Когда Полтавщина возьмется за вилы

Какой будет для Украины предстоящая зима? Что вообще будет с этой страной, например, через два-три года? Возможен ли для нее сценарий распада по примеру Чехословакии и Югославии? И какая бомба замедленного действия уготована для Порошенко? Об этом рассказывает известный украинский политик, политолог и публицист Алексей Анпилогов.

— Алексей, вопрос последнего времени: почему Россия вмешалась в конфликт в Сирии и не вмешалась на Донбассе?

— Во-первых, Россия вмешалась на Донбассе. Давайте снимем пропагандистские шоры. Россия на Донбассе присутствовала. Да, российское участие было в других формах, не как сейчас в сирийском конфликте. Но сразу же было признано министерством обороны участие российских добровольцев. Россия помогала обучением людей. Россия помогала советниками на Донбассе. Была оказана большая политическая, социальная и многая другая помощь.

Картинка в Сирии разительно отличается от картинки на Донбассе. И Россия сейчас полностью интегрирована в мировую систему. В случае с Сирией есть один фактор, который разительно отличает Донбасс от сирийского «супчика». В Сирии Россия помогает официальному правительству Асада, которое борется с организациями и группировками, которые не обладают статусом государственных. На Донбассе ситуация была зеркальная.

Конечно, официальное правительство было низвергнуто в Киеве хунтой, но сложившийся режим унаследовал официальность украинского государства, есть легитимность. Попытки использования Януковича были достаточно непоследовательные и слабые.

В итоге режим окреп и получил первую легитимность в виде выборов президента Порошенко, а к августу уже полностью поменял политическую систему под себя. После этого, конечно, внешнеполитическое поле для маневра Российской Федерации было значительно сужено.

Были разные удачные или неудачные решения и действия российского правящего класса в этом плане. Они привели к невнятной картинке Минска, который сейчас уже в очередной раз вынуждено продлили еще как минимум до апреля. Мы видим, что те цели, которые ставит перед собой Минск, вступают в противоречия, одновременно, как с существованием автономного Донбасса, так и с выживанием Украины.

Поскольку политический класс Украины не готов к реинтеграции Донбасса даже на самых благоприятных, лояльных по отношению к киевскому режиму условиях, то будущее весьма туманно. Это некая бомба, которая даже со всеми снятыми запалами, все равно — такой взрывчатый субстрат миллионов людей, которые прошли через войну и которые будут подтачивать изнутри Украину.

Вообще, в отношении Украины у России была весьма нерешительная и непоследовательная политика: один шаг вперед, два шага назад. Украинаслишком близка к России, границы порядка 1500 км. То есть Россия вынуждена была очень осторожно действовать.

Был только первый шаг достаточно смелый и решительный — по поводу Крыма. А потом встал вопрос, что по-хорошему надо вообще отсекать пояс безопасности чуть ли не по Днепру.

Украина в этом случае распадается на две части, одна из которых будет однозначно полностью и сразу под западным влиянием. Здесь была проявлена позиция, которую кто-то назовет взвешенной позицией. Я назову это нерешительной и непоследовательной позицией. То есть — до конца не пошли, до Киева не дошли. И сейчас Россия пожинает плоды этой политики 2014-го года.

— Как надо действовать России? Вообще, выживет ли Украина?

— С моей точки зрения, Украина — это синтетическое государство, которое все равно распадется, как распалась Чехословакия на две части, как Югославия в итоге была разделена на этнические и религиозные части. Ведь боснийцы, хорваты и сербы — это очень родственные народы. Просто кто-то пошел в католицизм, кто-то в православие, а кто-то выбрал мусульманство. Украина сейчас для России — тактически потеряна.

Россия взяла Крым, Россия борется за Донбасс, на всей оставшейся Украине идет процесс медленного брожения. Это уже было в украинской истории. Мы можем вспомнить времена Богдана Хмельницкого, когда в 1648-м году он поднял восстание, в 1654-м году была Переяславская рада. После этого мы видим полвека руины, когда был Вишневецкий, был Мазепа.

Население тогда уменьшилось чуть ли не в два раза. То есть Украина тогда заплатила страшнейшую цену за такие колебательные движения между тогдашними полюсами силы. Ведь даже Турции успели присягнуть некоторые гетманы. И вот эта руина сейчас повторяется.

У России тоже смуты повторялись, и они были очень похожи между собой. Повторялись и вторжения. Даже Наполеон шел не на Петербург, который тогда был столицей. Он тоже рвался на Москву, потому что понимал, что Москва — это сердце страны.

Происходит тот же процесс колебания между Западом и Россией, между двумя полюсами. Россия должна предложить большой общий проект. Это целеполагание России. У Украины нет целеполагания. Это вообще сейчас — просто поле боя между Россией и Европой.

— Что должно быть целью внешней политики России?

— Должен быть общий проект для России, Украины, Белоруссии. Сейчас предлагают сделать проект, чтобы и китайцы были, индусы и вьетнамцы. Это сейчас Россия не потянет. Она может потянуть север Евразии, который она объединяла уже тысячу лет.

Сейчас Россия предлагает капиталистический проект: у нас есть Русский мир, но табачок у нас врозь. Мы согласны, чтобы была Великая Россия, но мы не хотим нести высокие цели, как нес Советский Союз. Он говорил — мы построим коммунизм. Это была великая цель.

Была цель у Российской империи. Тогда говорили: мы построим государство сопроцветания — православие, державность. Это все были ценности, которые несла Россия.

В тот момент, когда Украина уже просто лежала в совершенно разбитом состоянии, когда паны всем уже продались, Россия принесла порядок. И этот порядок существовал на протяжении 300 лет сначала в Российской империи, потом в виде Советского Союза. И сейчас Россия, еще раз повторюсь, должна сформулировать новые цели для севера Евразии.

— Но есть политические реалии. У России есть обязательства…

— Большевики в свое время потерли чуть ли не всю территорию Империи, их границы сузились чуть ли не до Московского княжества 17-го века. Потом они присоединили Среднюю Азию, дошли до Дальнего Востока и восстановили практически всю территорию, создали Советский Союз. И эти границы севера Евразии определены достаточно четко.

Проблема текущей политики в том, что каждая из стран пытается решить свои личные вопросы. Это напоминает горящий дом, где каждый владелец квартир бегает со стаканом воды и пытается потушить свою собственную квартиру. При этом выбрасывает горящие головешки в квартиру соседа для того, чтобы у него перестало гореть.

Россия всегда предлагала для Евразии прочный мир. Это могли быть варианты непосредственного вмешательства войск и дипломатической игры.

Мы можем вспомнить большую игру вокруг Средней Азии. Ташкент брали практически силами одного батальона. Вышли туда вместе с англичанами, поделив полностью Евразию. Одним из самых замечательных моментов была стыковка топографической сети Российской и Британской империй. Это на границе с Афганистаном являлось тем моментом, который четко разделил сферы влияния. Куда дошли топографы, там и провели границы. Вот и все.

Но Россия всегда предлагала проекты развития. Всегда в Российской империи за солдатами приходили землеустроители. И сейчас сразу же в процессе решения военно-политических задач нужно ставить большие большие социально-экономические цели.

— А что все-таки, по твоему мнению, ждет Украину в ближайшее время? Как пройдет зима? Ведь есть даже мнения, что могут взорваться атомные электростанции…

— Безусловно, состояние в атомной энергетике далеко от превосходного и от хорошего даже. Но каких-то запредельных аварий я не ожидаю. То есть могут быть мелкие неприятности, может быть, даже какой-то из атомных блоков выпадет из генерации. Такое бывает, когда перегружается сеть. А это неизбежно произойдет.

У Украины вообще есть два сценария: плохой и очень плохой. И сейчас все движется как раз по очень плохому сценарию. Что касается социальных волнений, то на Украине сейчас нет организующей силы. Левая оппозиция разгромлена. Правая оппозиция в лице того же самого «Правого сектора» и «Свободы» тоже зачищена.

Порошенко сформировал, по сути дела, режим своей личной власти. Силовики ему присягнули и пока не видят каких-то альтернатив. Я думаю, что эта зима будет сложной. Она будет с холодом и, возможно, даже с человеческими жертвами, но масштабного социального бунта, скорее всего, не будет.

Народный гнев — это холодное блюдо. Оно должно сейчас пройти процесс: релаксации, чтобы понять, что Россия уже никак не влияет на события на Украине, этот образ врага должен развеяться. Должна сейчас остыть кровь на Донбассе.

Потом этот гнев, который пытались перевести в этническую и религиозную войну, опять превратится в социальный гнев, который был Майданом. С моей точки зрения, до этого момента может пройти год или два. И вот тогда у режима Порошенко будут громадные проблемы, гораздо более серьезные, чем проблемы Януковича. Поскольку это уже будет моноэтническая страна, без Крыма и без Донбасса, либо с каким-то статусом Донбасса, который не позволит обвинять донецких, как это всегда было в Киеве, во всех бедах.

Когда восстанет Западная и Центральная Украина, когда спящая Полтавщина возьмется за вилы, тогда в самом деле у украинского проекта будет громаднейшая проблема. Но я не думаю, что это произойдет этой зимой.

Автор: Саид Гафуров