Президенту УлГУ Юрию Полянскову 16 сентября исполнилось 80 лет. В столь солидном возрасте он продолжает работать в родном классическом университете, который когда-то построил с нуля. Сегодня его кабинет находится в здании УлГУ на Льва Толстого - там все так же много книг, на рабочем столе папки с документами, а открытый ежедневник пестрит записями о предстоящих встречах. Неизменный значок госуниверситета на лацкане пиджака служит Юрию Полянскову талисманом. Юбиляр был бодр и весел и с удовольствием вспоминал времена, когда все только начиналось. Корреспонденту 73online.ru он рассказал о строительстве вуза, конфликтах с бывшим губернатором Юрием Горячевым и о том, как познакомился со своей супругой Валентиной Васильевной, с которой они вместе уже 56 лет. - Вам исполнилось 80 лет. Как отмечали юбилей? - Честно говоря, я даже не ожидал, что получится отметить. У меня были сомнения, стоит ли отмечать из-за ситуации в мире. Но в итоге мне все понравилось. Меня поздравили многие, с кем я раньше работал и кого уважаю. И ректор МГУ Виктор Садовничий, и бывший губернатор Владимир Шаманов. Значит, все же оставил след своей деятельностью. Поздравили Сергей Морозов и Сергей Панчин. С семьей тоже отмечали - был неформальный вечер в одной из гостиниц города. - Что вам подарили? - Многие знают, что у меня есть одно любимое увлечение – баня, я люблю париться! Когда у меня появилась возможность, построил на даче хорошую баню. Марина Беспалова (депутат Госдумы, экс-мэр Ульяновска - прим. ред.) подарила книгу «Баня» в очень красивом переплете. Даже не знаю, где она ее нашла. Еще один товарищ, наш бывший выпускник Василий Орлов, очень оригинальный человек, подарил бруснику с клюквой и веник из можжевельника. Очень необычно и приятно. - Вы всю свою жизнь связали с Ульяновской областью и госуниверситетом... - Предки мои – ульяновцы. Родители родились в Тереньгульском районе, учились в Скугареевке, где у меня как раз дача, она досталась мне в наследство. Сам я родился в селе Поповка. Отец был агрономом, в 1947 году его перевели в Ульяновск. Когда я защитил докторскую диссертацию, мне предложили остаться в Москве, но я отказался. И не жалею об этом. Жалеть нельзя, я считаю, что я действительно что-то сделал для региона. Никаких сомнений у меня не было. В Москве генералов много. - У вас очень интересная история о том, как вы попали в УлГУ, точнее, тогда это был филиал МГУ… - Я недавно начал задумываться о том, что случайности не случайны. Начал анализировать, сколько у меня таких событий было в жизни. В 1986 году первый секретарь обкома КПСС Геннадий Колбин предложил мою кандидатуру на пост ректора университета, который должен был открыться к 125-летию Ленина. Меня вызвали в обком партии, мне был 41 год, сказали, что принято решение о строительстве университета и что хотят предложить меня на руководителя ректорской группы, чтобы возглавить строительство. Я тогда работал в политехе заведующим кафедрой, зарплата у меня по тем временам была хорошая, да я и оканчивал его в свое время. Ответил, что у меня все нормально, и мне все нравится. Дали подумать два дня. Я пришел домой, отец у меня тогда уже болел, пришел и рассказал ему, он ответил, что рискнул бы на моем месте. Я пришел к нашему декану Леониду Худобину посоветоваться. Он посмеялся, сказал, что из этого, наверное, ничего не получится, но ты соглашайся, потому что в трудовую книжку запишут. В итоге я пришел в обком через два дня и согласился. А они мне тут же отвечают, мол, имей в виду: Колбин сказал, что если он сразу согласится – не возьмем... Я считаю, что у меня многое получилось. - А какие еще истории стали решающими в вашей жизни? - Я семь лет после института работал на заводе малолитражных двигателей (Ульяновский моторный завод - прим. ред.). Потом меня пригласили в политех. Работал младшим научным сотрудником, проработал в лаборатории год с небольшим, мне не очень нравилось. В то время у меня на заводе остался друг Владимир Зиновьев, к сожалению, сейчас ушедший из жизни. Он тогда ко мне приехал и сказал, что ему дали на заводе большой комплекс, литейное производство, и пригласил меня руководить частью этого комплекса. Мне тогда было 26 лет. Я подумал и решил, что надо. Пришел к Худобину. Он мне тогда сказал, что зря я это задумал, но я все равно написал заявление об увольнении. Поехал на новую работу, подъехал к проходной моторного завода, постоял рядом и... ушел обратно проситься в политех. Еще один важный момент был, когда мы решили делать филиал МГУ в Ульяновске. Тогда нам это удалось сделать с помощью Самсонова (первый секретарь Ульяновского обкома Юрий Самсонов - прим. ред.) – открыть первый филиал в истории МГУ именно у нас. Это было очень сложно сделать, но нам удалось. В постановлении правительства тогда написали: «Открыть в Ульяновске филиал МГУ с последующим преобразованием в 1995 году в Ульяновский госуниверситет». В 1995 году я принял решение открыть УлГУ. Не все хотели отказываться от статуса МГУ, многие были против. Нас ужимали по финансированию. В итоге я принял решение. И думаю, что это было правильно! - Вы никогда не хотели вернуться обратно в политех? - Были такие предложения. Когда у нас еще был филиал МГУ, как раз встал вопрос о выборах ректора политеха. Мне тогда секретарь обкома партии (раньше все назначения проходили через обком) это предложил. Было две кандидатуры: Владимир Ефимов, который стал тогда ректором и проработал два срока, и я. Второй секретарь обкома относился к Ефимову не очень хорошо и поэтому несколько раз приезжал ко мне и звал на это место. Мол, тут [в УлГУ] непонятно, получится или нет, а там тебя все знают, будешь ректором. Я отказался. Мне, конечно, было интересно, но тем не менее, так получилось. - Какие разногласия у вас возникли с губернатором Юрием Горячевым? - Вокруг Юрия Фроловича было много знакомых, которые хотели нас прижать, а он был восприимчив к этим разговорам. Причем разговоры эти были совершенно неправильные, несправедливые. А так как я всегда держал свои позиции в противостоянии с ним, началось… У нас раньше на местном телевидении была передача, она начиналась в 8 утра, и практически каждый день там рассказывали про Полянскова и наш университет. Когда надо было срочно создавать партийные структуры, создали «Наш дом - Россия». Ко мне пришел представитель администрации от Горячева и предложил стать руководителем этого совета. Я согласился и когда я им стал, наверное, ему не очень нравилось то, чем я занимаюсь. Начались жалобы, анонимки. К большому сожалению, у нас были очень натянутые отношения. В свое время, в 1996 году, мне предлагали принять участие в выборах губернатора. Приходили целые делегации уговаривать меня согласиться идти на выборы. И по опросам я был первый. Но я отказался. Мне позвонил Горячев и спросил, отказываюсь ли я от участия в выборах или нет. Тогда он прислал ко мне своего пресс-секретаря, чтобы тот записал, что участвовать в выборах я не буду. После этого мне сказали, что когда его изберут, жизни мне не будет. И после этого, действительно, у нас были постоянные проверки до 2000 года, пока не пришел Владимир Шаманов. Я тогда своим сотрудникам говорил, что если выдержим, то цены нам не будет. Больше всего доставалось нашему главному бухгалтеру. Хорошо, что нигде нас не смогли зацепить. Коллектив выдержал. Это конкуренция. Она бывает цивилизованной, а бывает со своими особенностями. Стресс – это не всегда плохо. Он закаляет организм. Эта ситуация позволила создать свою команду, которая могла защищать себя. - А что не так было с главным бухгалтером? - Мы тогда были первыми в России, кто открыл платное обучение. Надо было как-то выживать. Хочу сказать, что госуниверситет был единственной структурой в области, которая в то время без задержек получала зарплату. Мы даже могли дать своим сотрудникам зарплату вперед, авансом. - Как вы пришли к тому, что УлГУ нужен свой студгородок? - Историк и публицист Геннадий Демочкин недавно выпустил книгу, посвященную Геннадию Колбину. Его и его политику и сейчас мало кто понимает, а Демочкин вот ярый сторонник Колбина. Надо сказать, что каким бы он ни был, благодаря Колбину, во-первых, было принято решение о строительстве госуниверситета, участок тоже выбирал он. На это участке уже было 56 организаций и структур: цементный завод, пивзавод. Ну, вот Колбин принял решение, и пока был Советский Союз, финансирование шло за счет областной администрации. Намыли песок, начали сносить ненужные постройки. Роль Колбина в этом была решающей. Если бы не он, ничего бы этого не было. - Что вам заполнилось из своей студенческой жизни? - Особо ничего. Занимался спортом: играл в волейбол, баскетбол, участвовал в эстафетах. А так, традиционные для студенчества моменты прошли мимо меня. Наверное, чего-то я недополучил. - А учились как? Списывали? - Ну, как сказать. Очень редко. Мне не нравилась история. Хотя знал я ее, в общем-то, достаточно хорошо благодаря учителю - она заставляла нас учить. К остальным предметам всегда готовился сам. У меня был друг детства Толя Павлов, он приехал к нам из Сталинграда. Мы часто с ним засиживались допоздна над математикой и как-то разговорились по поводу истории. Я говорю, что учить ее сегодня не буду, мол, меня недавно спрашивали, а он мне отвечает, что в школу я пришел не для того, чтобы отчитываться перед учителем, я пришел, чтобы получить знания на будущее. До сих пор это помню. И был у меня друг Жорж Швайнберг, вместе с ним работали на заводе. Шли мы как-то с ним по трамвайным путям. Он идет прямо, а я спотыкаюсь. Спрашиваю у него, как он это делает, а он мне отвечает, что надо научиться смотреть вдаль, чтобы не падать. Поэтому прежде чем за что-то браться, надо посмотреть на перспективу, что из этого может получиться. - Хулиганили в студенческие годы? - Я все время говорю, что судьба человека зависит от семьи. Конечно, бывают исключения, но как правило, если семья хорошая, то все складывается. Я рос на улице Ленина. Между кафе «Изба» и «Дворянская усадьба» есть двор - вот там мы жили. Нас было примерно 25 ребят в возрасте от 12 до 16 лет. Из них всех примерно процентов 70 на сегодняшний день отсидели в тюрьме, многих нет в живых. Тогда многие начали водить грузовые машины и развозить водку, сами начали пробовать. Я как-то обошел это стороной. Да и учителя у меня были хорошие. Уважал их и уважаю. Мы с женой постоянно навещаем Леонида Худобина. Ему сейчас 92 года уже. У меня есть хулиганский тост о том, что в этом мире есть закономерности: «Полено тянется к полену, к фиалке - розовый побег, к скотине тянется скотина, а к человеку - человек». Помню, как Сергей Ермаков и Александр Пинков (оба - бывшие мэры Ульяновска - прим. ред.) проводили встречу, они тогда соревновались за место главы города. И я начала задавать Ермакову неудобные вопросы про медицину. Так получилось, что вечером мы встретились с ним в одном поезде. Он был в отдельном купе, всегда один ездил. Подозвал меня и спросил, кто научил меня задавать такие вопросы. А я ему ответил, что все вопросы придумываю сам, и процитировал ему этот свой тост. Он внимательно выслушал, а потом еще два раза спрашивал. Готовился, наверное! (смеется). - Помните ли вы свою первую любовь? - Конечно. Мы учились вместе в 6-й школе. Она занималась танцами, звали ее Валя Федулаева. Так получилось, что наши пути разошлись. Потом я втсретил на заводе свою жену - Валентину Васильевну. Мы прожили с ней 56 лет. Я ей говорю всегда, что столько люди не живут, сколько мы вдвоем прожили. - А как познакомились с супругой? Как ухаживали? - Я работал слесарем-ремонтником, а она - за станком. Я ремонтировал ей станок. Она жила в Киндяковке, я ездил к ней на велосипеде, трамваев тогда еще не было... Это мой надежный тыл на всю жизнь. - Как поддерживаете здоровье? - Никак. Жена все время ругается, что надо больше ходить. Иногда вечером гуляю. Иногда пью витамины для поддержания функции головного мозга. Думаю, что процентов на 70-80 это закладывается в генах. Потому что у меня мама в 94 года ушла из жизни, тетка - тоже в 94 года, а бабушка - и вовсе в 99 лет. В остальном, каких-то особых режимов нет. Наоборот даже. Обедаю нерегулярно, пью кофе. Хотя собираюсь начать следить за здоровьем. Елена Скворцова
