Памяти среднего класса. Как падение рубля поранило самую ценную общественную прослойку

Нынешний "отрицательный рост" в отечественном хозяйстве чем–то похож на эпидемию коронавируса. Зараза вроде бы вредит всем, однако более всего поражает определенные территории или возрастные группы. Так и падение цен на нефть вместе с курсом рубля не тревожит большое начальство или получателей прожиточного минимума, но портит настроение в первую очередь очень средненькому классу. Не средний класс и был, рассуждают между собой государственные люди, чтоб о нем жалеть. Именно в претензии российского среднего класса жить по–человечески начальство видело угрозу стабильности своего бюджета и привлечению инвестиций в личные бизнесы. Потому что именно средний класс последние 20 лет больше всех предъявлял спрос на твердую валюту и иностранные товары, покушаясь на нефтедоллары. Вот и покупайте теперь доллары по 75, а не по 60, если у вас есть на что покупать. Тем более отраслевые эксперты дружно предсказывают подорожание электроники, одежды, алкоголя, автомобилей и лекарств. Покупать, кстати, придется все больше онлайн, никакого миланского шопинга. Во–первых, коронавирус, а во–вторых, цена авиабилетов закроет границы надежнее, чем любой карантин. Среднему классу в России не везет столетиями. Это за рубежами городские пролетарии, вольные профессионалы, крепкие хозяева и всякие сине–белые воротнички — опора общества и соль земли. В России, разделенной на мужиков, господ и опричнину, как при царе Иване, среднему классу не хватает места, экологической ниши. Мужики глядят с подозрением, господа — с презрением, опричники считают добычей. Впрочем, средний класс в России знал и худшие времена. Триста лет назад суровый царь Петр повелел "государевых вольных гулящих людей" записывать в податное сословие и взимать подушную подать, а уклоняющихся "бить кнутом и, наложив клеймо, ссылать в каторжную работу навсегда". Сегодня есть идея переписать "вольных людей" в самозанятые, а подати считать не по доходам, а по расходам. А кто не проживет — плохой профессионал, в средний класс не годится. И ведь никто не виноват, просто время такое. В начале XVI века зерно в Восточной Европе подорожало в 4 раза, а все остальные товары — только в 2. Исключением был мех из Сибири: шкурка соболя обходилась в рубль, а в Архангельске голландцы платили за нее в 15 раз больше. Легко сообразить: никакая техническая революция, никакие ремесла и носители сложных знаний, весь этот "протосредний класс" в такой стране просто не нужны. Пусть холопы ковыряют землю деревянной сохой, а чиновники обкладывают данью охотников — государевой казне хватит, а остальные перебьются как–нибудь. Например, торговлей. Россия, кстати, торговая, а не производственная страна. Даже исторически предпринимателя здесь называли купцом, а слово "промышленник" произошло от слова "промысел", а не "промышленность". Прошло 400 лет, и Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН сообщает, что "рентабельности всего лишь трех отраслей покрывают среднюю процентную ставку по экономике, за которую условно принята ключевая ставка ЦБ РФ. Это металлургия, добыча углеводородов и химия". Это, конечно, не соха и капкан, а вполне себе высокие технологии, однако требующие в первую очередь не труда, а капитала. А раз труда не требуется, то зачем же за него платить! Тем более цифровизация, по идее начальства, позволит избавиться от промежуточного звена между высшими и низшими и окончательно спихнуть средний класс на обочину исторического процесса под девизом киберпанка high tech — low life. Границу между верхушкой, живущей в новом раю, и всеми остальными, занятыми на "общих работах", будут стеречь человекоподобные роботы, которым даже искусственный интеллект не пригодится. А что же делать тем, кого не возьмут в технократический рай, но кто не хочет оставаться в технократическом аду? Видимо, среднему классу предстоит как–то объединяться, что сделать будет трудно, ведь его представители, все как один, большие индивидуалисты.