Натуральное число

Художник Евгений Останин считает, что рок-музыку бросить невозможно «Я играю не за деньги, играю для себя И для других, Пою обо всём хорошем И о том, что светит солнце. А ты можешь петь горам?..» Led Zeppelin, «Океан». «Не то чтобы я бросил рок-музыку, - пояснил на открытии выставки под названием When I’m Sixty-Four бывший бас-гитарист рок-группы «Санкт-Петербург» Евгений Останин. - Рок-музыку бросить невозможно». С тех пор, как бас-гитарист Евгений Останин покинул группу «Санкт-Петербург», прошло уже почти сорок пять лет, но именно этот эпизод его жизни до сих пор прежде всего вспоминают, когда речь заходит о Евгении Останине. «Это же чистый сюрреализм!» Евгений Останин на открытии выставки When I’m Sixty-Four. Фото: Алексей Семенов Видимо, такова судьба Евгения Останина – покидать Санкт-Петербург. Однажды, в начале 70-х годов прошлого века, это произошло с одноимённой группой, а лет двадцать пять назад Останин покинул и город Санкт-Петербург, переселившись в Псковскую область, туда, «где нет ни трамваев, ни толпы…» (последний трамвай прошёл по Пскову в 1941 году). Живёт он в деревне Лобаны, но на отшельника совсем не похож. В центральную городскую библиотеку города Пскова на открытие своей выставки с названием из The Beatles: When I’m Sixty-Four («Когда мне будет 64») Останин приехал в чёрной футболке с красной надписью Led Zeppelin. «Это ведь не случайно, что на футболке - Led Zeppelin?» – спросил я Евгения Останина. «Не случайно. Это одна из моих любимых групп. Я и сейчас иногда дома играю что-нибудь из их репертуара». – «На бас-гитаре?» - «Нет, у меня дома есть и ритм-гитара…» Выставку открывали цитатой из рок-энциклопедии. Во время чтения выяснилось, что в рок-энциклопедии, в статье Андрея Бурлаки о группе «СлОвене», в которой Останин тоже играл, была опечатка. Останин учился не в Мухинском училище, а в педагогическом институте имени Герцена на художественно-графическом факультете. Но Мухинское училище попало в энциклопедическую статью, видимо, не случайно – там «Санкт-Петербург» одно время репетировал. Как сказал Евгений Останин, «рок-музыку бросить невозможно. Это, видимо, и в живописи отражается…». Проще всего найти следы музыки на полотнах Останина, разглядывая те картины, на которых есть музыкальные инструменты. В триптихе «Второе путешествие», например. Но это формальная сторона. Существует и неформальная. Останин на выставке сказал несколько слов о творческой свободе и независимости. Он пояснил: «Живопись я не считаю работой. Для меня это развлечение и отдых». Это развлечение не подразумевает следования какому-то одному направлению. Творческая свобода как раз в том и состоит, чтобы не зависеть от выбранного раз и навсегда пути. Тем не менее некоторые присутствующие принялись настойчиво определять, на что похоже то, что делает Останин. Был вынесен «приговор»: «Это же чистый сюрреализм!» Полушуточный диалог с художником получился такой: «В каком направлении вы работаете?» - «Я работаю в направлении «вперёд». Евгений Останин. Кружка из Англии. Фото: Тимур Галимов Ещё до открытия кто-то обратил внимание на то, что на всех картинах Евгения Останина «не утро, не вечер, не лето, не зима»… В смысле нет такой картины, взглянув на которую сразу с удовлетворением скажешь: «Утро в сосновом лесу». Да, Останин не привязывается ко времени года или времени суток. У него, судя по названию выставки, другое измерение. На 64-летие в библиотеке ему подарили шахматы, подразумевая 64 шахматные клетки. Самое время начать новую партию. Когда все подарки, включая полевые цветы, дыню и свежую ряпушку на блюде, сложили на журнальном столике, то получился натюрморт в духе самого Останина – неброский, но насыщенный. На вопрос, заданный в битловской песне: «Примешь ли, накормишь ли меня // В мои шестьдесят четыре?» – был получен недвусмысленный ответ. «Не хочется ярких цветов» Евгений Останин. Вторая часть триптиха «Второе путешествие». Фото: Тимур Галимов В небольшом помещении читального зала поместилось десять работ. По содержанию они разные: натюрморты, пейзажи, коллажи… Но определённо, что художник действительно избегает яркости. Он её словно бы стесняется. Объяснение всего этого у Евгения Останина вышло простое: «Не хочется ярких цветов». При этом на полотнах присутствует и красный цвет, и белый, и жёлтый… Однако общее ощущение, что всё это несколько приглушённо, почти как у «малых голландцев». Когда знаешь, что художник – в прошлом бас-гитарист, то сравнение напрашивается само собой: здесь тоже преимущественно «звучат низы» и выдержан определённый ритм. Во время короткого разговора с Евгением Останиным я поинтересовался: пробовал ли он в своё время делать обложки самиздатовских альбомов, как это потом делали музыканты «Аквариума»? Евгений Останин ответил отрицательно, но вспомнил эпизод, когда работал на ленинградском телевидении и снимал запрещённую тогда группу «Аквариум». Сюжет, разумеется, в эфир не пропустили («название «Аквариум» тогда было хуже, чем матерное слово»). Итак, обложек он не рисовал, но афиши делает. Во всяком случае «афишей» Останин скромно назвал свою центральную работу выставки - «Второе путешествие», на которой собрал кое-что из того, что было у него на предыдущих полотнах. Получилось что-то вроде попурри. Отсюда, наверное, и слово «второе». Второе не значит вторичное. Во время второго путешествия можно зайти дальше и увидеть и понять то, что осталось незамеченным в первый раз. «Перед вами очень серьёзный музейный художник», - коротко представила Останина искусствовед Ольга Кошелькова. Музейный – в смысле художник, оформляющий музейные экспозиции в разных российских городах. Недавняя выставка в галерее «Дар», посвящённая двум войнам, [ 1] тоже оформлялась Евгением Останиным. Собственно, этим Евгений Останин и живёт, а в свободное время, (он выразился – «в паузах») занимается живописью. На открытии выставки When I’m Sixty-Four зачитали отрывок из рок-энциклопедии, процитировав высказывание об Останине клавишника группы «СлОвяне» Юрия Белова: «Он был классным человеком: хипповый, яркий, как будто с обложки Sgt Pepper или Magical Mystery Tour. Немалую роль играло и то, что он был похож на Джорджа Харрисона». «Был похож на Джорджа Харрисона, а сейчас я как Эрик Клэптон», - улыбнулся Евгений Останин. Как пел Эрик Клэптон, «Life is what you make it, // At least that’s what the people say», что в переводе на ломаный русский звучит как «Жизнь это то, что вы делаете, // По крайней мере это то, что говорят люди». Алексей СЕМЁНОВ   1. См.: А. Семёнов. Письма домой // «ПГ», № 17 (739) от 6-12 мая 2015 г.