Первый пуск крылатых ракет П-5 с подводной лодки (С-146). Фото: Testpilot.ru

19 июля 1955 года советское правительство создало ОКБ-52 и поставило перед ним задачу разработать совершенно новый тип оружия для флота

Крылатые ракеты морского базирования сегодня — традиционное вооружение всех типов боевых кораблей большинства флотов мира. Естественно, широко использует их и российский флот: крылатые ракеты стоят на вооружении надводных кораблей и подлодок, ракетных катеров и подразделений береговой обороны. А «первенцем» в этой большой «семье» была крылатая ракета П-5, работы по созданию которой официально были инициированы постановлением Совета министров СССР от 19 июля 1955 года.

Точнее сказать, постановлений в этот день, касавшихся ракетной техники, было принято несколько, и два из них имели прямое отношение к созданию первой советской крылатой ракеты морского базирования. В одном шла речь собственно о начале работ по созданию ракетного комплекса морского базирования П-5, которыми должно было заняться ОКБ-52 под руководством Владимира Челомея. Вторым постановлением это самое ОКБ-52 как раз и создавалось — на базе специальной конструкторской группы СКГ-10, возникшей годом ранее и занимавшейся как раз предварительными работами по морским крылатым ракетам.

К моменту выхода постановлений, кардинально изменивших судьбу академика Челомея и его КБ, у конструкторов уже имелся неплохой задел по будущей крылатой ракете, поэтому можно было рассчитывать на скорый результат. Но каким бы скорым он ни был, челомеевцы отставали от конкурента — таганрогского ОКБ Георгия Бериева, которое годом ранее начало разработку комплекса П-10. «Десятка» начала бросковые испытания макетов в крымской Балаклаве на базе подводных лодок летом 1956 года, а стендовые испытания на полигоне Капустин Яр — в марте 1956-го. «Пятерка» попала в Балаклаву лишь в августе 1957-го, правда, уже пройдя этап первых испытательных пусков. Но все должны были решить испытания в реальных условиях, то есть запуски настоящих крылатых ракет с носителей — дизельных подлодок.

Это очень любопытно, что, принимая решение о создании крылатых ракет морского базирования, советские руководство и командование ВМФ с самого начала сделали ставку не на надводные корабли, а на подводные лодки. Было совершенно очевидно, что спрятать крылатую ракету в контейнер можно, но спрятать контейнер на эсминце или крейсере в то время не представлялось возможным, а значит, новое оружие лишалось одного из важнейших качеств — внезапности удара. Зато подлодка вполне могла подойти к берегам противника в нужном месте, внезапно всплыть и запустить самолеты-снаряды по выбранным целям (поначалу крылатые ракеты планировалось использовать именно так, и лишь потом они стали противокорабельным оружием). Так что испытательные запуски с подлодок были важнейшим этапом в создании морских крылатых ракет.

И тут «десятка» снова обогнала «пятерку». Бериевский самолет-снаряд впервые осуществил старт с борта подводной лодки Б-64, переделанной на судоремонтном заводе в Северодвинске, 23 сентября 1957 года, и пуск этот признали удачным, несмотря на то, что ракета пролетела всего 30 км. Второй запуск состоялся 28 сентября, третий — 17 октября, и было понятно, что испытания доказывают пригодность П-10 к эксплуатации. Оставалось дождаться результатов испытаний конкурента — П-5. А эта крылатая ракета отправилась к месту первого морского старта только 22 ноября 1957 года.

Капитан-лейтенант Вадим Коробов, командир подлодки С-146, которой и выпала честь открыть дорогу в серию крылатой ракете П-5, так вспоминал о начале испытаний: «В море вышли только 20 ноября. Уже стоял блинчатый лед. И хотя движению лодки он еще не мешал, мы торопились с испытаниями, так как не знали, что будет завтра. Пуск состоялся вечером. Боялись, что от удара струи газа по прочному корпусу повредятся перепонки у личного состава кормового отсека — моряки уши ватой затыкали. Но все обошлось... Ракета, как говорится, пошла. Где-то минуту–полторы мы видели светящийся стартер. Потом он исчез, а телеметрия показала, что П-5 "сошла с дистанции" и упала в море. Вместо положенных 350 километров ракета пролетела 35–40. Проверили: экипаж сделал в точности все то, что требовали документы по испытаниям. Неполадки были в ракете. Но причины срыва до меня не доводились. Поэтому и сейчас не могу назвать их».

За этим сухим рассказом кроется довольно драматичная история. Лодка отправилась на переоборудование по проекту П611, то есть под установку контейнера для крылатой ракеты П-5, 11 ноября 1956-го, на четвертом году своей службы. Первый этап модернизации проходил на заводе «Красное Сормово» в Горьком, а завершался на судостроительном заводе №402 в Молотовске (ныне Северодвинск). Закончить работы удалось только 5 ноября 1957 года: последний месяц ушел на то, чтобы довести до ума контейнер, который оказался… мал для поступившего с полигона макета «пятерки»! Вот и получилось, что на испытания лодка вышла в сопровождении портовых ледоколов: никто не знал, не поменяется ли резко ледовая обстановка, а сдвигать первый пуск П-5 было уже некуда…

Увы, П-10 на старт требовалось вдвое больше времени, поскольку стартовать из контейнера она не умела. Ее нужно было вывести из него хвостом вперед, и только после этого по отдельной команде с пульта управления она расправляла крылья. Затем тележка заезжала на стартовую раму, та поднималась на угол 20,5 градуса, запускала маршевый двигатель, он выходил на рабочий режим, потом включались пороховые ускорители, с помощью которых ракета и стартовала. Подобная система запуска была слишком сложной, а главное, очень долгой — нужно учитывать, что все это время лодка в надводном положении находилась бы у вражеского берега с постоянным риском быть обнаруженной и уничтоженной еще до того, как выпустит крылатую ракету. И потому в конечном итоге флот сделал выбор в пользу П-5 — и не прогадал.

Главным преимуществом «пятерки», определившим выбор заказчика, была ее способность стартовать без предварительной подготовки, а это достигалось за счет устройства автоматического раскрывания крыла — АРК-5. Над ним конструкторы-челомеевцы начали работать еще в 1951 году. По поводу самой идеи подобного решения, ставшего после П-5 классическим для крылатых ракет морского базирования, существует две легенды. Согласно одной из них, мысль сделать автоматически раскрывающееся крыло пришла в голову Владимиру Челомею, когда он увидел птицу, которая вылетала из дупла, расправляя крылышки уже за его пределами. Другая гласит, что на идею раскрывающегося после старта крыла конструктора навело окно, створки которого он резко распахнул, и его осенило, что так же может раскрываться и крыло самолета-снаряда.

И потому, хотя первые этапы испытаний П-5 и П-10 прошли с почти одинаковыми результатами (пожалуй, «десятка» даже с лучшими), к дальнейшей доработке рекомендовали крылатую ракету Челомея. Работы по П-10 были прекращены в декабре 1957 года, хотя сама ракета и усилия, потраченные на ее создание, не пропали даром (особенно учитывая, что ее разработкой занималось чисто «самолетное» КБ, для которого ракетная тематика была совершенно чуждой). Ведь теперь все — и конструкторы-ракетчики, и заказчики-моряки — гораздо лучше представляли себе, какие именно требования нужно предъявлять к новому виду оружия и какими особенностями оно должно обладать.

19 июня 1959 года, то есть почти ровно через четыре года после официального начала работ по созданию, крылатая ракета морского базирования П-5 была принята на вооружение советского ВМФ. Первыми подлодками, получившими их на вооружение, стали шесть лодок проекта 613 (кстати, этот проект был самым массовым проектом субмарин в истории отечественного флота). Их дорабатывали по проекту 644, устанавливая сдвоенные контейнеры позади ограждения боевой рубки.

Подлодка проекта 644 с двумя контейнерами, смонтированными позади ограждения рубки. Фото: WIkimedia Commons

Перед выстрелом лодка всплывала, контейнеры поднимались на нужное возвышение, после чего их крышки поочередно открывались, и ракеты стартовали — в сторону кормы, против хода подлодки. Однако эти переоборудованные лодки не устраивали военных из-за малого боезапаса и малой автономности, и потому вскоре появился новый проект — 665 (шесть подлодок), у которого четыре транспортно-пусковых контейнера устанавливалось в общем с боевой рубкой ограждении. Причем пусковой установке сразу придавалось нужное для выстрела возвышение: это сократило время на подготовку старта ракет. Позднее появились подводные лодки, имевшие на вооружении по шесть (атомные подлодки проекта 659, построено шесть лодок) и даже по восемь (атомные субмарины проекта 675, построено 29 единиц) крылатых ракет П-5! На лодках этих проектов они размещались попарно в контейнерах поверх прочного корпуса, перед стартом пусковые установки поднимались, а дальнейший пуск происходил по уже отработанной схеме.

Крылатые ракеты П-5 простояли на вооружении советского ВМФ относительно недолго — до 1966 года. Их начали списывать, когда им на смену пришли крылатые ракеты П-6, представлявшие собой дальнейшее развитие «пятерки». Внешне они не слишком отличались друг от друга (неопытный человек даже не всегда сможет понять, какая именно ракета перед ним), зато «шестерки» были гораздо эффективнее. Но самолет-снаряд П-5, несмотря на короткую службу, сыграл колоссальную роль в истории отечественных крылатых ракет морского базирования, став классическим образцом и самой ракеты, и комплекса для ее установки на подводных лодках.