Будущее России: жирный Краснобург и пустыня за Волгой?

Эти две разные и не связанные между собой новости, оказались похожи на бинарное химическое оружие: оно состоит из безобидных компонентов. Пока их не смешаешь.

Новость первая, плохая. По данным Росстата рождаемость в стране падает, за первую половину 2019-го сократилась на 8,9%. По мнению статистиков, этот спад продолжится в ближайшие годы. Просто демографические процессы имеют так называемый «мультипликационный эффект» и если за эти шесть месяцев нас в России стало на 198,8 тысяч человек меньше, то через два десятка лет, убыль можно будет считать миллионами.

Новость вторая, хорошая. Рождаемость растет в двух регионах страны. В Карачаево-Черкессии она увеличилась на 4,7 %, что не удивляет. И рождаемость выросла в Москве - на 5,9%. В табличке Росстата, Москва уже выделена в отдельную графу, как город-государство или город-республика. Здравому смыслу это не противоречит. Более того, происходящие процессы уже осмыслены специалистами.

Если развитие страны будет идти дальше, направляемое такой «невидимой рукой рынка», нас ждут удивительные географические открытияФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

По мнению декана факультета экономики МГУ Александра Азана, уже сейчас, Москва и Петербург дают стране 40% ВВП, а через 15 лет — станут давать 50%. Половину валового продукта России! Хотя крупных заводов в обеих столицах давно уже нет, а нефтегазовых скважин никогда и не было. Есть только офисы, и гипермаркеты. Если развитие страны будет идти дальше, направляемое такой «невидимой рукой рынка», нас ждут удивительные географические открытия:

- Где-то к 2035 году население страны сосредоточится на линии Краснодар — Ростов-на Дону — Москва — Петербург. Будет одна огромная агломерация, Краснобург на Москве-реке. За Волгой будет пустеющая страна, доставляющая огромную головную боль. Что делать с этими пространствами, с этими протяженными границами?! - задает риторический вопрос Азан.

Будущее России: жирный Краснобург и пустыня за ВолгойФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

Ответ один - «ждать, пока само отвалится»?

На днях, я вернулся из «кругосветки» по Русскому Северу, объехав несколько областей: Вологодскую, Архангельскую, Мурманскую и республику Карелия. Можете представить себе 250 километров убитой дороги, на которой тебе не встречаются ни попутные, ни встречные машины? Интервалы между заправками в 150 километров? Деревни без электричества? Когда тебя натурально рвет после первых же двух часов по ухабам?

Мир, это стог сена и каждый забирает, сколько унесет». Если мы не можем нести - нам помогутФото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

И, два единственных луча света в этом царстве тьмы, две прекрасные федеральные трассы Москва-Архангельск и Петербург-Мурманск, как символ того, что государство есть не только в телевизоре.

Но, соседей символами не обманешь. Я был в шоке, когда на Севере мне показывали старинные деревни и деревянные храмы, уточняя: «Фины помогли отремонтировать», «Норвегиденег дали», «Шведы грант выделили». А еще есть стажировки для бизнеса, экологов, музейщиков, лесоохраны, молодежи. И не только в Северной Европе, но и за океаном - в США и Канаде. Не спеша, без истерик и громких заявлений, нашу лошадь отвязывают от нашего плетня и привязывают в другом месте, в чужой конюшне.

То же самое происходит и на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке — с поправкой на происхождение капитала — американского, китайского... Везде наши соседи чего то ждут.

Понятно чего.

Можете представить себе 250 километров убитой дороги, на которой тебе не встречаются ни попутные, ни встречные машины?Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ

Зато Москва, в пяти часах езды от Вологды и десяти от Архангельска, растет и хорошеет. В Краснодаре строительный бум не может успокоиться уже лет так десять-двадцать. Пробки Питера по безнадежности обогнали московские. Закончится все это печально, как в одной северо-европейской пословице: «Мир, это стог сена и каждый забирает, сколько унесет». Если мы не можем нести - нам помогут, оборвут стожок, и оставят гнилую середку. И начнут тогда разбегаться из городов памятуя об обширных российских землях, вот только окажется, что бежать уже некуда.