Профессор МГУ Владислав Смирнов. "Пришествие Горбачева"
Пришествие Горбачева
Председателем правительственной комиссии по похоронам Черненко был назначен секретарь ЦК КПСС, член Политбюро Михаил Сергеевич Горбачев. По опыту предыдущих похорон мы уже знали – это значит, что он возглавит партию и государство. Действительно, 12 марта 1985 г. я прочел в «Правде» «Информационное сообщение» о состоявшемся накануне Пленуме ЦК КПСС, который избрал Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС. В «Информационном сообщении» говорилось, что Пленум избрал Горбачева «единодушно», а не «единогласно», как при избрании Андропова и Черненко. Естественно, это наводило на размышления.
Появились слухи, что на Пленуме шла борьба: Горбачева-де избрали не единогласно, ему противостояли грозные соперники: руководители крупнейших Московской и Ленинградской партийных организаций, члены Политбюро В.В. Гришин и Г.В. Романов. Оба они имели плохую репутацию среди моих знакомых. Их считали сталинистами, противниками демократии. Особенно не любили Романова, который, по слухам, «зажимал» творческую интеллигенцию и властвовал в Ленинграде, как самодержец. Уверяли, что на свадьбу своей дочери Романов потребовал доставить из Эрмитажа царский столовый сервиз (потом Романов это опровергал). Выступая в 2005 г. в документальном телефильме «Страсти по Горбачеву», Горбачев признал, что опасался выдвижения кандидатур Гришина или Романова, но этого не случилось. Как и следовало ожидать, вопрос об избрании нового лидера был заранее предрешен на предварительных совещаниях наиболее влиятельных членов Политбюро.
Современные историки выяснили, что уже через 2 часа после смерти Черненко, 10 марта 1985 г., Горбачев созвал членов Политбюро, и никто иной как Гришин первым предложил назначить Горбачева председателем комиссии по организации похорон. Тем самым он дал понять, что признает первенство Горбачева. На следующий день 11 марта состоялось официальное заседание Политбюро под председательством Горбачева. В обнаруженной историками «Рабочей записи» этого заседания указывается, что первым выступил Громыко, предложивший избрать Горбачева Генеральным секретарем, а сразу вслед за ним взял слово Гришин и поддержал предложение Громыко. Затем в поддержку Горбачева высказались и все остальные члены Политбюро, включая Романова. По словам самого Горбачева, решающую роль сыграла его предварительная договоренность с Громыко, достигнутая на встрече «с глазу на глаз» за полчаса до заседания Политбюро. Как вспоминал Горбачев, «разговор этот длился, может, одну минуту, а все решил. Я сказал: “Андрей Андреевич, нам сейчас надо держаться вместе”. Он ответил: “Согласен”. Поскольку за 76-летним Громыко стояла группа старших по возрасту и наиболее влиятельных членов Политбюро, состоявших в нем со времен Брежнева, такая договоренность обеспечивала избрание Горбачева.
Я и мои друзья очень мало знали о новом Генеральном секретаре. В моей памяти остались только два эпизода, связанные с его предшествующей деятельностью. В бытность Горбачева секретарем ЦК КПСС, ведавшим сельским хозяйством, нам на каком-то партийном собрании читали «закрытый» (т.е. предназначенный только для членов партии) доклад Горбачева о сельском хозяйстве. В нем не было ничего интересного, и мы удивлялись, почему такой бессодержательный доклад оглашается «в закрытом порядке». Тогда я думал, что дело просто в обычном для застойного времени формализме, теперь склонен считать, что, возможно, это была, говоря современным языком, «пиар акция», имевшая целью выделить Горбачева и закрепить его имя в сознании слушателей.
Второй раз фамилия Горбачева привлекла мое внимание в связи с публиковавшимися в нескольких номерах «Правды» материалами о поездке в Великобританию советской парламентской делегации во главе с Горбачевым. В Англии Горбачев говорил простым человеческим языком, непохожим на обычные, занудные официальные речи. В частности, он сказал: «в ядерной войне также как и в гонке вооружений, в конфронтации победить нельзя». В этой же речи прозвучали слова: «Ядерный век неизбежно диктует новое политическое мышление... Что бы нас не разделяло, планета у нас одна. Европа – наш общий дом. Дом, а не “театр военных действий”». Через несколько лет «новое политическое мышление» стало идеологией внешней политики Горбачева, а представление о Европе как «общем доме» живущих там народов – основой его европейской политики. Визит в Англию положил начало международной известности Горбачева. Побеседовав с ним, премьер-министр Великобритании, «железная леди» Маргарет Тэтчер сказала: «С этим человеком можно иметь дело».
Из опубликованной в «Правде» официальной биографической справки мы узнали, что Горбачев родился 2 марта 1931 г. в селе Привольном Ставропольского края, в семье крестьянина. С 15 лет он работал механизатором на машинно-тракторной станции, в 1955 г. окончил юридический факультет МГУ, а в 1967 г. еще и Ставропольский сельскохозяйственный институт (заочно, но в справке это не уточнялось). После окончания МГУ Горбачев всю жизнь находился на комсомольской и партийной работе, пройдя путь от первого секретаря Ставропольского горкома комсомола до первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС, секретаря ЦК КПСС и члена Политбюро. Говорили, и Горбачев в своих мемуарах это подтвердил, что он был «выдвиженцем» Андропова, с которым познакомился, когда тот приезжал отдыхать на курорты Ставрополья, где Горбачев был «хозяином». Я и мои друзья были довольны тем, что Горбачев преградил дорогу Романову и Гришину, а кроме того, видели в нем современного, хорошо образованного человека. Ведь Горбачев, как и мы, окончил МГУ и студентом жил на Стромынке. Он был почти моим ровесником (всего на полтора года моложе). Не исключено, что я, может быть, сталкивался с ним где-нибудь в Стромынских коридорах.
В момент его избрания Генеральным секретарем Горбачеву исполнилось 54 года – совсем немного по сравнению с другими членами Политбюро, средний возраст которых достиг 76 лет. Конечно, Петр I или Ленин не дожили даже до 54 лет, а навсегда вошли в историю, но на фоне остальных кремлевских властителей относительная молодость и энергия Горбачева бросались в глаза. Позднее из воспоминаний Горбачева и из телефильма «Страсти по Горбачеву» я узнал некоторые подробности его биографии. Оказалось, что Горбачев, подобно Иисусу Христу, родился в хлеву, куда его мать отправилась доить корову. Там у неё начались схватки, на её крик прибежала соседка и помогла появлению младенца на свет. В фильме «Страсти по Горбачеву» его мать – простая деревенская женщина в скромном платочке – рассказывала, как она ездила продавать овец, чтобы на вырученные деньги купить сыну сапоги, как сшила ему курточку из своей старой кофты.
Родственники Горбачева со стороны отца были русскими, а со стороны матери – украинцами, в семье говорили и по-русски, и по-украински. Обе бабушки и «русский дед» по отцовской линии были верующими людьми. Обоих дедов Горбачева в 1937 г. арестовывали, одного сослали в Сибирь, другому грозили расстрелом, но оба они уцелели. Еще более трагической оказалась судьба деда супруги Горбачева – простого алтайского колхозника. В 1937 году его обвинили в контрреволюционной агитации», арестовали и расстреляли. Школьником Горбачев помогал отцу работать на комбайне и в 1948 г. их обоих наградили за успешную уборку богатого урожая – отца орденом Ленина, а сына орденом Трудового Красного Знамени. Школу Горбачев окончил с серебряной медалью. Он рассказывал, что на выпускных экзаменах писал сочинение на тему «Сталин – наша слава боевая; Сталин – нашей юности полет» и так преуспел, что его сочинение хранили в школе в качестве образца.
После школы Горбачев решил поступать на юридический факультет МГУ, по его собственным словам, не потому, что имел ясное представление о юриспруденции, а потому, что ему импонировало очень престижное для сельских жителей положение судьи или прокурора. Молодого колхозника-орденоносца, обладателя серебряной медали, приняли в МГУ без экзаменов, и даже без обычного собеседования в приемной комиссии. Родители собрали ему на дорогу 700 рублей (70 рублей после реформы 1961 г.), и юный провинциал отправился покорять столицу. Я узнал эти подробности только после того, как Горбачева отстранили от власти, но они еще более увеличили мое уважение к этому человеку, сумевшему подняться из низов на самую вершину. Либерально настроенная часть партийного аппарата радовалась избранию Горбачева. Черняев, вдоволь насмотревшийся на прежних руководителей, записал в своем дневнике: «Теперь мы получили редкостного лидера: умница, образованный, «живой», честный, с идеями, с воображением. И смелый. Мифы и табу (в том числе идеологические) для него – тьфу. Он через любые переступит».
Заняв пост Генерального секретаря, Горбачев произнес традиционную «тронную речь», которую потом называл своим «кредо», где надо было «сразу серьезно заявить о наших стратегических позициях и замыслах», сказать о своей «принципиальной позиции». В моей памяти эта речь не удержалась, я не заметил в ней чего-то нового. Теперь, перечитав её, я с удивлением обнаружил, что в ней нет слова «перестройка», с которым Горбачев вошел в историю. Правда, в тексте речи я нашел фразу «Мы и дальше обязаны расширять гласность в работе партийных, советских, государственных и общественных организаций». Очень скоро «гласность» стала одним из главных лозунгов Горбачева, но тогда я не обратил на эти слова никакого внимания. Обещание «и дальше» расширять гласность звучало нелепо в условиях советской действительности, где о гласности не было и речи. Не вызвало у меня большого интереса и сделанное Горбачевым предложение «заморозить ядерные арсеналы, прекратить дальнейшее развертывание ракет». Нечто подобное я уже много раз слышал со времен Хрущева и Брежнева. Свою речь Горбачев закончил обещанием «приложить все силы, чтобы верно служить партии, нашему народу, великому ленинскому делу». Тогда такие слова звучали более, чем банально, но сейчас они приобретают новое значение, показывая, с каких исходных позиций начиналась дальнейшая эволюция Горбачева.
Через месяц после вступления Горбачева на высший партийный пост состоялся Апрельский пленум ЦК КПСС, который сразу стали именовать «историческим» и который не без основания считается началом перестройки советского общества. На нем Горбачев приступил к обновлению партийного и государственного руководства. Он включил в состав Политбюро и Центрального Комитета КПСС сразу нескольких своих сторонников, обеспечив себе прочное большинство. Среди них были люди, сыгравшие крупную роль в последующих событиях: Е.К. Лигачев, занявший пост второго секретаря ЦК КПСС (т. е. заместителя Генерального секретаря), будущий председатель Совета Министров СССР Н.И. Рыжков, будущий председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, будущий Президент России Б.Н. Ельцин. Тогда их имена мне почти ничего не говорили, а сделанный Горбачевым доклад показался вполне традиционным. Горбачев, как и его предшественники, обещал вести «генеральную линию на совершенствование общества развитого социализма», при устранении «всего, что мешает развитию». Впоследствии Горбачев придавал особо важное значение именно этим последним словам, но я их даже не заметил. Мне и в голову не приходило, что у власти встал человек, который перевернет судьбу нашей страны и не только нашей. Ведь я уже пережил немало Пленумов ЦК, которые объявляли «историческими», хотя на самом деле они никакой существенной роли не играли. Зато немалый интерес и разнообразные толки вызвала первая из многочисленных поездок Горбачева по стране и за рубежом – его поездка в Ленинград в мае 1985 г., целиком показанная по телевидению. В отличие от прежних членов советского руководства, проносившихся в черных, закрытых, бронированных лимузинах (которые прозвали «членовозами») по пустынным, перекрытым для движения улицам, Горбачев, доставляя немалые хлопоты своей охране, внезапно останавливал машину, выходил на улицу, подходил к сбежавшейся толпе, вступал в разговор с людьми, обменивался с ними рукопожатиями, отвечал на вопросы, говорил о своих планах. Такого мы не видели со времен Хрущева.
В поездке в Ленинград и во всех последующих поездках (даже на военные корабли, куда женщин, по давней традиции, не допускали) Горбачева сопровождала его жена Раиса Максимовна, изящная, нарядная, элегантная женщина, способная без труда выдержать сравнение с «первой леди» любой страны. Это тоже было совершенно необычно. Супруга Хрущева лишь изредка сопровождала мужа в его поездках, о супругах Брежнева, Андропова, Черненко мы вообще ничего не слыхали. А Раиса Максимовна появлялась на всех официальных мероприятиях, вместе с мужем выходила к толпе, отвечала на вопросы журналистов, её часто показывали по телевидению. Мне нравилось, что она, подобно супругам зарубежных государственных деятелей, появляется на публике и выглядит очень достойно, хотя иногда раздражали наставительно-поучительные интонации, порой проскальзывавшие в её голосе и со временем усиливавшиеся. Многие, напротив, были недовольны её поведением. Мне не раз приходилось слышать: «Раиса выпендривается», она «высовывается», «лезет не в свое дело», «держит мужа под каблуком».
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky