Поворот для боллитры
Лауреатом «Нацбеста», одной из самых престижных литературных премий страны, стал молодой писатель из Санкт-Петербурга Александр Пелевин с романом «Покров-17».
В предыдущие годы Нацбест выигрывали Андрей Рубанов («Финист – Ясный сокол») и Михаил Елизаров («Земля»). Оба прозаика, в отличие от тридцатидвухлетнего Пелевина, давно и хорошо известны в литературном мире, нет ни малейших сомнений в обоснованности вручения премии.
«Покров-17» же вызвал бурные дискуссии сразу после выхода. Многие рецензенты, особенно характерная компания авторов портала «Альтерлит», называющая себя «новой критикой», отмечали простой, без изысков, язык романа, а лихо закрученный сюжет сравнивали со сценарием для фильма. Тщательно выискивали недочёты: бурная дискуссия разгорелась из-за упоминания автомата, который держал на коленях один из героев, управлявший автомобилем; картину эту Александр подсмотрел во время одной из поездок со мной на Донбасс, где так, в общем, принято, но критики доказывали, что это невозможно, поскольку категорически неудобно.
Сходились в одном: книга «Покров-17» – на грани массовой и большой литературы. Противники романа сочли, что «Покров-17» съезжает в массовую, сторонники – наоборот.
В своё время я спросила у писателя Андрея Рубанова, чем хорошая жанровая проза отличается от высокой. «Количеством сюжетных поворотов», – ответил Рубанов.
Для литературного мира кажется чем-то неприличным и даже вызывающим упор на сюжет текста, в то время как язык играет второстепенную роль: не портит – и ладно. Недостаток сюжета в литературе последних двадцати лет заставляет обратиться к языку, акцентировать на нём внимание, искать всё новые языковые ходы. Бесспорно, это имеет право на существование. Но, к примеру, и Рубанов, и Елизаров совмещают языковые изыски с напряжённым сюжетом. Пелевин же делает смелый ход, фактически открывает новую страницу в истории литературы. Он как бы говорит: язык не важен. Важна мелодия девяносто третьего года, фантасмагорическая дымка над закрытым городом, важны фигуры титанов, вставшие над едущими по Москве танками, важны оставшиеся в вечности солдаты Великой Отечественной. Пелевин рисует образы и сюжет – и именно они являются сильным местом романа «Покров-17». А язык – язык не слабое место. Он не плох, язык романа, он прост. Обычная лёгкая разговорная речь.
Присудив победу «Покрову-17», жюри «Нацбеста» фактически легализовало такую позицию. Сформулировало: «Так – можно».
Роман на грани массовой литературы – хорошо это или плохо? Критик Анна Жучкова отмечает: «Это первая победа на моей памяти, от которой радостно скачут толпы читателей, а не только победитель и приближённые». Слишком уж удалилась от читателей проза высокая, слишком глубокой и широкой стала пропасть между условной Ольгой Славниковой и условной Дарьей Донцовой. Высокая проза выходит малыми тиражами и публикуется в толстых журналах; она получает премии, но обычный читатель зачастую даже не в курсе её существования. Должна была появиться книга-мост, книга высокой литературы, доступная для широкого круга читателей, пока что это удавалось только Захару Прилепину.
И Александр написал именно такую книгу. «Покров-17» читают юные девчонки и выдающиеся критики. Его победе радуются совершенно незнакомые люди. Это ли не свидетельство удачного выбора жюри «Нацбеста»?
И, возможно, это откроет новую страницу в истории: другие авторы поймут, что книга с напряжённым сюжетом и простым языком может быть частью большой литературы. А то свежего ветра давно и отчётливо не хватает в зацементированно сформировавшейся среде.
Анна Долгарева, поэт, военкор, Санкт-Петербург