Грозовое лето 1941-го в снимках журнала “Лайф”

Уникальные фотографий из книги "Снимая русскую войну", которую написала Маргаретт Бурк-Уайт после своего визита в СССР в 1941 году. Она была первой женщиной-фотожурналистом, первой женщиной-военным фотожурналистом, единственным иностранным фотографом в СССР на момент начала войны…

Она была первой из иностранцев, кто снимал Сталина. Очень много снимков сделанных Бурк-Уайт во время той поездки есть в архиве журнала Life. Много, но не все. В книге нашлись такие, которых я никогда не видел. Но и помимо фото там море интереснейшей информации. Ее ощущения, удивления, восторги и разочарования от огромной и почти неизвестной никому страны.

Эта книга — уникальный материал, состоящий из редких фотографий, описания событий глазами западного человека и интересных бытовых подробностей. Она была издана в 1942 году в Нью-Йорке.

В Советский Союз Маргарет поехала вместе со своим мужем, писателем и журналистом Эрскином Колдуэллом. Их союз был недолгим. Они поженились в 1939-м и развелись в 1942-м. Поездка никак не афишировалась и не согласовывалась, и всё, что она смогла получить, — это разрешение Госдепартамента США и въездную визу в СССР.

Представитель советского посольства предупредил ее о том, что уже в течение нескольких лет на территории СССР действует запрет на работу иностранных фотографов и он не может гарантировать, что она получит разрешение на фотосъемку.

Одним из немногих, кто знал о поездке Маргарет, был фоторедактор журнала LIFE. Ее муж Эрскин ехал как фрилансер. У него была предварительная договоренность с журналом LIFE и CBS о публикации будущих материалов, если такие появятся и будут представлять интерес. Советский Союз был выбран как страна, которая вскоре должна была вступить в войну против Германии. В Америке в этом уже никто не сомневался. Весь вопрос был в том, когда это случится...

Маргарет потратила почти месяц перед поездкой на подготовку оборудования и уроки по ремонту фототехники, понимая, что, случись что-то с техникой в СССР, она окажется с этой проблемой наедине. С собой она взяла 3000 ламп для фотовспышки, огромное количество пленки, пять камер, двадцать два объектива, переносное оборудование для печати и проявки, фотохимию, дубликаты всех винтов, использовавшихся в оборудовании, и многое другое.

Большая часть всего этого была отправлена морем в Гонконг. Всё это весило около 300 килограмм. В конце марта 1941 года они отправились в свой длинный путь: Нью-Йорк — Индианаполис — Гонолулу — остров Мидуэй — остров Уэйк — Манила — Гонконг — Чунцин — Ланьчжоу — Гоби — Хами — Алма-Ата — Москва. Путешествие было долгим, с остановками и сменой транспорта. Где могли, добирались самолетами.

Где не было такой возможности, ехали на машинах. На один только Китай у них ушел целый месяц. На советской таможне в Алма-Ате у них внимательно досмотрели оборудование, проверив содержимое всех бутылок при помощи палочки. Вдруг там что спрятано. Дальше был долгий перелет в Москву с несколькими посадками, который занял у них полтора дня. В столицу СССР они прибыли в самом начале мая.

Улица Горького в сторону Исторического музея.

Благодаря трем предыдущим визитам в СССР и при помощи Союза писателей СССР и Общества по культурному обмену с зарубежными странами Маргарет удалось получить разрешение на фотосъемку. Несмотря на кучу наложенных запретов и ограничений, она все равно была безумно рада.

Помимо запретов, съемке мешала плохая погода. В мае 1941-го в Москве шел снег, а небо почти весь месяц было затянуто серыми облаками. Помимо облаков, в небе висело предчувствие будущей войны. При том, что действовал пакт о ненападении, немцев можно было встретить во всех московских отелях, а советская пресса не писала ни одного антинемецкого слова, в бытовых разговорах и настроениях собеседников чувствовалось скорое и неизбежное наступление войны.

Люди слушают выступление в Парке культуры и отдыха.

В Москве они встречались Евгением Петровым, с которым Маргарет познакомилась в Нью-Йорке во время его совместного с Ильфом путешествия по Америке (Ильф умер в 1937-м). Сергей Эйзенштейн организовал для них специальный показ своего фильма «Александр Невский». После сеанса Эйзенштейн проницательно заметил, что совсем скоро фильм снова вернется на большой экран.

Работницы мясокомбината имени Микояна.

Больше всего Маргарет потрясла новость о том, что в своей речи от 5 мая 1941 года, адресованной выпускниками Военной академии, Сталин заявил, что именно Германия является настоящим врагом СССР. В газеты текст выступления попал в отредактированном виде, но суть все равно дошла до западных журналистов в Москве. Передать эту новость в редакции не позволила цензура. Один из корреспондентов, который смог тайно переслать информацию об этом за рубеж, был выслан из СССР в течение недели.

Очередь в мавзолей.

Американский посол Стейнхард в течение нескольких недель вел приготовления к будущей эвакуации дипломатического представительства. Резервное американское посольство было оборудовано на даче в 30 километрах от Москвы по Ленинградскому шоссе. Он был целиком поглощен этим вопросом и сам выбирал цвета для окраски стен и плотную ткань, чтобы занавесить окна. Ткани, как и многое другое, что невозможно было достать в Москве, доставляли из Стокгольма со специальным курьером.

Стейнхард заказал из США несколько больших палаток и установил их под деревьями рядом с домом для размещения американских граждан, которым придется покинуть отели в случае начала боевых действий. До последнего момента он не знал, что место выбранное им для эвакуации было в опасной близости к нескольким фабрикам по производству боеприпасов, которые подверглись массированным бомбардировкам. Когда это стало известно, то уже не было возможности и времени искать что-то другое.

Очередь в магазине одежды на улице Горького.

Маргарет с мужем жили в номере отеля «Националь», который почти наполовину был заселен немцами. Номер стоил 96 рублей в сутки (18 долларов по существовавшему тогда курсу). Окна комнаты выходили на улицу Горького — Пятую авеню Москвы, как она ее именовала. Из окон был виден магазин сыров, магазин шампанских вин, магазин игрушек и больше всего поразивший ее магазин диетического питания. Внутри принимал врач, который бесплатно подбирал индивидуальную диету и давал рекомендации по здоровому питанию.

Еще ее поразили диетические салаты и 32 вида хлеба. Она стала ходить туда постоянно из-за шоколада. В обычном гастрономе плитка стоила $2.50 (если перевести на доллары), в диетическом же плитка специально изготовленного шоколада стоила всего 50 центов.

Улица Горького.

Маргарет обратила внимание, что в обычных разговорах люди всё чаще и чаще обращались к теме политики и войне. Стало ходить множество анекдотов про Гитлера. Вот один из услышанных ей в Москве.

Дойдя до берега Английского канала, Гитлер понял, что перед ним непреодолимая водная преграда и он не знает, что с этим делать и как перевести армию на ту сторону. В поисках решения он обращается к старому раввину за советом:

— Скажи мне ребе, как мне перейти через канал?
— Это совсем не трудно, отвечает тот. У Моисея была точно такая же проблема тысячи лет назад.
— И что он сделал? спрашивает Гитлер.
— Он поступил очень просто. Взял посох, ткнул им в воду, а та расступилась перед ним.
— О! Это то, что мне нужно. Где взять этот посох?
— В Британском музее, ответил ребе.

Лобби отеля Москва.

Еще одним индикатором ухудшения ситуации в стране был запрет на выезд иностранцев за пределы Москвы. Даже дипломатам приходилось получать специальное разрешение на поездки по СССР. Многим отказывали.

Поначалу это вызвало возмущение среди дипломатов, но потом они поняли, что мера направлена против немцев, которых таким образом держали подальше от происходящего в регионах. В начале июня Маргарет и Эрскину удается получить разрешение на небольшое путешествие по Советскому Союзу, и вместе с Евгением Петровым они отправляется в поездку по Украине, на Кавказ и в Крым.

Кисловодск.

Последние дни мира. Толпы футбольных болельщиков на стадионе Динамо. По оценке посла США, стадион может вместить до 100 000 человек. Играют там каждое воскресенье в течении весны и лета. Игра называется футбол, но это не футбол а соккер. Русские считают его американским видом спорта и очень гордятся тем, что умеют в него неплохо играть.

Коктейль "Ковбой" (абрикосовый ликер, ликер Бенедектин, желток, джин и перцовка) в баре Коктейль-Холл на улице Горького. Из разговора с барменшей Маргарет выяснила, что там варят единственный приличный кофе в Москве, что у та получает 500 рублей в месяц, а ее муж инженер - 850, и что за квартиру они платят 40 рублей в месяц.

Д.В. Неривный. Председатель колхоза "105". Он расположен недалеко от Харькова и называется в честь 105 крестьян погибших в бою с немецкими захватчиками в 1918 году.

Санаторий работников локомотивных бригад в Сочи. Стоимость отдыха для тех, кто не является членом профсоюза - 1200 рублей в месяц.

Новость о начале войны застает Маргарет на обратном пути, когда они едут на поезде из Сочи в Москву. Общей картины происходящего нет. До них доходят только обрывки информации из радиоприемников на станциях и новостей, которые люди передают из уст в уста. По пути им встречается множество эшелонов с солдатами и военной техникой. Один из солдат передает им через окно газету и ее зачитывают до дыр, передавая из вагона в вагон.

В Москву они возвращаются только 27 июня и поселяются в том же самом «Национале». Им выдают номер, в котором до недавнего времени жил торговый представитель Германии в СССР. Это огромные апартаменты с пианино и отдельной террасой, с которой открывается вид на Красную площадь и мавзолей Ленина. Самое удивительное, что стоит он те же 96 рублей в сутки.

Маргарет расспросила портье и узнала, что немцы начали массово выезжать из отеля за неделю до начала войны. В течение этого времени все немецкие представители срочно покинули Москву. К субботе 21 июня не осталось никого, кроме двух человек, которые в спешке сбежали на следующее утро, бросив свои чемоданы и не заплатив за проживание.

Ворота Кремля.

На следующее утро первое, что узнает Маргарет, — это вышел новый приказ (она называет его anticamera law), на основании которого в каждого человека с камерой в руках можно стрелять без предупреждения. В этот момент она понимает, что ей выпал величайший шанс в ее жизни. Она единственный фотограф и представитель иностранной прессы в огромной стране, которая вступила в одну из самых больших войн в своей истории.

Второй проблемой становится американский приказ об обязательной эвакуации всех граждан США из Москвы. Часть вывозят самолетами в Стокгольм, а остальных отправляют на поезде во Владивосток. Посол Стейнхард предупреждает их о возможной скорой бомбардировке города и сообщает, что осталось два последних свободных места в вагоне и что это их последний шанс уехать. Маргарет с мужем отказываются и отвечают ему, что приехали в Москву для того, чтобы работать, а не чтобы сбежать в один из самых важных моментов в истории.

Москва в свете луны.

Эвакуация детей официально не объявлялась даже тогда, когда фронт подошел к Смоленску. Вместо этого было сказано, что 20 000 школьников будут отправлены на летние каникулы в северные районы «для проведения научных исследований», а еще 50 000 поедут в экспедицию в Центральную Азию «для геологических изысканий». Когда немцы подошли ближе к Москве, то улицы вокруг вокзалов были заполнены тысячами женщин с детьми, которые фактически жили там по много дней в ожидании свободного места в поезде.

Уличная торговля.

Когда Маргарет пошла в парикмахерскую, чтобы помыть голову и сделать маникюр, то увидела объявление, что в Москве больше нет маникюрщиц и данная услуга не предоставляется. На вопрос: «Почему?» — она получила ответ, что все работницы отправлены в тыл для ухода за детьми. Маргарет пришлось самой научиться красить и полировать свои ногти.

Камуфляж на Манежной площади.

Толпы москвичей, выходящие на улицу со станции метро Площадь Свердлова, где они прятались во время очередного авианалета. Здание на фото — это гостиница «Москва».

Посол США передвигался в сопровождении шести сотрудников НКВД, которые были одновременно его телохранителями и надзирателями (Маргарет прозвала их YMCAboys). Каждый его шаг был под контролем, куда бы он ни пошел. Та же участь постигла и других дипломатов. Менялось лишь количество приставленных сотрудников, которое зависело от статуса сопровождаемого лица.

Посол почти не общался с ними, но, по его признанию, за два года так привык к молчаливым попутчикам, что когда их не было рядом, то начинал по ним скучать. Ей запомнился момент, когда во время ужина в одном из лучших и самых дорогих ресторанов Москвы люди за соседним столиком без возражений и как по команде встали и ушли, оставив тарелки с недоеденной едой. И всё это лишь потому, что надо было посадить сопровождавших посла сотрудников НКВД, которые тут же заказали себе самые изысканные и дорогие блюда.

Кто платил за всё это, и платил ли вообще, так и осталось неизвестным. Когда посол приезжал к ним в отель, то двое оставались на улице охранять автомобиль, один стоял у входа в отель, один смотрел за лестницей и лифтом на их этаже, а двое стояли в коридоре у дверей номера. Сотрудники НКВД никак не препятствовали перемещению по городу, и когда они однажды вместе с послом спустились в метро, то те помогали им, оберегая от давки и толпы.

Эскалатор в метро, который поднимает людей наверх со скоростью в три раза быстрее, чем в Нью-Йорке.

Станция метро Маяковская.

Первую бомбежку с фотоаппаратом наизготове Маргарет встретила 26 июля в Спаззо-Хаусе, резиденции американского посла, которая использовалась в то время в качестве посольства. Это было единственное место, где она была уверена в том, что никто не побеспокоит ее во время налета и не сможет запретить вести съемку. В ту ночь посол Стейнхард уехал на дачу, а в здании остались лишь несколько советских работников, которые следили за крышей и должны были тушить зажигательные бомбы.

Всё началось ровно в десять вечера. Маргарет с мужем выбрались на пологую крышу за окном кабинета посла и принялись наблюдать за небом, изрезанным десятками мощных лучей прожекторов. Над их головами то там, то тут возникали вспышки от разрывов снарядов, следы трассирующих пуль и яркое пламя зажигательных бомб, медленно спускавшихся на парашютах.

В ту же ночь был сбит первый немецкий самолет, а одна из 500-килограммовых бомб взорвалась рядом со Спаззо-Хаусом, упав на здание театра имени Евгения Вахтангова и полностью уничтожив его. При взрыве погибли люди, находившиеся в убежище под театром, а также актеры Василий Куза и Николай Чистяков, которые дежурили в ту ночь на крыше. Здание резиденции отделалось лишь выбитыми окнами.

Вернувшись в отель, Маргарет начала проявлять и печатать получившиеся фотографии, но процесс был прерван очередным налетом и звуком воздушной тревоги. Чтобы спасти снимки, ей пришлось остаться в номере и прятаться под кроватью от бдительных дежурных, которые проверяли номера и сгоняли постояльцев отеля в ближайшее бомбоубежище.

Люди в бомбоубежище.

Украинские колхозницы. Когда началась война, то женщины добровольно взяли на себя ту работу, что раньше лежала на плечах мужчин. «Мы должны работать в три раза больше», — говорили они мне. Один раз за себя, один раз за мужчин, ушедших на фронт, и один раз — за нашу родину.

Боевой дух был настолько сильным, что женщины больше не ходили на работу, они маршировали на нее. Они даже начали держать свои сельскохозяйственные инструменты как настоящее оружие. Благодаря этому им в одиночку удавалось собирать урожай так же эффективно, как если бы рядом с ними были их сыновья и мужья.

Фабрика плакатов. Когда я увидела эту сцену, то подумала, что попала в мастерскую Уолта Диснея. Художники, писатели и поэты работали вместе. На фото справа они демонстрируют новую серию плакатов с буквами алфавита, публикуя по одной новой букве каждый день. Слева можно увидеть трафаретные копии работ Ивана Тимида. Плакаты изготавливались при помощи трафарета, карандаша и гуаши. Работа кипела 24 часа в сутки.

Так как у русских буквы G и H в иностранных именах звучат одинаково, то они используют это в своей пропаганде. Красив, как Геббельс. Стройный, как Геринг. Блондин, как Гитлер.

Плакаты в окне магазина диетических продуктов на улице Горького.

Русская кинозвезда Орлова и ее муж кинорежиссер Александров. Безо всяких сомнений, Любовь Орлова — самая известная киноактриса в СССР и одна из немногих женщин в стране, которые носят широкие брюки.

Она настолько популярна, что когда Александров хочет попасть куда-нибудь, где много солдат и охраны, то берет ее с собой. Никто не преграждает им дорогу, не спрашивает документов, а солдаты только приветливо машут руками и говорят, что Орловой паспорт не нужен. Ее знают все. Она пацанка и любит жаргонные словечки, чему пытается научить и меня. Она всеобщая любимица, а ее муж боготворит ее и снимает все фильмы исключительно с ее участием.

Александров и Орлова встречают гостей на своей даче, которая находится в 40 километрах от Москвы в сторону Смоленска. Александров сам спроектировал дом, привезя архитектурные идеи из Калифорнии и Мексики, где работал над фильмом вместе с Эйзенштейном. С веранды можно наблюдать за авианалетами на Москву, а дороги в сторону дачи забиты военной техникой и солдатами, идущими в сторону фронта.

У них большая гостиная и камин, который очень редко встречается в России. Александров зовет жену Чарли с тех пор, как они впервые встретились на одной из съемочных площадок. Вместо привычных в такой ситуации (в Америке) коктейлей, подавали белое и красное вино.

Александров не пьет ничего крепче вина, в то время как его жена предпочитает грузинскую водку. Иметь дачу могут себе позволить только известные писатели, артисты, люди, связанные с театром и кино, ученые, партийные деятели и другие люди с высокими доходами.

Плакат в Парке культуры и отдыха. Парк стал центром обучения противовоздушной обороны. На плакате показано, как надо бороться с упавшими на крышу зажигательными бомбами. Рядом подписи: «Уничтожим фашистских захватчиков!» и« Смерть кровавым фашистам!» У москвичей давние и богатые традиции в борьбе с огнем. Еще до войны они занимались профилактической подготовкой.

Когда англичане прислали своих экспертов из Лондона, то те сказали, что им нечему научить русских, настолько хорошо и слаженно они всё делают. На крышах дежурят все, включая женщин и детей. Эйзенштейн, Шостакович, Александров, Тиссэ, оперные певцы, ученые и многие другие — у всех у них есть большой опыт по борьбе с зажигательными бомбами.

Пташкина (справа на фото) — героическая женщина, которая смогла убрать с крыши 35 зажигательных бомб за одну ночь. Она инвалид, но отказалась эвакуироваться и организовала бригаду для борьбы с огнем, состоящую из одних школьников. На фото они посыпают учебную бомбу песком и поливают водой из шланга. Пташкина была награждена медалью и премией в 500 рублей.

Колокольня Ивана Великого в Кремле во время авианалета. Когда зажигательная бомба сброшена, то у немецких пилотов появляется возможность найти нужные им на земле цели. Черно-белое фото не передает всей яркости цветов в ту ночь. Трассирующие пули оставляют за собой ярко-красные следы, взрывы от зенитных снарядов могут быть голубыми, желтыми или оранжевыми, зажигательные бомбы светятся разными цветами, от желтого или оранжевого до красного. Большие всегда светятся ярко-белым светом.

Белые ночи Москвы — это фраза, которую москвичи использовали столетиями, но именно во время войны она обрела смысл. Окна и силуэты домов на фото слева ненастоящие. Они нарисованы при помощи негорючей краски на полотне, которым обтянуты здания Кремля. Это часть многоцветной системы камуфляжа Кремля. На стенах также нарисованы несуществующие здания и деревья, а маскировочной сеткой накрыты Царь-пушка и Царь-колокол.

Члены колхоза "Путь Ильича" слушают новости о начавшейся войне. Диктор рассказывает о подписании советско-британского соглашения о совместных действиях против Германии.

Курсы по оказанию первой помощи. Так называемая школа инструкторов. Согласно системе, люди обучались 40 часов после чего вечерами обучали своих родных и близких.

Соломон Лозовский, заместитель наркома иностранных дел. Остроумный, образованный, с юмором. Хорошо говорил по английски и в совершенстве владел французским. Несмотря на это все пресс-конференции вел на русском языке. На вопрос журналистов о возможности захвата Москвы немцами он ответил, что единственный вариант, как Гитлер может увидеть стены Кремля, это на фотографии.

Пресс-конференция в Наркоминделе (Народный комиссариат иностранных дел) на которой иностранным журналистам были продемонстрированы захваченные немецкие документы. Лозовский лично пригласил Бурк-Вайт и попросил не забыть взять с собой фотокамеру. Сразу после этого снимка раздался сигнал воздушной тревоги и все присутствующие побежали в бомбоубежище.

Немецкие документы. На одном из первых листов была инструкция по применению отравляющих газов.

Маскировка Москвы. На всех площадях Москвы работали бригады женщин наносившие разноцветные пятна на дорожное покрытие. Пятна имитировали крыши, какими их видят обитатели верхних этажей зданий. Позже, для большей реалистичноси, к ним пририсовывали окна и тени в перспективе.

Иногда, в разных местах города возникали макеты домов и целых деревень, которые постоянно перевозили с места на место. Все это делалось для того, чтобы сбить с толка немецких пилотов, которые ориентировались по объектам на местности. Пока краска сохла, все машины пускали в объезд.

Лишь однажды Маргарет видела, чтобы машины проехали прямо по свежевыкрашенной площади. Это был черный Паккард Сталина и две машины сопровождения, которые промчались на огромной скорости.

Бомбоубежище на станции метро. Убежище прекрасно организовано. Есть ли авианалет или нет, женщины с детьми должны приходить на станцию к 8 вечера, из-за чего у входа выстраивается огромная очередь. Движение поездов в это время прекращается и детские койки, которые убирают днем, выставляют прямо на платформу. На станциях метров в первую очередь размещают женщин и детей. Больных и ослабленных детей пускают спать в вагоны.

Когда людей приходит очень много, то для их размещения используют даже железнодорожные пути. На каждой станции оборудован пункт первой помощи, где дежурит врач и медсестры. На некоторых станциях установлены киноэкраны. Во время длительных авианалетов на станцию приходят торговки, продающие горячий хлеб, мороженное и напитки. Все расходятся по домам обычно в 4 утра, когда заканчивается комендантский час.

В течении дня метро платное - проезд стоит 30 копеек (около 6 центов). Ночью бомбоубежища бесплатны. Была новость, что в одну из неглубоких станций попала бомба, в результате чего погибло несколько сотен человек. Эйзенштейн общаясь с Бурк-Вайт как-то пошутил, что станции московского метро выглядят именно так, как кинокомпания Метро-Голдвин-Майер хотела бы, чтобы выглядели бомбоубежища.

Резиденция американского посла - Спаззо-Хаус (так и написано Spazzo), которая в начале войны стала использоваться, как американское посольство. Это было сделано из-за того, что здание посольства находилось прямо напротив Кремля и могло поймать бомбу промахнувшуюся мимо основной цели.

На фото посол Стейнхард обедает вместе с персоналом в тот момент, когда в Спаззо-Хаус заносят вещи вывезенные из здания посольства.

Ночной авианалет. Слева лучи прожектора прочесывающего небо в поисках немецких самолетов, справа и под углом следы трассирующих снарядов от зенитных орудий.

С крыши Спаззо-Хауса. В нижнем левом углу следы от немецких зажигательных снарядов, которые спускаются на парашюте. Сильный ветер сносит их вправо. Точки на небе это разрывы зенитных снарядов. На облаках отсвечивается зарево пожаров. Как только Маргарет закончила снимать эту фотографию, неподалеку упала и взорвалась большая авиабомба, выбив все окна в здании посольства.

Столик посла и ковер в здании посольства после бомбардировки. На столе лежит Style Manual of the Departament of States 1937 года.

Сотрудники посольства убирают осколки разбитого цветного витража. Посол Стейнхард заметил, что это, в общем, даже хорошо, что витраж разбился, т.к. рано или поздно он выпал бы сам.

Совещание в редакции газеты Правда. На таких совещаниях, которые проходили каждый день в 3 часа дня, сотрудники редакции согласовывали содержание следующего выпуска газеты. Правда выходит тиражом 2 млн. экземпляров, не печатает местных новостей и не рассказывает ничего о том, что происходит в городе.

Там нет ни слова о пожарах, арестах и т.п. На ее страницах только истории о героизме и патриотизме, причем без указания точных дат и места события. Все новости мы узнавали от наших шоферов и сопровождающей Татьяны, которая каждое утро рассказывала нам, обо всем, что увидела по пути на работу.

Отдел писем в редакции Правды. Газета принимает жалобы со всех концов страны от людей которые хотят изменить что-то в своей жизни. Мужчина слева - писатель, работы которого не публикуют. Надеется, что Правда поможет ему в этом вопросе.

Женщина по центру - супруга военнослужащего Красной армии, которая ходатайствует о предоставлении ей комнаты большей площади. Она считает, что заслуживает этого, т.к. ее муж солдат. Женщина слева - приехала из Тамбова и пишет жалобное письмо на бюрократические проволочки в работе местной администрации.

Павел Юдин. Глава ОГИЗ (Объединение государственных книжно-журнальных издательств при Наркомпросе РСФСР). У Юдина свое убежище в подвале здания ОГИЗ, где установлен рабочий стол и подведены телефоны. Это позволяет ему работать даже во время авианалетов. Ездит на ЗИСе - русской версии Бьюика - сиденья которого покрыты коврами. Это очень популярно у русских.

Посол Стейнхард. Прибыл в Москву за два года до начала войны. До этого работал в Перу и Швеции. Послу приходится работать по 15-18 часов в день. Его часто вызывают в Кремль на совещания, которые проходят в 2 часа ночи. Это характерно для России. Государственные чиновники из Кремля делают почти всю важную работу поздно ночью. Даже Сталин обычно работает до 4-х утра.

Уличная торговля книгами на Кузнецком мосту. Одной из самых популярных является брошюра с силуэтами немецких самолетов. Так же очень востребованы книги о физических упражнениях и диетах.

Немецкие военнопленные. Бурк-Вайт посетила немецких военнопленных, которых лечили в одном из московских госпиталей. Большинство из них было чуть старше двадцати лет. Среди них не было ни одного офицера.

Чем ближе немецкие войска подходили к Москве, тем сложнее было заставить персонал обращаться с ними аккуратно. Во время бомбежек их отводили на второй этаж, где они сидели с остальными пациентами - бойцами Красной армии.

В госпитале военнопленные получали сигареты - самые дешевые, стоившие 25 копеек за блок.

Дежурная у входа в бомбоубежище. 24 часа в сутки, у каждой двери, в каждом переулке, на каждой крыше дежурили специально обученные люди. Они могли спросить документы у любого прохожего и вызвать милицию в случае его подозрительного поведения.

Бомбоубежище в подвале жилого дома в Краснопресненском районе Москвы. Подвалы всех жилых в этом районе зданий были укреплены бетоном, оборудованы дополнительными перегородками и вентиляторами для подачи воздуха. В помещении поддерживается строгая дисциплина, чтобы люди могли хоть немного отдохнуть. Многим удается заснуть, даже не смотря на громкие выстрелы и взрывы за стенами здания.

Паутина на небе показывает, как хорошо защищен город от авианалетов. Мне кажется, что просто невозможно пролететь через столь плотный огонь с земли.

Бомбардировка Кремля. Это была экстраординарная ночь, когда немецкие зажигательные бомбы на парашютах спускались прямо на Кремль.

Пропуск. Это один из важнейших документов в военное время в России и один из самых сложных для получения. На фото ночной пропуск для проезда по Москве во время комендантского часа: с полуночи до 4-х утра. При этом одного только пропуска на машину недостаточно.

Водитель и каждый из пассажиров должны иметь свой. Довольно опасно пытаться перевезти своего друга без пропуска в это время, спрятав его на заднем сидении. Милиция может остановить и досмотре