Авария на К-19: как это было 60 лет назад и что открылось сегодня
А еще через сорок лет, когда откроются секретные архивы, первую в СССР атомную подводную лодку с баллистическими ракетами и ее первый экипаж во главе с капитаном I ранга Николаем Затеевым выдвинут на Нобелевскую премию мира.
Как такое возможно, спросите вы? Сегодня есть повод разобраться: именно в этот день, 4 июля 1961 года, случилась радиационная авария на одном из двух реакторов атомной подводной лодки К-19 Северного флота.
Это была первая в СССР атомная подводная лодка, способная нести три баллистические ракеты в ядерном снаряжении. Построенная по проекту 658 ЦКБ "Рубин" в Северодвинске в рекордно короткие сроки, она была нашим ответом на появление в США подводного ракетоносца "Джордж Вашингтон".
В июне-июле 1961 года К-19 выполняла боевую задачу в Северной Атлантике, действуя по плану океанских учений "Полярный круг". Как мы теперь знаем, играла за "синих" - обозначала противника. Задача была такой: выйти через Норвежское море в Северный Ледовитый океан, а потом под кромкой паковых льдов приблизиться к побережью СССР и произвести условную ракетную атаку. Организаторы учений планировали таким образом проверить и оценить эффективность своей противолодочной обороны, ее готовность и возможности противостоять атомным субмаринам США.
Чтобы избежать обнаружения еще на подходе, командир К-19 выбрал маршрут между Гренландией и Исландией через Датский пролив. Четвертого июля, на 16-е сутки плавания, когда подводная лодка находилась в подводном положении примерно в 70 милях от острова Ян-Майен, случилось непредвиденное: в системе охлаждения одного из двух реакторов обнаружилась течь первого контура. Как следствие начался неконтролируемый разогрев активной зоны, что грозило неминуемым взрывом - если не ядерным, то парогазовым, с большим выбросом радиации.
Чтобы этого не допустить, офицеры, старшины и матросы К-19 в составе аварийной партии пошли в реакторный отсек и смонтировали нештатную систему охлаждения реактора. А когда и она дала сбой, в аварийный отсек отправилась новая партия…
Со второй попытки наладили принудительную проливку активной зоны пресной водой из питьевых запасов, однако радиационная обстановка на корабле резко осложнилась, а те, кто ходил к реактору, получили высокие дозы облучения…
К-19 потеряла ход, но осталась на плаву. Из-за проблем с дальней связью доложить о случившемся в штаб флота не смогли и запросили помощи у своих кораблей и подводных лодок, которые могли оказаться в зоне приема их аварийного сигнала. Первыми подошли на выручку две дизельные лодки - С-270 под командованием Жана Свербилова и С-159 Григория Вассера. Не дождавшись ответа из штаба Северного флота, Николай Затеев принял единоличное решение загерметизировать отсеки и подготовить К-19 к буксировке, а весь экипаж эвакуировать - сначала на дизельные подлодки, а уже с них - на подошедшие эсминцы.
Не исключали, разумеется, и появления иностранных кораблей в районе бедствия. На этот случай был свой план - вплоть до принудительного затопления АПЛ или даже ее торпедирования находившимися в охранении дизельными подлодками Свербилова и Вассера. Но, слава Богу, до этого не дошло - американцы на рожон не полезли, ограничились посылкой вертолетов с ближайшей военно-морской базы на острове Ян-Майен.
Совсем иначе представлена кульминация этой драмы в голливудском фильме "К-19: оставляющая вдов" (2002 год), где авария стала основой всего сюжета. В сознании многих, кто смотрел этот экшн, а до или после что-то слышал или читал о тех событиях 60-летней давности, правда и вымысел, факты и фейки, как теперь принято выражаться, настолько смешались и переплелись, что реальную картину без помощи профессионалов не восстановить. И мы такого профессионала знаем. Это профессор, доктор наук Виктор Стрелец, который в июле 1961 года был на К-19 старшиной в электро-техническом дивизионе.
В июле 61-го, когда все случилось, на борту подлодки вместе с прикомандированными специалистами находилось 139 человек. Сегодня, по словам Виктора Дмитриевича, в живых осталось пятнадцать человек. Командир первого экипажа К-19 Николай Владимирович Затеев до адмирала не дослужился, был уволен в запас в звании капитана первого ранга. В 1998 году скончался и похоронен, с согласия родственников и членов экипажа, на Кузьминском кладбище, рядом со своими бывшими подчиненными.
А старшина второй статьи Виктор Стрелец, как уже сказано, в том походе был электриком в носовых отсеках подлодки. Свою порцию радиации получил и он, но разделил счастливую участь тех, кто выжил, сохранил в памяти имена, детали, обстоятельства. И стремится эту правду донести до нас. Сегодня и здесь приведем лишь несколько фрагментов его воспоминаний, которые важны для понимания масштаба тех событий, содержат непредвзятые оценки и позволяют отделить все наносное, в том числе киношное, от реально происходившего 60 лет назад.
Виктор Дмитриевич Стрелец, в июле 1961 года - старшина-электрик в экипаже К-19:
- В экстремальных условиях командир АПЛ капитан 2 ранга Н.В. Затеев после совещания с офицерами пульта управления реакторами принял, как потом выяснилось, единственно правильное решение. Чтобы не допустить взрыва аварийного реактора, его во что бы то ни стало требовалось охладить. Первый контур потерял герметичность и восстановить его не представлялось возможным, к тому же заклинило главный циркуляционный и подпиточный насосы. Вместо этого потребовалось собрать нештатную систему охлаждения. Ценою собственной жизни это сделали восемь моряков-подводников. Вот их имена:
- командир дивизиона движения ПЛ, капитан-лейтенант Юрий Николаевич Повстьев (родился 06.06.1930 г., умер 22.07.1961 г.);
- командир первого отсека, лейтенант Борис Александрович Корчилов (родился 17.11.1937 г., умер 12.07.1961 г.);
- старшина команды спецтрюмных реакторного отсека, главный старшина Борис Иванович Рыжиков (родился 03.08.1938 г., умер 25.07.1961 г.);
- командир отделения спецтрюмных реакторного отсека, старшина первой статьи Юрий Викторович Ордочкин (родился 23.05.1938 г., умер 12.07.1961 г.);
- спецтрюмный реакторного отсека, старшина второй статьи Евгений Федорович Кашенков (родился 28.07.1937 г., умер 12.07.1961 г.);
- спецтрюмный реакторного отсека, матрос Семен Васильевич Пеньков (родился 05.10.1940 г., умер 17.07.1961 г.);
- спецтрюмный реакторного отсека, матрос Николай Алексеевич Савкин (родился 08.03.1939 г., умер 12.07.1961 г.);
- турбинист соседнего турбинного отсека, матрос Валерий Константинович Харитонов (родился 04.04.1941 г., умер 14.07.1961 г.).
Пять человек из этого списка приняли участие в ликвидации аварии реактора по долгу службы, так как были специалистами по его обслуживанию. Это, согласно штатному расписанию, было их заведование, за бесперебойную работу которого они непосредственно отвечали. И сделать лучше них то, что они сделали, мало кто бы смог.
Особо считаю нужным выделить лейтенанта Б.А. Корчилова - он добровольно, с разрешения командира АПЛ, принял на себя командование реакторным отсеком и возглавил часть работы по ликвидации аварии. А также матроса В.К. Харитонова - турбиниста седьмого отсека, добровольно пришедшего на помощь ребятам соседнего отсека. Огромное значение подвига Бориса Корчилова состоит в моральной поддержке, как старшего по званию, рядовых матросов, проводивших работы по монтажу аварийной системы охлаждения реактора.
***
Всего к моменту аварии на АПЛ оказалось 139 человек. Больше всего, конечно, из городов и сел России. Но вместе с нами в экипаже были 22 человека из Украины, несколько человек из Прибалтики, Казахстана, Узбекистана. Среди тех, кто героически боролся за живучесть корабля, были и белорусские парни. Это Иван Петрович Кулаков из Могилевской области, Геннадий Викторович Глушанков из Могилева, Виталий Аввакумович Ковальков из Витебской области, Василий Михайлович Малюшин из Гомельской, Аркадий Петрович Левков из Минска, а еще - Станислав Иванович Соломахо, Владимир Адамович Брагинец, Иван Иосифович Хацкевич, Феликс Еремеевич Ковалев…
Оставшиеся в живых подводники, когда находились на лечении в Ленинграде, сами назвали свою подлодку "Хиросимой". И впервые это слово написали на широком лейкопластыре, крест-накрест наклеенном на груди после пересадки костного мозга, Стрелец, Еськин, Закупа, Жакудин в академии военно-полевой терапии им. С.М. Кирова.
Почему мы так сделали? В Советском Союзе, который тогда глобально вооружался, каждый день твердили по радио, писали в газетах о мире и появлялись рисунки ядерного взрыва, крест-накрест перечеркнутого белыми полосами. На них обычно писали "Нет войне!", "Нет Хиросиме!". По аналогии с этим и мы написали-изобразили у себя на груди этот протест. С тех пор и приклеилось к лодке на всю ее долгую жизнь это прозвище - "Хиросима".
***
К большому сожалению, наши кинематографисты за экранизацию истории К-19 пока не берутся. Вероятно, боятся гнева богов, которым по каким-то причинам эта субмарина пришлась не по душе.
А почему американцы взялись? Есть как минимум две причины. Во-первых, совпадение. Четвертого июля, когда мы, меньше всего думая о себе, боролись за спасение корабля, Норвежского моря и стран Европы, а может быть и мира на Земле, в США беззаботно и как всегда помпезно отмечали очередную годовщину своей независимости. Странно, что в фильме это вообще никак не прозвучало.
А вторая - это заложенное еще в сценарий стремление показать, что Советам такую серьезную технику, как атомное оружие, доверять нельзя. И пока оно у них имеется, мир будет оставаться под угрозой глобальной катастрофы… Наряду с эффектными кадрами, показывающими героизм военных моряков, устраняющих аварию ядерного реактора, фильм изобилует надуманными сценами, которые показывают экипаж и наших командиров не с лучшей стороны.
По словам постановщиков, они насытили картину конфликтными ситуациями "для остроты сюжета", ведь фильм художественный - значит, есть право на вымысел. К сожалению, этот вымысел, включая и название самой картины, уводит от сути и граничит с клеветой в отношении тех, что все это пережил и до сих пор забыть не может.
***
О том, как сохраняют в экипаже К-19 память о своем корабле, его непростой и долгой службе - в записках В.Д. Стрельца на портале "За тех, кто в море".
