Трагедия «Адмирала Нахимова»

Ежегодный оплачиваемый отпуск был одним из неотъемлемых, самых ценных прав советского человека, гарантированных ему конституцией. Отпуска с нетерпением ждали, к нему тщательно готовились, на него круглый год копили. Наконец, яростно боролись за то, чтобы уйти в него именно в летние месяцы. Дача считалась уделом пенсионеров, а каждый уважающий себя инженер или рабочий обязательно должен был раз в год съездить с семьей к морю.

Самым престижным видом морского отдыха был заграничный круиз, воспетый в незабвенной комедии Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука». При этом попасть на теплоходе в Стамбул, город контрастов, случайному старшему экономисту «Гипрорыбы» Горбункову С. С. было чрезвычайно сложно, практически невозможно. Условный счастливчик как минимум должен был быть передовиком производства со связями в профсоюзных организациях, а лучше входить в круг советской элиты — культурной, интеллектуальной, военной или номенклатурной.

Несколько более доступными были внутрисоюзные круизы. Например, популярная Крымско-Кавказская линия, на которой и работал «Адмирал Нахимов». Ее маршрут предполагал ежемесячное (в высокий сезон) осуществление пароходом двух рейсов, начинались и заканчивались которые в Одессе. По пути пароход делал остановки на крупнейших черноморских курортах СССР: в Ялте, Новороссийске, Сочи и Батуми.

В 1970—1980-е годы теплоходы уходили из Одессы по этому и похожим маршрутам ежедневно. Одновременно линию обслуживало 13—14 судов, перевозивших в год 130 тыс. пассажиров, десятую часть которых составляли иностранцы. Стоимость такого недельного круиза (с восемью ночевками) начиналась от 150 рублей (в зависимости от класса каюты), что составляло среднюю месячную зарплату квалифицированного рабочего или инженера.

Но потратить эти деньги для советского человека все равно считалось за счастье, которое к тому же необходимо было доставать «по блату». На борту такие везунчики получали уровень отдыха, сравнимый в Советском Союзе разве что с «интуристовскими» гостиницами. Путешествие в формате «один день — один новый город», дискотека в музыкальном салоне, киносеансы, купание в бассейнах, солнечные ванны и судовые праздники. Наконец, бары и рестораны с достаточно широким ассортиментом тех дефицитных напитков, с которыми вовсю начали бороться в середине 1980-х годов.

«Адмирал Нахимов» был ветераном Крымско-Кавказской линии. Старомодный пароходный лайнер работал на ней с 1957 года — почти 30 лет. Корабль построили еще в 1925-м в Германии, и первые десять с лишним лет своей жизни он под названием «Берлин» работал на престижных трансатлантических рейсах, связывая Бремерхафен и Нью-Йорк.

Во Вторую мировую «Берлин» переоборудовали под госпитальное судно. Им он и прошел всю войну, пока не затонул в январе 1945 года на Балтике недалеко от Штеттина, подорвавшись на собственной — германской — мине. Полученные повреждения, тем не менее, позволили спустя два года поднять его с 18-метровой глубины и после десятилетнего капитального ремонта в ГДР вернуть в состав пассажирского флота. Только, конечно, уже не немецкого, а советского. «Берлин» был переименован в «Адмирала Нахимова», став частью военных репараций.

Немецкие специалисты постарались на славу. Вышедший в 1957-м на Крымско-Кавказскую линию пароход, несмотря на свой формально солидный возраст, удивлял первых советских туристов. Вот как описывал это первый капитан «Нахимова» Н. Соболев: «Пассажиров поражало дорогое убранство: стены вестибюлей, кают, салонов, ресторанов отделаны различными ценными породами дерева, отражавшими все, словно в зеркале; трапы сверкали витиеватыми украшениями и бронзированными поручнями, на стенах красовались роскошные канделябры. Палубы были устланы добротным ковровым покрытием, причем каждая палуба имела свой отличительный цвет. В салонах висели дорогие картины на морскую тематику, стены музыкального салона украшали бронзовые барельефы русских флотоводцев. Пассажир, входивший в салон, чувствовал, точно он попадал во дворец или музей. Работали рестораны, бары, кинотеатр, парикмахерские, библиотека. Негромко раздавалась мелодичная музыка, временами прерывавшаяся для информации».

За почти 30 лет активной эксплуатации «Адмирал Нахимов» изрядно истрепался, даже несмотря на регулярные косметические ремонты. Его моральный и физический возраст стал настолько очевиден, что на IV квартал 1986 года были запланированы его вывод из флота Черноморского пароходства и списание с баланса. 29 августа он отправлялся в очередной рейс, который должен был стать одним из последних. А стал последним.

В порт Новороссийска пароход прибыл точно по расписанию, 31 августа 1986 года в 14:00, и, естественно, сразу опустел. Пассажиры воспользовались восьмичасовой стоянкой, чтобы искупаться в море, погулять по городу, осмотреть его достопримечательности, главной из которых была воспетая дорогим Леонидом Ильичом «Малая земля». К 22:00 практически все 897 пассажиров вновь были на борту.

Практически, но не все. «Адмирал Нахимов» отправился в свой последний путь с 10-минутным опозданием. Почти 1250 человек на борту ожидали очень важного гостя, задержавшегося в Новороссийске. Это был начальник УКГБ по Одесской области генерал-майор А. Крикунов с семьей. Если бы не это вынужденное опоздание, никакой трагедии всего час спустя бы не произошло.

Этот уникальный снимок парохода «Адмирал Нахимов» сделан 31 августа 1986 года вскоре после его прибытия в порт Новороссийска. Всего через восемь часов белоснежный корабль пойдет на дно

Пока «Адмирал Нахимов» целый час неспешно плыл к выходу из Цемесской бухты, с противоположной стороны к ней приближался еще один крупный корабль — сухогруз, или, точнее, балкер «Петр Васёв», битком набитый ценнейшим грузом, купленным за такую редкую уже в Советском Союзе свободно конвертируемую валюту, — 28 638 тоннами канадского ячменя. Ширина входа в бухту составляет 9 километров, и здесь предстояло разминуться всего двум суднам — задача, с которой справился бы и капитан не слишком выдающихся способностей.Сухогруз «Петр Васёв», после трагедии 1986 года переименованный в «Подольск»

Впрочем, капитан «Адмирала Нахимова» Вадим Марков к тому времени мостик покинул, посчитав, что самое сложное мероприятие (вывод корабля из бухты) он выполнил. К тому же Марков успел договориться со своим коллегой с «Петра Васёва» Виктором Ткаченко, что сухогруз пропустит пассажирский лайнер, хотя по правилам все должно было быть наоборот. Ткаченко в это время включил новейшую японскую систему автоматизированной радиолокационной прокладки курса (САРП) и всецело на нее положился.Обе команды торопились. Марков на «Нахимове» хотел сэкономить судовое топливо (и именно поэтому попросил срезать поворот на Сочи и пропустить его на выход первым), Ткаченко на «Васёве» думал, как бы побыстрее стать к причалу под разгрузку ячменя. За иллюминатором был последний день месяца, а значит, итоговые цифры для отчетности руководству были особенно важны.

Увеличив скорость до 10 узлов, капитан Марков ушел с мостика, оставив управление второму помощнику Чудновскому. Ткаченко в это время полностью положился на САРП, игнорируя визуальное наблюдение, и также скорость не сбрасывал. На «Нахимове» звучала музыка, кто-то праздновал День шахтера, в кинозале начинался фильм «Я любил вас больше жизни», а в клубе — дискотека. «Васёв» шел прямо на него.

Чудновский неоднократно связывается с Ткаченко, раз за разом подтверждая готовность того уступить «Нахимову» дорогу. Ткаченко раздраженно соглашается и продолжает сверяться лишь с монитором САРП, игнорируя предупреждения своих помощников, собственными глазами наблюдающих опасное сближение двух судов. Лишь за пять минут до катастрофы капитан «Васёва» соизволил оторваться от монитора, убеждавшего его, что расхождение кораблей будет благополучным. Время на принятие решения, время на команду «Полный назад», время на ее исполнение и инерция тяжелогруженного балкера вариантов на счастливый исход не оставили.

Построенный в Японии всего за пять лет до катастрофы, «Петр Васёв» ниже ватерлинии имел бульб — выступающую выпуклую часть носа, помогающую сухогрузу экономить топливо и увеличивающую его скорость. В 23:12 по местному времени этот бульб как ножом вспорол обшивку «Адмирала Нахимова» и обрек на гибель пароход и его пассажиров. Более того, так как корабли в последний момент начали расходиться, бульб буквально распотрошил правый борт лайнера, создав пробоину площадью в 80 квадратных метров.

В корпусе «Нахимова» ниже ватерлинии образовалась огромная дыра. Вдобавок на пароходе из-за давних проблем с вентиляцией, особенно актуальных жарким летом, были открыты практически все иллюминаторы и герметичные клинкетные двери между отсеками. Корабль практически сразу стал заваливаться на правый бок, основное освещение погасло, аварийное проработало всего две минуты, но и это спасло многие жизни.

«Я выбежала в коридор, бросилась по лестницам вверх, — рассказывала позже одна из выживших пассажирок. — Свет вспыхнул, потом снова погас. Там даже днем я не раз плутала, чтобы выйти наверх. А тут в кромешной тьме. Я была в состоянии, очень близком к истерике. Увидела спасательный круг. Но он был плотно зажат в держателях. Я схватила круг, но — издевка Фортуны — круг был привязан очень крепкой веревкой. Я смогла отбежать только на несколько шагов. Бросила его. И тут начался очень сильный крен. Я потеряла своих ребят в толпе. Паника началась, люди уже сыпались за борт. Еще один толчок. Я вцепилась в распахнутую дверь променад-палубы и зависла с ней над морем. Вижу только блики внизу. Понимаю, что надо прыгать вниз и отплывать дальше от борта, чтобы не затянуло в воронку. Но я совершенно не умела плавать. Это было самое трудное — разжать пальцы и скатиться в черную холодную воду. «Господи, неужели это все?!»

Всего через восемь минут после столкновения с «Петром Васёвым» пассажирский пароход «Адмирал Нахимов» лег на правый борт и ушел под воду. Оперативно подошедшие суда, в том числе катер-лоцман, который должен был подвести сухогруз к портовым причалам, организовали спасение почти тысячи человек, сумевших остаться на поверхности Цемесской бухты. Погибли в основном те, кто в момент столкновения находился на нижних палубах парохода. Выбраться оттуда в условиях постоянно увеличивающегося крена, быстрого затопления отсеков и начавшегося на борту хаоса было просто невозможно.

Среди погибших были и генерал КГБ Крикунов с семьей, из-за которого «Нахимов» задержался в Новороссийске, и добровольно ушедший с мостика в свою каюту и запершийся там Александр Чудновский, второй помощник капитана Маркова, непосредственно управлявший лайнером в момент катастрофы. Всего погибло 423 человека (среди них 359 пассажиров, 23 ребенка до 16 лет и 3 белоруса).

Уже на следующий день на место трагедии прибыли водолазы. Работы продолжались три недели, но были остановлены после трагической гибели двух человек. Власти решили, что «Нахимов» забрал уже достаточно жизней, и прекратили спасательную операцию. На дне Цемесской бухты, на глубине в 47 метров, в лабиринте заваленных мебелью коридоров, в каютах, машинном и котельном отделениях так навсегда и остались 64 человека. Место гибели парохода было объявлено братской могилой, любые действия, нарушающие память о погибших, были запрещены.

Виновными в аварии объявили обоих капитанов и второго помощника Чудновского. Последний сам вынес себе приговор, оставшись на тонущем судне. Капитаны получили каждый по 15 лет, но были помилованы в 1992 году. Маркова обвинили в самовольном оставлении капитанского мостика, Ткаченко — в халатности, игнорировании визуального наблюдения за сближением кораблей, доверии исключительно к данным САРП, которая в этот раз дала необъяснимый сбой. Судьба каждого из них в дальнейшем сложилась трагически. Вадим Марков с «Адмирала Нахимова» умер от рака в 2007-м. Виктор Ткаченко не мог найти себе работу в Новороссийске и был вынужден эмигрировать в Израиль. В 2003-м яхта под его командованием потерпела крушение у берегов канадского Ньюфаундленда — погибли все находившиеся на борту, в том числе и бывший капитан злополучного сухогруза.

Виктор Ткаченко (слева) и Вадим Марков на скамье подсудимых

Та самая САРП — система автоматической радиолокационной прокладки курса

«Адмирал Нахимов» лежит на дне Цемесской бухты, «Петр Васёв» был переименован сначала в «Подольск», а потом и вовсе продан в дальнее зарубежье. В 2012-м и он был разделан на металлолом на «кладбище кораблей» в Бангладеш.

Так закончилась эта история для всего мира, оставшись лишь личной трагедией сотен советских семей. Родственники погибших, выжившие пассажиры «Адмирала Нахимова» по-прежнему на рубеже лета и осени приезжают в Новороссийск, возлагают цветы к мемориалу, плывут на катере на место трагедии и вспоминают тот вечер, когда халатность трех человек, их самоуверенность и желание сэкономить восемь минут оборвали 423 жизни.

https://realt.onliner.by/2015/08/10/nakhimov