался. Да как ты мог, один день пьянки – и вся наша работа насмарку!

– Неужели никого никогда не прощал?
– Расскажу такую историю. Уже в высшей лиге готовимся лететь в Новосибирск, собираемся вечером на базе, смотрим какой-то хоккей – и вдруг Тихонов принюхивается и безошибочно вычисляет троих человек: вы выпивали! Те, понятно, отнекиваются, но у Виктора на эти вещи был совершенно феноменальный нюх – пошли вон отсюда! И нам с начальником команды дается приказ привезти к самолету трех юниоров – по позиции. Мы их, перепуганнных, в ночи, конечно, поднимаем, но два из троих «залетчиков» – это Балдерис с Воробьевым. Лидеры! А «Сибирь» тогда дома и ЦСКА пощипывала. К счастью, тесть Балдериса, мудрый директор школы, сказал: плохи ваши дела, парни, догоняйте команду. Они взяли билеты – и успели к игре. Тихонов увидел – и как бы даже не удивился: выиграем – все забыто. Пришлось выигрывать.

– Но самая запоминающаяся игра тихоновского периода в Риге – это та, когда с ЦСКА было 2:5 после двух периодов?
– О, да! Виктор всегда, независимо от уровня соперника, настраивал ребят только на победу. Но в тот день что-то совсем у нас не шло. И вот во втором перерыве он идет, раздвигая плечами толпу, которая рвется в буфет, врывается в раздевалку, хватает за грудки Дурдина и начинает трясти: ты будешь сегодня играть, или я тебя завтра к белым медведям отправлю!

– А почему именно Дурдина? Он играл хуже всех или путь к медведям у него был самым коротким?
– Второе. Володя только пришел к нам, рядовым погранвойск. Сырой совсем мальчишка, а тут Москва, Лужники, ЦСКА. Он не очень и умел-то что-то, а тут поплыл совсем. Ну и не  Балдериса же хватать – тот и оттолкнуть запросто мог. Виктор и на остальных тогда тоже «наехал», но уже без рукоприкладства. И вот первая минута третьего периода и первая смена звена Дурдина. Он выигрывает вбрасывание, проталкивает шайбу себе на ход, и дальше для него не существует ни своих, ни чужих – только белые медведи за воротами Третьяка мерещатся. Как в кино – доехал и забил! Ну, тут и остальной штрафбат зашевелился: если этот пацан одной сменой отмазался, то чем мы хуже?! Не подскажете, кто еще 6:1 в советские времена у ЦСКА период выигрывал?..

– И многих Тихонов «к медведям» отправлял?
– Ну, грозил-то он этим постоянно – и, как видите, это приносило иногда фантастические результаты. А чтобы сломать кому-то жизнь… Нет, он выгонял, конечно, многих, но чтобы загнать кого на край земли – такого я не припомню. Тихонова вообще мало интересовала жизнь за пределами команды, тем более чужая. Он на собственный-то быт внимания почти не обращал – в том доме, на который недавно эту плиту вешали, он из девяти лет, что здесь проработал, года три прожил. А до этого – в маленькой двушке, с проходной комнатой, с женой и ребенком. При том, что двери любого начальства, что называется, ногами открывал. Правда, ему сразу почти «Волгу» выделили, но она в основном простаивала. Водил Виктор, как бы это сказать…

– Что, совсем плохо?
– Ну, это смотря с кем сравнивать. Если с Юрзиновым, то даже уверенно!