5 Был у нас в колхозе такой тракторист - Ваня девять га....
Кроме могучего сложения и кулака с голову Ваня был знаменит тем, что когда жизнь совсем брала его за горло, ну, в лице там бабы его, председателя колхоза, бригадира, или просто с запоя сильного, допустим... Короче, когда становилось совсем невмоготу, Ваня садился на трактор, и ехал на девять га. Не всегда, но как правило. Девять га — это такое дальнее поле, со всех сторон окруженное лесом. Ну, по идее просто большая поляна в лесу. Сеяли там обычно кормовые, а то и ничего не сеяли, потому что добираться туда очень проблемно, дороги нет, колея лесом шесть километров, и все.
Ну вот, приедет Ваня в расстройстве нервной психики на девять га, бросит трактор на опушке, выйдет на середину поля, и давай что есть силы крыть на чем свет стоит все свои неприятности, всех своих врагов, обидчиков и просто обстоятельства. С чувством, толком, с расстановкой, с соответствующими жестами и в таких выражениях, что сороки падают с веток прямо замертво.
А там, на этом поле, еще эффект такой, поскольку со всех сторон лес, то стоя в середине имеешь такую акустику, как если стоишь в огромном ангаре. Эхо гоняет слова туда-сюда, поэтому человек слышит себя многократно, и это бодрит. Выйдет Ваня на середку, крикнет "Топтыгин!!! Ты — старый пидер!!!" (Топтыгин — это была натурально фамилия председателя колхоза) а эхо исправно повторяет "тыгин... тыгин... тыгин... пидер... пидер... пидер!" Ване легче сразу. То есть получается, что как бы все вокруг, сама природа, относятся к нему с пониманием, сочувствием, с ним согласны и его поддерживают. И от этого Ваню отпускает.
Такой вот незамысловатый аутотренинг. Не всегда Ваня доезжал до девять га. Мог и просто где придется, если прижмет, бросить трактор, выйти в чисто поле, и там, перекрикивая дизель, всех своих обидчиков наказать.
Но эффект конечно не тот. Полного очищения не дает. Поэтому конечно чаще всего девять га. От этого и кличка соответствующая.
Когда Ваню иногда незло на эту тему подначивали, Ваня ничуть не смущался, а очень внятно объяснял, что все лучше в лесу проораться, чем свернуть в сердцах кому челюсть, и потом маяться совестью и сроком. А свернуть Ване, как я уже говорил, очень было чем. На вопрос кто его надоумил так отводить душу, Ваня говорил, что он ничего нового не выдумал, что так делали его отец, и дед, и прадед, и еще фиг знает сколько коленов мужиков. Потому что по семейной легенде когда-то в незапамятные времена кто-то из предков, имея несдержанный характер и такие же пудовые кулаки, ударил обидчика и зашиб насмерть. За что и был сперва посажен в острог, а потом сослан в эти самые края. И от него якобы, от этого убивца, и пошел Ванин род и вот эта странная, но эффективная традиция. Выйти в чисто поле, и сказать все что хочется. И самому хорошо, и потенциальным жертвам не в ущерб.