Из доклада невозвращенца П. Янишевского об операциях Госбанка СССР с золотом. Январь 1933 г.

С первого дня существования т.н. эмиссионного отдела Госбанка ни один член правления Госбанка, не говоря уже о простых начальниках отделов, не допускался в кладовую на Неглинном, где лежало золото и др. благородные металлы и ценности. Первый баланс Госбанка и его эмиссионного отдела, в актах которого значилось золота почти на миллиард золотых рублей, был составлен не на основании акта осмотра металлов и ценностей, а на основании простой записки от политбюро. Записка была напечатана на пишущей машинке и не имела ничьей подписи, но была снабжена красной буквой «Л», что обозначало тогда «Ленин». По обычаю, записку эту возвратили в политбюро. Все члены правления и директора отделов долго терялись в догадках о количестве золота в кладовой, но никто точно этого не знал. Даже всесильный тогда председатель Госбанка Шейнман только от слов Ленина знал о его количестве. Ключи от кладовой находились в Кремле, и когда нужно было отправлять куда-нибудь золото, из Кремля приходили уполномоченные Ленина, спускались с тремя агентами ОГПУ в погреб и оттуда приволакивали мешочки с золотом в кабинет управляющего, где составлялась опись, золото взвешивалось и отправлялось под усиленной воинской охраной на вокзал, либо в Петербург для погрузки на пароход.