Битва за Арктику

Россия активно занялась укреплением своих позиций в Арктике. Сообщения об открытии на краю Земли наших военных городков, проведении в условиях вечной мерзлоты учений становятся уже обыденностью.

Как и командировки туда представителей высшей власти РФ. На уходящей неделе отметился такой поездкой вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий в правительстве страны «оборонку». Всего в 29 милях от Северного Полюса он вместе с учеными, депутатами ГД РФ и коллегами по кабинету министров участвовал в открытии дрейфующей полярной станции СП-2015. В прежние годы даже представить было трудно, чтобы кто-то из «государевых людей» подобного ранга отправился по своей воле в те неласковые края!..

 

 

 

 

 

Не остался данный «марш-бросок» без внимания и у наших «заклятых друзей» - ЕС и США. Особенно возбудились норвежцы, которых возмутило кратковременное, для пересадки, появление на их Шпицбергене «лица из санкционного списка» - Д. О. Рогозина. Впрочем, они быстро успокоились, признав, что это «не тот случай, чтобы ссориться с Россией».

Сам факт этой поездки во многом «говорящий», свидетельствует о твердости намерений нашей власти в освоении арктических просторов. Стоит ли того? Об этом и многом другом наш разговор с профессиональным подводником, ныне известным писателем-маринистом Александром Покровским.

- Я служил в Арктике, ходил подо льды. Знаю, что такое температура воды за бортом минус два градуса.

- С целью обеспечения боеготовности. Я 10 лет ходил на атомных субмаринах.

- Своей невероятной силой и красотой.

- На мой взгляд, в Арктике мы поторопились. Вон как грамотно было обставлено признание того, что Охотское море остается за Россией. Никто даже отреагировать не успел. Все эти дела по признанию или не признанию шельфа – научные, географические. Тут надо спокойно и тихо подавать заявку, долго, в тиши научных кабинетов, доказывать, и только потом кричать на весь мир, что шельф в Арктике российский. Сделано же всё было ровно наоборот. Заявка подана, но ничего ещё не решено, а уже собирается экспедиция, торжественно погружается в арктические воды и на дне там втыкает флажок.

Потом точно такое же проделывается и в районе Северного полюса. Ну, и где тут неожиданность? Мало того, все возмущены. Канада тут же заявила, что полностью готова к войне. Я сам слышал выступление их премьер-министра на тему возможных военных действий с Россией.

- Теперь, когда мы со своими арктическими аппетитами прогремели на весь мир, войска там просто необходимы. Кроме всего прочего, мы готовы всячески возрождать Северный морской путь. Тем более, северные страны, в частности, Норвегия уже давно настаивают на том, что он должен быть под международным контролем. Что это значит? Это значит, что они хотят заходить в наши территориальные воды на всем протяжении Северного морского пути. Ледовая обстановка там очень сложная, должны быть базы-убежища, куда можно спрятаться - укрыться от штормов. Вот поэтому, по мнению иных западных государств, Россия должна потесниться и всё отдать. Так что теперь наши группировки на Севере будут только укрепляться, организовываться базы. Их охрана и оборона станет задачей первостепенной важности.

- Теперь есть. Процесс запущен. И запущен он нами. Раньше это были сезонные части США, Канады, той же Норвегии. Отныне же все будут делаться на постоянной основе. Силы станут только наращиваться.

- Появляются городки замкнутого цикла, почти, как космические станции, с самыми передовыми технологиями. Используется, в частности, получение атомной энергии от новейших источников. Это всё жизненно необходимо. Север! Если будут перебои с теплом, городок может замерзнуть за считанные часы.

- Да, нужны особые люди. И они отбираются, пестуются, воспитываются. Но все это воспитание только через Устав, заботу, и личный пример. Перед глазами должен быть пример служения Отечеству. Не где-то там, на полях Великой Отечественной войны, что, конечно, тоже нужно и важно, а здесь, сейчас, рядом. Вот с примерами бескорыстного служения Отечеству у нас беда. Мало их у нас нынче.

- Люди всегда одинаковые. Условия разные. Они и влияют. Часто говорят: вот 1990-е годы были у нас провальные. Провальные не времена. Провалы в головах. Было такое, да, люди не понимали, что такое присяга, Устав, воинский долг. И не только срочники, но и командиры. Куда уж тут воинов воспитывать… Но по счастью и с этим постепенно наводим порядок.

- Это не информвойна. Это обычная практика. «Засекают» у своих берегов все и всех. Я не очень понимаю крики по данному поводу, потому что на самом деле – обычный рабочий момент. И говорит он, прежде всего, о профессионализме. Профессионал всегда рад тому, что у него есть работа, а главная работа в приграничной зоне – обнаружение, выявление иностранного присутствия. Если об этом начинают кричать, то это может означать только одно: противная сторона плохо подготовлена в профессиональном плане. Не надо кричать, надо действовать! Если в опасной близости от границы обнаружен самолет, то ему на перехват вылетает истребитель местных ВВС. Перехватил – полетели рядом – и всё. Международные правила никто не нарушает. Вторгаться в территориальные воды – это международный скандал. Наши моряки и летчики всегда ведут себя корректно. Западные партнеры – не всегда. Обнаруживали мы в своих территориальных водах американские лодки, преследовали, принуждали их к всплытию, вплоть до применения глубинных бомб. Это было в холодную войну.

И сейчас наблюдается присутствие соседей, в частности, американцев.

Но, повторю, что касается россиян, всё происходит очень тихо. Главное же - обнаружить чужое присутствие, а не орать об этом в СМИ. В военное время или в напряженный период лодка противника просто уничтожается, так зачем же пугать ее заранее. Надо держать на прицеле, вести. Вот и водят. Американцы часто об этом даже не догадываются. Мастерство наших противолодочных сил растет – благодаря учениям, тренировкам, боевым дежурствам.

- Странно, что жители Израиля чего-то боятся, постоянно живя в состоянии войны со своими ближайшими соседями...

Противопоставляется в любом деле обычно высокий уровень боевой выучки. То есть, армия всегда должна быть готова выступить на защиту рубежей. У России, смею вас уверить, есть что противопоставить. Слава богу, разоружились не до конца. Конечно, хотелось бы иметь современные самолеты и подводные лодки, но развалить получается быстрее, чем создавать.

А что касается Крыма, то даже при желании трудно назвать его присоединение захватом. С кем не говорил на полуострове, и в Севастополе – люди счастливы. Особенно после событий в Донбассе. Пример же налицо!

Современный мир поменялся после бомбежек Сербии. С того момента международное право фактически перестало существовать. Теперь действует «право сильного», и не Россия тут главный зачинщик. Мы пока только обороняемся. У нас не так много сил и средств, чтоб разбрасывать их на наступательные операции. Нам бы с обороной справиться. Пока справляемся.

- Конечно, как и все в России. Я был на Украине в 2006 году. Никаких антирусских и антироссийских настроений тогда не наблюдалось. Но не прошло и восьми лет, и словно другая страна.

Происходящее там расцениваю как трагедию народа. Я видел разные виды национализма, на Кавказе, например. Все их объединяет одно: они кровавые и направлены против собственных граждан.

На Украине, в Донбассе и Луганской области, идет война на истребление, на зачистку территории. Люди никому не нужны. Они лишние. И я говорю это не потому, что у меня какие-то антиукраинские настояния, а потому что надо иметь мужество смотреть правде в глаза.

Правда же такова: ДНР и ЛНР уже по факту отделились. Если Киев будет настаивать на силовом возвращении этих двух образований, то он рискует потерять еще больше. Пока всё, что делается Киевом, делается для войны. В ДНР и ЛНР это поняли давно. Скоро и до Европы дойдет. Уже доходит. Медленно, конечно, но Европа начинает прозревать.

- Не согласен. Крым свою судьбу решил сразу и сам: отделение. Все было стремительно. Настолько, что Москва явно не успевала за крымчанами. Но всё сложилось. Слава богу, без крови. А Донбасс вообще не хотел отделяться. Таких настроений не было. Поначалу разговоры шли только о русском языке. Но я уже тогда говорил: вопрос языка – это вопрос крови. Тронули – хлынула. Сначала там и не война была вовсе, а противостояние. России не стоило вмешиваться. Она и не вмешалась. А то, что там добровольцы из России воюют, так на стороне Киева воевали и воюют наемники. Американцы, поляки, хорваты с боснийцами и т.д., теперь они называются инструкторами.

- Сила России в том, в чем была всегда: нужно крепить дух, под которым у нас исконно понимается патриотизм. Чем крепится дух общества и отдельного его представителя? Заботой государства. Есть это у нас? Нет. Или, скажем так, есть, но не в полно мере. Вот только недавно на самом верху пришло понимание того, что нужно поддержать мелкий бизнес, собственника. В нашем обществе срочно должен появиться малый предприниматель, которому есть что терять – дом, квартиру, машину, свое дело, свою лавку. Вот такой мелкий лавочник спас в свое время Финляндию в Зимней войне 1939/40 гг. На него опирался Фридрих Великий, объединяя немецкие земли. Так же было и во Франции, когда вместо отдельно взятых гасконцев, нормандцев, бретонцев, эльзасцев и т.д. появилась единая нация французов.

Без этого собственника нацию не сплотить. А ее надо сплотить перед лицом опасности.