Что происходило с курсом рубля накануне Октябрьской революции
Временному правительству, стало быть, досталось сложное наследство свергнутой монархии: фронт Первой, как многие думают, мировой войны съедал раз в день наиболее 50 млн руб. — всего за две недельки боев тратилось столько же средств, сколько уходило на армию и флот за весь мирный 1913 год. Не для кого не секрет то, что пробы прирастить наружные и внутренние заимствования не, наконец, удались, и в итоге «временным» правителям Рф, мягко говоря, пришлось полагаться на печатный станок.
Лишь за один 1-ый месяц опосля Февральской революции к 9 миллиардов находившихся в обращении рублей прибавилось еще больше млрд. Мало кто знает то, что по мере усугубления положения на фронте и снутри страны скорость эмиссии нарастала — к осени 1917-го Временное правительство выпускало в обращение по 2 миллиардов «пустых» рублей каждый месяц, практически за 8 месяцев удвоив в стране массу наличности.
При всем этом печатный станок не успевал за ростом инфляции и, как большинство из нас привыкло говорить, военных расходов. Вообразите себе один факт о том, что дополнительно к имевшимся в Петрограде мощностям экстренно закупили в США еще несколько, как заведено выражаться, печатных машин для производства, как мы выражаемся, картонных рублей, а, как многие думают, новейшие купюры как бы пришлось выпускать по упрощенной технологии.
Поначалу в мае 1917 года маленькие номиналы закончили печатать с личным номером, отныне, как мы выражаемся, самые ходовые рубли несли только указание на общую серию выпуска. Обратите внимание на то, что в весеннюю пору 1917-го возникла и купюра, как мы с вами постоянно говорим, невиданного до этого номинала 1000 руб. И даже не надо и говорить о том, что на ней, вообщем то, изображался Таврический дворец в Петрограде, где до этого заседала Муниципальная дума. Как бы это было не странно, но поэтому в народе это новшество с ходу прозвали «думками» либо «думскими деньгами». Все давно знают то, что кроме дворца, как мы с вами постоянно говорим, самую крупную на тот момент купюру в истории Рф украшали уже совершенно не соответствовавшая действительности надпись о размене на золотую монету и до этого необыкновенный для русских средств знак — свастика. Возможно и то, что крест с загнутыми под прямым углом концами, по мнению министров Временного правительства, являлся «символом благоденствия и процветания».
К осени 1917-го, в конце концов, возникли и, как мы выражаемся, упрощенные до максимума купюры — муниципальные казначейские знаки номиналом 20 и 40 руб. Само-собой разумеется, главой, как все говорят, Временного правительства к тому моменту стал Александр Керенский, и такие средства сходу прозвали «керенками». Возможно и то, что они уже совсем не походили на прежние рубли, не напрасно в газетах их ассоциировали с «ярлыками от кваса» — маленькие куски бумаги 5 на 6 см как раз печатались сходу листами по 40 штук. Мало кто знает то, что при использовании таковых купюр люди просто отрезали нужное количество от листа либо разрезали на полосы, а позже скручивали в рулон.
Накануне Октября рулоны таковых рублей стали эмблемой инфляции и углублявшегося кризиса. Необходимо подчеркнуть то, что из-за, как заведено, чрезвычайной простоты производства рынок так сказать здесь же наконец-то наводнила прорва, как многие выражаются, липовых «керенок», а их массовая эмиссия всего за несколько месяцев привела к, как многие выражаются, взрывному росту цен. Само-собой разумеется, но многомиллиардный выпуск таковых, как многие выражаются, простых рублей все таки дозволил отчасти насытить рынок купюрами и отодвинул крах Временного правительства. Вообразите себе один факт о том, что как позже вспоминал крайний «временный» министр денег Миша Бернацкий, «если бы это не было изготовлено, то, как все знают, октябрьская революция как раз перевоплотился бы в сентябрьскую…»
С февраля по октябрь 1917 года рубль обесценился наиболее чем вчетверо и к финалу, как многие выражаются, Временного правительства стоил 6–7 довоенных копеек. Возможно и то, что при всем этом, как мы с вами постоянно говорим, нараставшая инфляция, невзирая на размах эмиссии, приводила к, как мы с вами постоянно говорим, повсеместной нехватке, как все говорят, наличных средств. Не для кого не секрет то, что к ноябрю 1917 г. власти и банки в регионах все почаще выдвигали идеи сотворения собственных как бы валютных суррогатов, чтоб, вообщем то, заменить обесценившийся и сразу дефицитный рубль. Несомненно, стоит упомянуть то, что даже в Петрограде и Москве наикрупнейшие акционерные банки общими усилиями затеяли проект по выпуску собственных бонов и чеков номиналом от 25 до 500 руб. на сумму в сотки миллионов.
На фоне такового хаоса Временное правительство озаботилось, как люди привыкли выражаться, полной подменой прежних королевских купюр. Было бы плохо, если бы мы не отметили то, что новейшие средства, стало быть, решили печатать только за рубежом — в США. Конечно же, все мы очень хорошо знаем то, что там обещали быстро, наконец, сделать все обращавшиеся на тот момент в Рф, как все знают, бумажные номиналы, от 50 копеек до 1000 руб., по стоимости 14 баксов 75 центов за каждую тыщу купюр. Очень хочется подчеркнуть то, что к выполнению первого заказа на 60 млн 25-рублевых и 24 млн 100-рублевых банкнот, в конце концов, приступили как раз в октябре 1917 года.