Туризм как проблема курица-яйцо

Русский туризм в регионах бегает по замкнутому кругу. На местах ждут потребителя, чтобы построить отели и рестораны и точно отбить инвестиции. Туроператоры не возят туристов, пока их нечем накормить и негде поселить. А государство не торопится прокладывать дороги и ставить туалеты, пока не увидит поток. Возникает пресловутая проблема курицы и яйца.

Пока в верхах разгадывают эту шараду, туризм в глубинке живёт своей жизнью. Откуда-то появились отчаянные туристы, готовые к минимальному набору удобств и отсутствию комфорта. На этот спрос откликнулись миниатюрные туроператоры, которые открывают неизведанные родные края и предлагают уникальный, фактически эксклюзивный продукт. Один из них - Михаил Ильин, координатор проекта «Неизвестная Провинция» - делится с «Экспертом» своим взглядом на то, как должен развиваться внутренний туризм в стране и как расшить проблему курицы и яйца.

- Что вы думаете по поводу действий государства по развитию внутреннего туризма?

- Существует программа развития внутреннего и въездного туризма, федеральная целевая программа, ФЦП на 2011-2018 годы. Она принята, там написаны вещи иногда тупые, а иногда более-менее правильные. У неё есть один очень крупный изъян - она построена на ГЧП, частно-государственном партнёрстве. Это механизм, который, спускаясь вниз, перестаёт работать. Он работает для крупного бизнеса, для ВЭБа условно. Там социальная ответственность бизнеса. А когда спускаешься на уровень малых предприятий или домохозяйств, это перестаёт работать. Потому что у нас (я сейчас скажу одну вещь крамольную политическую) за последние полтора десятилетия истреблён интерес к предпринимательскому риску у населения. В 90-е люди рисковали, иногда добивались успеха, иногда разорялись - а сейчас люди не рискуют. И, скажем, чтобы поставить гостевой дом где-то в глубинке, человек 10 раз подумает и, скорее всего, откажется. Как бы его государство не кормило пряниками и не обещало помочь. Во-первых, он перестал верить государству, а, во-вторых, хорошо, поможет на треть или наполовину, а остальное то ему вкладывать придётся. А кто ему гарантирует инвестиции? Вслед за федеральной программой каждый регион написал свою программу развития внутреннего и въездного туризма. У них у всех тоже есть общие болячки.

- Какие общие болячки?

- Они надеются на федеральные деньги прежде всего. То есть получается, что вот эта федеральная программа какие-то регионы затронула, тот же Алтай, и тогда регионалы считают, что всё за них сделано, потирают руки и с большим или меньшим успехом осваивают эти деньги. А есть регионы, которым не досталось ничего. Перспективные регионы с точки зрения туризма, как какая-нибудь Вологодская область, а в федерально-целевой программе копейки какие-то. То есть на них ничего не сделать, и они себя начинают чувствовать обиженными, не видят в государстве поддержки и начинают изобретать что-то сами.

У самих получается чаще плохо, просто не очень умно. Не тех экспертов нанимают, заносит их в крайности. Ну, Вологодская область, кстати, ещё не самый плохой пример, хотя там тоже масса всяких замечательных историй. Я вот одну расскажу - нет, две, наверное.

Значит, они наняли крупнейшего светило в маркетинге территорий. Это француз русскоязычный, он родился во Франции. Молодой достаточно человек, но признанный в мире эксперт именно по маркетингу территорий. Они его наняли, он написал, среди прочего, довольно неплохую и очевидную вещь, что нужно брендировать райцентры и какие-то места туристические. Брендинг территорий вообще дело тонкое, не всегда получается и не всегда работает – но пробовать полезно. Они по этому пути пошли, каждому райцентру придумали бренд. Иногда удачные. Скажем, Великому Устюгу не надо было ничего придумывать. Там, Устюг – Родина Деда Мороза. Какая-нибудь, не знаю, Тотьма – Город Мореходов. Тут всё логично. А иногда получалось спорно, например, Липин Бор (это центр Вашкинского района) – родина Золотой рыбки. В принципе да, более-менее удачно, если этот бренд дальше развивать, строить какие-то рыболовные рекреационные зоны по берегам Белого озера, сказки какие-то про Золотую рыбку обыгрывать интерактивно, туры детские устраивать на каникулах - не на зимние, зимние заняты уже Дедом Морозом, а на летние, допустим.

А были совершенно провальные бренды. Например, Череповец – Город Лидеров. Ну, там понятно, Мордашов у них главный лидер, но при чём тут туризм. А ведь там есть абсолютно туристические объекты, там есть усадьба Дальских рядом, потом музей Верещагина, музей Башлачёва. Трамвай череповецкий, в конце концов. Есть чем купить, но вот этот Город Лидеров – это вообще ни о чём. Регулярно чесались злые языки букву одну поменять в этом бренде – получалось неприлично, кому-то смешно, а большинству обидно. Теперь у них новый бренд: Череповец – Горячее Сердце Севера. С точки зрения маркетинга тоже ни о чём. Понятно, что «Северсталь», но туриста этим не купишь.

Есть ещё всякие примеры неудачные. Там, Вытегра – Родина Батюшки Онего. Женский, мужской и средний род умудрились в одном флаконе смешать – и это безотносительно сомнительной коммуникативной ценности самого персонажа. Или какой-нибудь Яренск, это, впрочем, уже Архангельская область. Теперь Яренск не просто центр удаленного Ленского района, куда и добраться-то по местным дорогам проблема, а… Родина Матушки Зимы. Кто это такая? Оказывается надо было какую-то сказку читать, это какая-то двоюродная тёща Деда Мороза. А ведь могли бы совсем с другой стороны зайти. У них есть там Спасский собор, великолепное сооружение, которое само по себе достойно посещения без всякой Матушки Зимы.

Вторая история тоже про Вологодчину. Недавно сменился у них губернатор, ушёл предыдущий, Позгалёв, пришёл Кувшинников. Значит, принесли ему бюджет Вологодской области, он видит там строку «туризм» самую толстую, раскрыл её, увидел город Великий Устюг, 390 тысяч туристов в год. Из них 2/3 за зимние каникулы. А летом там великолепный город с огромным количеством памятников, с историей интереснейшей, природой. Но всё ушло в свисток, в этого Деда Мороза. И летом он простаивает, этот город. Хотя там всякие студенты-художники приезжают, рисуют. Но для туриндустрии это жалкие крохи.

- 390 тысяч человек - это прилично.

- Для сравнения Суздаль, там миллион туристов в год. Скажем, в Ростове Великом 500 с чем-то тысяч, а в очень достойном Кириллове меньше, там, по-моему, 350 тысяч туристов. В прекрасном Переславле-Залесском, поскольку он не на железной дороге, тоже всего 250 или чуть больше, под 300 тысяч сейчас стало.

И что делает Кувшинников? Он собирает своих «шестёрок», сажает на вертолёт, летят они в Великий Устюг устраивать совещание с местным партхозактивом на тему «как нам увеличить ещё турпоток». Вот у вас 390 тысяч, а на всю Вологодскую область, на минуточку, миллион восемьсот. То есть у них примерно четверть всего областного турпотока на Великий Устюг завязано. Вологодская область - поскольку «Волго-Балт» у них проходит, плюс Кириллов, Белозерск, плюс сама Вологда, то есть у них очень много лакомых кусков туристических. У них вообще большой турпоток, он где-то пятый по стране или шестой после Москвы, Петербурга, Калининграда за счёт западников, Карелии. За счёт «Волго-Балта», потому что это главный туристический маршрут интуристовский в стране после Золотого Кольца. Это недельный и двухнедельный тур, водный путь из Москвы в Санкт-Петербург. Ну, иногда с заходом в Соловки, в Кижи. Это хорошо продаётся. Тем не менее, в списочке по Вологодской области самая жирная строчка – это Великий Устюг.

И вот он летит туда и спрашивает, какие у вас тут проблемы с туризмом, как бы вас ещё развить? Выходит директорша ОАО «Дед Мороз» и говорит, у нас, в общем-то, проблем-то нету, одна у нас проблема только – зима короткая. Вот зиму бы нам удлинить. Что делает Кувшинников? Он говорит, ну-ка быстро все записали, сутки думать, чтобы, значит, завтра был план, во что нарядить Деда Мороза, в какие трусы в горошек, чтобы он всё лето тут, круглый год крутился. То есть ему даже в голову не пришло, что помимо Деда Мороза в Устюге есть что смотреть. А там 28 только храмов православных в городе.

- Это на региональном уровне так. А на федеральном есть понимание?

Вот сейчас прошёл первый форум по внутреннему въездному туризму в Снегирях. Там сидят туроператоры, которые рекламируют себя и занимаются лоббированием. А что такое лоббирование? Это душить всех мелких операторов вроде меня. И сидят чиновники, у которых далёкие от реальности представления о том, как развивать внутренний туризм.

- Какие представления у чиновников?

- Ну, первая ошибка. Они считают, что можно стукнуть кулаком по столу и сказать, ну-ка, внутренний туризм, разовьись. Или развейся, как правильно? И он разовьётся. Значит, так не бывает. Это надо стричь и поливать, и так 200 лет. Потом они думают, что достаточно обвалить рубль, и люди тут же переключатся с заграницы на Россию. Во-первых, это не так просто, потому что с обвалом рубля падает платежеспособный спрос, то есть вступает фактор, который душит всё это импортозамещение. Внутрироссийские ценники выросли. А ещё они выросли по очень хитрому поводу: все вот эти туроператоры, которым перекрыли заграницу за счёт курса евро, за счёт закрытия Египта, Турции - кто-то разорился, а кто-то пытается в этой сметане барахтаться. Они переключились на внутренний туризм. Опыта-то немного, открывают путеводители по России, видят там направления традиционные, Казань, Золотое Кольцо, Байкал, Псков, Новгород и начинают в свою линейку добавлять эти маршруты. Добавлять, ничего не выдумывая, копипастят просто программы. И дальше что? Дальше нужно забронировать гостиницу, нужно забронировать автобус. В результате, вот я с этим столкнулся осенью, все дороги забиты… пустыми туристическими автобусами. Гостиницу забронировать невозможно, всё забронировано крупными туроператорами на 3 месяца вперёд. Потом, когда наступает дедлайн, она оказывается совершенно пустая, но цены то уже выросли. Такая вот история.

- То есть они просчитались со спросом?

- Они рисковали, они на всякий случай забронировали автобусы и гостиницы. Транспортники и отельеры подняли цены в ответ. При этом ты всю весну нервничаешь, потому что ты некрупный и гибкий, чувствуешь рынок и делаешь качественный продукт, платежеспособный спрос есть, а мест нет, где селить. Но это мелкая проблема, не структурная. Это как бы следствие. Тут маятник качнётся рано или поздно, конкуренция своё дело сделает, всё придёт в равновесие.

Вместо льгот – рыночная конкуренция туроператоров

- Каково на ваш взгляд должно быть участие крупных туроператоров в развитии российского туризма?

- Хороший вопрос. Сейчас опять же проходит форум по туризму. Как я понял, чиновники с туроператорами друг друга нашли. Чиновники говорят: может, вам льготы нужны? А туроператоры отвечают - да, нам льготы нужны, конечно! А какие льготы? Ну вот же, в России же всё очень дорого, транспортная инфраструктура неразвита, расстояния большие. Вот дотируйте нам чартеры. Или даже гражданские рейсы. Типа туроператор выкупает 30 мест в салоне, вот нам за это скидку. Ну, что это такое? Это лоббирование, это убивание конкуренции. Это то, чего делать нельзя ни в коем случае. Дешеветь должны рейсы за счёт конкуренции, за счёт того, что бизнес у перевозчиков становится более рентабельным.

То есть ни в коем случае нельзя идти на поводу у этой туристической олигополии. Я считаю, что их надо, если уж не поддушивать, то, по крайней мере, ставить в равные условия с местными туроператорами и с такими мелкими как мы. А поддерживать нужно. Не обязательно через налоги или через какие-то преференции, а через премии, например. Есть люди, подвижники, которые развивают новые направления, я считаю, это важно. Скажем, Серёжа Карпухин, который возит по 5-8 человек в Якутию, он достоин того, чтобы ему, условно говоря, дать миллион рублей. Серёжа, ты молодец, продолжай делать, что делаешь. Вот тебе миллион рублей, оформить её хоть премией, хоть грантом от Русского Географического Общества, как угодно. В бюджетах это вроде как предусмотрено. Вот что для них миллион рублей?

- Ну, так не бывает. Это очень мелкая история.

- Нет, можно собрать сто таких историй и потратить 100 миллионов точечно.

- Это невыгодно, потому что надо собирать комиссию, которая должна отсеивать проекты, разбираться в мелочах. Кроме того, эффект от потраченных денег будет мизерный. Может, правильнее выделить группу предпринимателей мелких, которые занимаются туризмом, и предоставить им какие-то льготы? Это будет востребовано?

- Понимаете, в чём дело. Вот сколько я знаю туристов, активных, кто с рюкзачком в гору, у них у половины такая мысль: хорошо бы на этом ещё деньги зарабатывать. Каждый из них потенциальный туроператор или туринструктор. А некоторые идут дальше. Сделают сайт, начнут набирать людей. У кого-то получается, у кого-то нет. У большинства нет. Значит, как ему дать развиться, использовать потенциал, преодолеть входной барьер?

Дальше. Человек живёт около реки. Он живёт, а рядом проходит дорога. У половины этих сельчан есть импульс: а дай-ка я поставлю мини-гостиницу. У каждого жителя Геленджика или Судака есть своя мини-гостиница. Чего не хватает? Ну, в Судаке, допустим, хватает, а на Северной Двине не хватает - платежеспособного спроса. Как его создавать? Нужен талант, деньги и мозги для этого. Поэтому поощрять нужно не только предпринимательский риск, даже, может быть, не столько его, потому что на то он и риск. Если ты построил гостевой дом, это не значит, что тебе сразу нужно дать денег. Тогда все начнут строить дома, а толку то? У тебя должна быть программа. У тебя должны быть придуманы красивые слова, коммуникативная идея, которыми ты привлечёшь, убедишь людей, что нужно сюда ехать, смотреть.

- По вашим оценкам, у крупных туроператоров получилось развернуться с внешнего рынка на внутренний туризм?

- Ну, кто-то разорился, кто-то пришёл и начинает пробовать. И, насколько я понимаю, почти ни у кого не получается, потому что они не привыкли к таким вещам, как овербукинг, например. А здесь это сплошь и рядом. Мы когда свой маршрут придумываем, страхуемся в 2-3 местах. То есть договорились с гостиницей, с питанием. А нам могут за 2 часа до нашего приезда сказать: ой, а у нас тут группа. Вот в порядке вещей это в России. Люди, которые на зарубежном рынке работали, они тут 1-2 раза столкнувшись с этим говорят, нет, всё, лучше мы разоримся или будем какую-нибудь Индонезию пробивать с Филиппинами вместо Египта, но в Россию ни ногой. Нужно определённое терпение и мужество, чтобы работать на внутреннем рынке.

Но это вопрос времени. Когда сюда придёт турист, придёт платежеспособный спрос, всё это рано или поздно наладится. С рынка уйдут непрофессионалы, останутся профессионалы. Уйдут люди, которые плохо в маркетинге разбираются, останутся те, кто хорошо. Рынок сам себя должен отрегулировать.

Но нужно работать над развитием платежеспособного спроса. Есть факторы непреодолимой силы как, например, падение покупательной способности.

А есть факторы преодолимые. Это просвещение, популяризация, развитие привычки, создание моды на туризм. У искусствоведов есть такой термин «ввести в научный оборот» - например, какой-то памятник архитектуры. Про него никто не знает, по него написали статью, всё, он введён, начинают ссылаться. Вот надо точно так же ввести в туристический оборот новые какие-то направления, дестинации. Их надо разрабатывать, популяризировать, и в это надо вкладываться, платить, не жалеть денег на это. Это, может быть, не заработает. Но надо пробовать. Ведь как любой венчурный капиталист рассуждает: у него в ходу система 4-4-2, как в английском футболе. То есть из 10 проектов 4 пускай умирают, 4 худо-бедно болтаются, но 2 взлетят. Вот здесь так же. Развитие внутреннего туризма – типичный венчур. При этом нам есть на что опереться. У нас есть Байкал, Санкт-Петербург, Москва, Кижи, Крым. У нас всё-таки 9 место в мире по въездному туризму.

Активность снизу

- Какая ещё, на ваш взгляд, ошибка чиновников?

- Закрылась Турция, закрылся Египет, и чиновники решили: ага, подсекай. Сейчас надо быстренько импортозаместиться. «Туристическая отрасль, импортозаместись!» И что в портфеле? Опять Сочи, опять Крым, чуть-чуть, может быть, даже Дагестан попадает, хотя редко. Я бы на их месте вспомнил Дагестан. Слова говорят, что вот у нас же есть своё море, чего вы жалуетесь, что некуда возить туристов, вот, возите в Дагестан. Это говорится. А на самом деле Черноморское побережье переполнено. Есть, конечно, Светлогорск, Приморье… Восточный Крым, например, еще с 1935 года называют курортной целиной – его неизбежно вспомнят, начнут развивать.

Люди знают слово Сочи, а слово Дагестан уже плохо знают. Тем более Восточный Крым. Поэтому у чиновников, которые выступают на форумах и отчасти пишут программы, чёткий перекос в сторону рекреаций. Не обязательно прибрежных – пусть тот же Алтай, всякие там кемпинги, новые гостевые дома, но в тех местах, что уже хорошо известны, раскручены.

Я вот тоже люблю по Алтаю путешествовать. У них, в Ресублике Алтай, есть Усть-Коксинский район, а рядом соседний Акташский. Между ними шикарные можно делать маршруты – радиальные, кольцевые. Этого не делают, потому что это два административных района, это совершенно непреодолимое препятствие и для нашего транспорта, и для бизнеса. Всё, в результате эти кош-агачские или усть-коксинские замыкаются у себя, акташские у себя. То есть, скажем, какая-нибудь Тюнгурская тропа, прекрасный и несложный маршрут для активного туризма, совсем выпадает из всех программ. Алтай в результате недополучает туристов - не знаю, половину или нет, но много. Я общался с алтайскими таксистами, спрашиваю, куда возите? Они говорят, 80% это Чемальский район. Это вот на выходные, из Новосиба люди ездят, то есть на 30 км в горы отъехали, на берегу реки остановились, шашлыки поели и уехали. Остальные 20% - это Телецкое озеро, то есть Артыбашский район. Я говорю, а как же вот это всё, Тюнгур, там, все эти дела? А туда, говорят, вообще ноль. Ну, какие-то умалишенные 5% доезжают, те, кто изотеры всякие или альпинисты. В любой другой стране влёт бы эта дестинация шла. Значит, недорабатывается где – на уровне маркетинга, просвещения, на уровне отсутствия у людей привычки к активному туризму. Конечно и неразвитость инфраструктуры тоже фактор, но её же не разовьёшь, пока туристы не появятся.

- И как это исправить?

- Должен работать межрегиональный орган по туризму. Он должен, что называется, демонстрировать политическую волю в этих ситуациях. Возможно, эти межрайонные и межрегиональные маршруты навязывать, вкладываться в них, не замыкать всё на частно-муниципальном партнёрстве, не уповать на него.

У меня была похожая ситуация в Лальске, есть такое место. Это самый-самый глухой угол Кировской области. Это даже не город, это посёлок. Но вот это с моей точки зрения самый недораскрученный в туристическом плане населённый пункт вообще в России. То есть потенциал у него, если нормировать на численность населения, примерно как у Великого Устюга или Суздаля условно. Это исторический город с потрясающей архитектурой, с прекрасным музеем, и это при населении всего около восьмисот или пусть даже польторы тысячи жителей, если с окрестными посёлками. Там проходили торговые пути в Китай, всё покорение Сибири шло через Лальск. То есть удивительный город, про который никто не знает. Будь он где-то вот здесь, в Европейской части, он был бы по насыщенности туристами чем-то типа Углича, Гороховца, Торопца, может быть. То есть десятки тысяч туристов в год, десятки тысяч. А в Лальске туристов просто десятки. Десятки или единицы даже. Я туда осенью позапрошлого года возил экспедицию волонтёров, мы там ремонтом часовен занимаемся деревянных. Искали какой-то ресурс административный, чтобы нам там помогли материалами, транспортом. Со всеми коммерсантами поговорил, кто есть у них там в районе, в этом поселении городском. Бизнес там - в основном лесопилки и немножко узкоколейка. В общем, всех мало-мальски референтных лиц обошёл: как вот этот замкнутый круг разорвать? У вас же негде ночевать, гостиниц нет, столовых нет, кормить туристов негде. Пока не будет гостиниц, пока не будет кафе или столовой, никто вам денег тут не оставит. Они приедут, посмотрят на ваши храмы и уедут. Задача-то развития внутреннего туризма – чтобы люди оставляли деньги, правильно? Даже когда считают туристов по головам, считают ночёвки, а не просто там кто-то заехал, заправился и уехал.

Вот мне глава администрации говорит: частно-муниципальное партнёрство, обязали 6 малых предпринимателей построить гостевые дома. Они построили, да. Мы им добавили денег, они там что-то тоже своё добавили. Полгода они простояли без туристов, ко мне пришли хором и сказали: туристов-то нету, потому мы всё это переориентируем сейчас в казино или бордель. В итоге гостевых домов так и не появилось. Ну, я на это дело посмотрел и пообещал, что я им туристов привезу целый автобус.

И, собственно, мой проект «Неизвестная провинция» основан именно на этом. Мы везём в глубинку автобусы с людьми, которые привыкли к комфорту. Они, в большинстве своём, не приучены спать в палатках, в номерах без удобств, ездить на ПАЗиках или на «буханках». Мы таких туристов очень уважаем и стараемся даже в глубинке какие-то стандарты соблюдать, более привычные для центральных регионов или для заграницы.

Для чего это делается? Мы привозим этот автобус на какую-то территорию, и местная инфраструктура - туристическая, гостиничная, дорожная, общепит - начинает трещать по швам. И этот треск слышен аж в Москве. Ну, я надеюсь. Вот в прошлом году мы свозили три экспедиции на Онегу, там организованных туристов видят раз в десятилетие. Первая экспедиция была в мае, пробная. Мы дюжину туристов привезли, вместе с гидами получалось, в общем, 15 человек. И это был максимум, который они на тот момент могли сквозь себя пропустить. То есть ни мест нет, где людей разместить, ни транспорта вместительного, чтобы больше народу привезти. Следующую экспедицию мы делали через месяц, в июне - но нас было уже 20 человек. То есть эти гостевые дома где-то изыскали средства, где-то отремонтировали ещё один корпус, какие-то помещения, где нельзя было жить, приспособили. И попутно ещё получают первый в своей жизни опыт по приёму туристических групп. Кое-где, например, не знали, что окна надо завешивать шторами, что в туалете должна быть туалетная бумага. То есть всё это приходит с опытом, который без туристов взять негде. И в августе мы свозили третью экспедицию, уже 27 человек. Нас смогли принять уже вполне достойно, хоть и не без огрехов. Сейчас мы везём 30 человек. Надеемся, что всё получится.

- Но ведь это, по сути, частная инициатива. Получается замкнутый круг: на месте нужна инфраструктура, которую не построит ни государство, ни туроператор, потому что это далеко. Инфраструктуру может провести и осилить только государство. Туристов привести оператор. Но ни одна часть головоломки не решается по отдельности. Кто должен выступить координатором?

- Отличный вопрос. Я сейчас расскажу опять про опыт небольшой. Мы как-то поехали в Кенозерье на лыжах, на снегоходах покататься. На мартовские праздники, там минус 35 в это время. Кенозерский национальный парк – это по потенциалу вторая Финляндия. Вот почему-то финны могут у себя развивать комфортный зимний туризм. В Финляндии, например, очень популярны лыжные маршруты многодневные. На обычных беговых лыжах 400-километровый маршрут. То есть через каждые 15 км или чаще стоят домики либо с инфраструктурой, либо необитаемые, но там всё есть (койка, стол, туалет, запас продуктов). И это семейный отдых, то есть люди встают на эту лыжню и идут, там же русские в основном и ходят сейчас по этим маршрутам, отгадайте почему. Кто-то все 400 км пройдёт, а кому 400 не по силам - те 150, допустим. Где у нас в России можно это повторить?

И вот, Кенозерский парк, это на границе Карелии с Архангельской областью. Рельеф замечательный, памятников, достопримечательностей полно. Там же церквей одних и часовен деревянных 43 штуки на территории Кенозерского парка. Ну, и каменных тоже несколько. В том числе есть выдающиеся памятники архитектуры, и весь парк под присмотром ЮНЕСКО находится.

Не хватает только лыжни. То есть у них всё есть, даже гостевые домики есть для туристов. Топятся дровами, но, тем не менее. Мой приятель, бизнесмен и меценат Андрей Павличенков, восстановивший прекрасный деревянный терем в костромской глуши, готов был на свои деньги купить резаки, егеря всё равно ж ездят, проверяют эти домики. Вот пусть они цепляют эти резаки, едут и заодно нарезают лыжню. Приезжаем туда, заводим эту тему с парком, с местными егерями, с визит-центром. Они говорят, а кто будет ходить то по этим лыжням, туристов то нет? Мы говорим, пока не будет лыжни и туристов не будет. Нет, вот когда туристы будут, тогда привозите свои резаки.

Это, как говорит Андрей, проблема курицы и яйца, в Финляндии давно решённая. Вот у нас везде эта пробка в виде проблемы курица и яйца. Нужно волевое решение либо сверху, либо нужно иметь склонность к предпринимательскому риску, который у нас может появиться только опять же административными мерами какими-то.

- То есть стимулы нужны экономические?

- Нет, нужна более комфортная бизнес-среда. В чём основное отличие 2000-х от 1990-х? Тогда был риск в прямом смысле, то есть человек рисковал получить пулю в лоб или попасть в кабалу к бандитам. Сейчас это вроде бы ушло, но есть риск другого рода. Сейчас риск, что, если у тебя бизнес вдруг взлетит, то его в течение двух месяцев просто отожмут административно, найдут способ. И это оказывается для предпринимательской активности более сдерживающим фактором, чем даже риск пули в лоб.

- В ФЦП по туризму комфортную бизнес-среду не пропишешь.

- С одной стороны, они правы, когда рассуждают, что проще на 2% нарастить Сочи условно, чем на 90% нарастить Дагестан. Ну, просто по деньгам. В Сочи уже десятизначные суммы, вот плюс 2%, это ещё восьмизначный довесок. А в Дагестане четырёхзначная сумма, как ни крути, а затрат больше.

Вот они все и говорят: давайте расширять то, то уже развито. Давайте на 20% нарастим Сочи, Ялту, не знаю, Байкал, Соловки. То, что уже перегружено туристами. Кижи те же самые.

- То есть это проблема ФЦП, что она ориентируется на раскрученные места и не ищет другие маршруты?

- С одной стороны, это логично. А с другой стороны это не развивает страну как направление туристическое. Мне кажется, нужно жертвовать сиюминутной выгодой и развивать с нуля какие-то территории. Или с очень низкого старта. Хотя в количестве общефедеральных бюджетных нулей это не даст такого эффекта, но для территории эффект будет ощутимым. К примеру, есть город Каргополь. Он по потенциалу сравним с Кирилловым, с тем же Великим Устюгом. В Великом Устюге 390 тысяч туристов в год. В Кириллове 325 тысяч на 2013 год было. В Каргополе всего 10 тысяч, а по потенциалу должно быть 200. И, вкладывая деньги в Каргополь, мы не получим большого эффекта в масштабах страны - но для самого Каргополья, которое на 85% дотационный район, это будет грандиозный апгрейд. А всего-то надо туда для начала дополнительных 10 тысяч туристов привезти. Это легко. Как это сделать - уже вопрос технологии.

Нужно стимулировать мелкого туроператора, нужно стимулировать местный бизнес, закладывать в областную целевую программу соответствующую статью, нужно лоббировать включение этой статьи в федеральную программу, то есть на всех уровнях. Плюс важный момент – это грамотные эксперты. Когда я рассказывал про Кувшинникова, это была иллюстрация чиновничьей недалёкости. Когда рядом с властью есть толковый эксперт, многих ошибок можно избежать.

Приведу ещё один пример с Нижним Новгородом. Прекрасный город, превосходный, абсолютно недооценённый туристически. Третий город России по численности, а по туризму он идёт лишь во втором десятке где-то. То есть перед ним там и Казань, и Екатеринбург, и многие другие центры. А по всей логике Нижний - это крупнейший русский город после столиц и самый исторический среди них. Там и Минин, и Пожарский, и чего только нет. И две Строгановских церкви, и Кремль. В общем, недораскручен. Приезжает туда Шанцев, бывший зам Лужкова, губернаторствовать на смену Немцову. Ему устраивают ознакомительную экскурсию по городу, показывают: вот у нас тут Кремль, вот здесь Строгановская церковь одна, вот тут другая, а тут у нас завод «ГАЗ».

И после этой экскурсии новый губернатор, проводит первое совещание, партхозактив. Говорит, ну что, посмотрел я ваш город. Конечно, проблем тут у вас непочатый край, прямо руки чешутся заняться. Это же стыд и позор, у вас тут есть дома (внимание!) ладно бы XIX – но XVIII века! И это говорит губернатор, высшая власть региона. Это вот уровень понимания чиновниками. Мы вспоминаем Лужкова, как он тут с Москвой обращался вольно, и тут его заместитель приезжает и чуть не угробил такой город. Это проблема. Проблема отсутствия экспертов. Я говорил про вологодский опыт. Они наняли француза, и он говорит, вам нужен какой-то ивент масштабный, чтобы Вологда звучала. И придумал им фестиваль VOICES, фестиваль молодого кино. Хороший фестиваль, хедлайнеров неплохих они пригласили. Там на первом фестивале Занусси был председателем жюри. Да, но приезжает Занусси, и его негде селить. Нет гостиницы по статусу достойной принять Занусси в Вологде. А фестиваль заявлен, сделан, раскручен. И всё, и это буксовать начинает. Сейчас, слава труду, они построили там несколько отелей нормальных.

- Но не везде всё так плохо.

- Нет, есть прекрасные примеры. На пустом месте возникает дестинация Мышкин, где 185 тысяч туристов в год. В соседнем Угличе начинают обижаться: а чего это, у нас и Волга шире, и памятников больше, а все что-то прутся в этот Мышкин, там смотреть-то нечего. Спрашивается, а где же вы были? Там фактически один человек, ну, два там человека, глава администрации и местный «сумасшедший краевед». Они вот эту всю историю на 185 тысяч в год раскрутили. Они понатыкали кучу музеев, сделали, за что им аплодирую, вот этот променад двухкилометровый с видом на церковь. То есть то, что заставляет людей останавливаться в гостинице, тратить время своё, деньги.

Городец в Нижегородской области, тут то же самое. Они вложились в сохранение памятников, в реставрацию. Сообразили, что, в конце концов, это приведёт и задержит туристов. В Городце приятно задержаться на день-два. А был бы это просто обычный волжский город, его бы проскакивали как сейчас проскакивают достойный лучшей участи Тутаев. Сейчас, правда, по программе поддержки исторических городов Тутаеву дадут денежек, но это не слишком большие деньги. А в Городце сами, за счёт своего бюджета, за счёт областного бюджета смогли сделать образцовый, я считаю, туристический малый город. В Козьмодемьянске потихоньку что-то делается, как-то брендируется город. Остапа Бендера вспомнили, вот эти Нью-Васюки, да? В Свердловской области, там с самого верха идёт активность. Но есть и пресловутые сумасшедшие местные, есть инициативные группы, которые этим занимаются, в результате всё довольно гармонично складывается.

- Но важна активность снизу.

- Есть барьеры на уровне курица-яйцо, ментальные барьеры, их надо расшивать. Их необязательно расшивать со стороны местного бизнеса либо со стороны местной администрации. Их можно расшить сбоку, пригласить внешнего эксперта, скажем.

Свердловская область – это положительный пример того, как профильный департамент решает вопросы развития туризма. А Архангельская область... В последнее время что-то меняется, а 2-3-4 года назад это был пример какой-то вопиющей косности и, назовём вещи своими именами, недалёкости чиновников. Область, в которой сосредоточены сотни памятников деревянного зодчества, каменной архитектуры, выдающиеся памятники. Какой-нибудь Сольвычегодск, город, в котором 10 тысяч туристов в год, абсолютный мизер для такого примечательного места, там нет ни столовых, ни гостиницы, ни дорог. Дороги - отдельная тема, кстати, очень важная, потому что можно понатыкать придорожных мотелей, если есть дорога. А если дороги нет…

Вот с теми же архангельскими. У них есть, например, Онежский район. Такой город Онега, райцентр лесопромышленный. Там, собственно, весь доход на лес завязан, который скудеет. Был раньше спиртзавод, сейчас и он умер. Но, тем не менее, вокруг совершенно пятизвёздочные ЮНЕСКОвского уровня памятники. Кий-остров с монастырём, несколько деревянных церквей выдающихся, которые в пятёрку входят по России. Если первое место, условно, Кижскому погосту отдать можно, то следующие три из четырёх мест займут памятники в Онежском районе. Но туда практически не добраться. Раз в неделю летает самолётик из Архангельска, кукурузник. И дороги такие, по которым машину можно разбить. И автобусы не ходят. И там по-хорошему от федеральной трассы пробить 30-километровый участок дороги, которая была когда-то для лесовозов, и всё, и получится вдохнуть жизнь в этот кластер онежский. Я об этом регулярно им писал, что пока этого не будет можно забыть про эти вот замечательные объекты. Только сумасшедшие одиночные туристы на байдарках и на лыжах до вас когда-нибудь доберутся.

Есть места, выдающиеся памятники, куда попасть можно только пешком. То есть просто вот машина не доедет никакая, даже вездеход. Ну, зимой доедет, а летом никак. Есть места, куда раньше ходили катера на побережье Белого моря, деревня Пурнема с двумя церквями, одна XVII века, вторая XVIII. Сейчас и катера эти перестали ходить, лишь только зимой по зимнику.

Говорю, у вас есть Северная Двина с кучей притоков: Вычегда, Сухона, Луза, Емца, Пинега, где сосредоточено огромное количество достопримечательностей. Огромное. Там не только архитектура, скажем, там родина поэта Рубцова Емецк. Родина писателя Абрамова Веркола, и т.д. Это вполне востребованная, даже модная писательская тема, места, в которые у нас люди любят ездить. Но там нет дорог, гостиниц, общепита. Давайте развивать двинскую навигацию круизную – она ведь и транспорт, и гостиница, и общепит в одном флаконе, она же была у вас раньше, но умерла. Почему умерла? Там теплоходы все сдохли, поломались, рассыпались, там был у них колёсный пароход «Гоголь», которому уже 113 лет, и он теперь чадит и ходит только на 5 км взад-вперёд, алкотуры возит. Перестали чистить фарватер, пристани не оборудованные и т.д. Больше того, были энтузиасты, готовые купить на Волге теплоход такого класса, который может к необорудованным пристаням приставать, у него осадка низкая. И даже готовы были пригнать его. Единственное, что нужно было - какое-то содействие со стороны обладминистрации, чтобы они в это дело поверили, чтобы они начали хотя бы причал для него в Архангельске оборудовать. Но люди не видят в этом идеи - или видят, но это же надо что-то делать. Это ж надо рискнуть какими-то средствами бюджетными небольшими. Тогда их спрашиваешь, а на что же вы рассчитываете, если вы дорогу строить не хотите, гостевые дома рядом с памятниками строить не хотите, восстанавливать памятники не хотите, они разрушаются. Ведь это же взаимосвязанные вещи. Кто поедет смотреть на развалину? Чистить фарватер не хотите, пристани строить не хотите. А что вы хотите? Они говорят: а вот у нас есть Арктика, к нам приплывёт семипалубный сияющий лайнер с норвегами, и мы повезём показывать им белых медведей.

Вот у них весь расчёт на это. Что у нас же рядом Норвегия, осталось только немножко в маркетинг вложиться, эмблемку нарисовать, брендироваться, чаще слово Архангельск упоминать на международных мероприятиях. Они ездят на все выставки, в Ганновер и ещё куда-то, пиарят свою Архангельскую область. Вот у нас белые медведи. Пока что-то ни один лайнер к ним не приплыл ни с какими норвегами. Иногда какие-то совсем неумные идеи озвучиваются. Соловки административно входят в Архангельскую область. А чего это у нас Соловки на территории нашей области, а все туристы через Карелию едут? Че