«Это вдохновение и отдушина». Как петербурженка стала звонарем в храме и управляет колоколами весом в несколько тонн
Татьяна Никитина работает звонарем в храме на Лиговском проспекте. Эту профессию петербурженка освоила шесть лет назад, отучившись на курсах во Владимирском соборе. Теперь Татьяна также участвует в колокольных концертах, совмещая это с работой музыкального педагога.
«Бумага» поговорила с Татьяной Никитиной о том, как она заинтересовалась звонарским делом, сложно ли звонить в колокола, которые весят несколько тонн, и почему в этой профессии становится всё больше женщин.
Как петербурженка стала звонарем и где можно научиться звонарскому делу
— Меня всегда интересовал звук колоколов. Проходя мимо храмов с колокольней, я останавливалась и слушала их звон, хотелось тайно туда пробраться. Впервые такая возможность появилась, когда я стала прихожанкой Федоровского собора на Миргородской улице. В России в Светлую седмицу (или Пасхальную неделю — прим. «Бумаги») существует традиция, когда в колокола можно звонить всем желающим, но по договоренности со звонарем и настоятелем. И я решила попробовать свои силы.
Колокольня собора — тогда еще не собора, а часовни Новомучеников и Исповедников Российских — располагается над храмом. Залезать на нее нужно по лестнице, причем частично она идет снаружи, прямо по крыше. Сначала желающих было много, но часть людей, оценив высоту, отказалась.
На колокольне мне было так интересно, что я стала спрашивать звонаря, как можно освоить эту профессию. Он порекомендовал пойти во Владимирский собор, где есть учебная звонница. Я начала обучение там, а потом попала к Андрею Иванову в храм Сретения Господня на Гражданском проспекте. У Андрея есть своя школа, и сам он очень классный звонарь, настоящий мастер.
Сейчас я работаю в Крестовоздвиженском Казачьем соборе на Лиговском проспекте — там я штатный звонарь. Звоню в выходные дни и к двунадесятым праздникам (двенадцать важнейших после Пасхи праздников в православии — прим. «Бумаги»), в будние дни работает обученный звонарь из числа певчих.
При этом я прихожанка Федоровского собора, где и начинала звонить. Очень люблю этот храм и колокольню. Набор из одиннадцати колоколов был полностью утрачен после революции, но, если правильно помню, в 2010-м по сохранившимся эскизам удалось воссоздать их точные копии — от звукоряда до орнамента. Это колокола «Романовского звона», они названы именами членов царской семьи. Самые огромные — «Николай» весом 8,5 тонн, «Александра» — шесть тонн и «Мария» — четыре тонны.
Как многие звонари, я также активно участвую в различных фестивалях и концертах колокольного звона. Конечно, самый большой опыт получаю от участия в Московском Пасхальном фестивале, учрежденном Валерием Гергиевым. Он включает симфоническую, камерную, хоровую и звонильную программы. Туда съезжаются звонари из разных городов нашей страны и даже из-за границы. Это потрясающий опыт — каждый день мы играем на разных колокольнях Москвы. Новый опыт, новые знакомства, взаимодействия. География фестиваля с каждым годом все шире. Я уже была в Пскове, Хельсинки, на острове Кижи.
На концертах можно играть совершенно разные вещи. Например, некоторые ребята звонят в ритме танго или подбирают мелодии из The Beatles.
Мне сложно назвать звонарское дело профессией, скорее, это вдохновение и отдушина. По профессии я музыкальный педагог, заканчивала петербургскую консерваторию. Работаю музыкальным педагогом в различных центрах и школах. Сейчас нахожусь в декрете, но колокола не оставила — по возможности прихожу звонить.
Как звонарь управляет колоколами и какие трудности возникают во время звона
— Звонарское дело — не так физически тяжело, как может показаться со стороны. В первую очередь помогает развеска колоколов. Ее часто устраивают компактно, с помощью системы тросов: ставится пульт, через который проводят тросы. В большие колокола звонят посредством ножных педалей. Средние — под левой рукой, зазвонные — в правой руке.
Иногда, чтобы зазвучала вся колокольня, требуется целый ансамбль звонарей. Например, в Федоровском соборе, чтобы охватить все колокола, нужно три человека. Коллективный звон — это тоже интересно, прежде всего из-за взаимодействия друг с другом.
Во время звона иногда случаются свои коллапсы. Например, один раз я участвовала в фестивале Финляндии и развеска там была просто чудовищная. Перед концертом мы с мужем и другими участниками пытались наладить систему тросов, иначе не получилось бы воспроизвести и половины того, что было заявлено в программе. Но вдруг пришел какой-то чудак, который звонил просто дубася в колокола со всех рук. Я не знаю, зачем он так делал, но из-за этого вся наша настроенная система рухнула. Между звонами пришлось делать длинные паузы, чтобы всё восстановить.
Бывает и такое, что во время звона рвется трос. Тогда ты пытаешься как-то другой рукой всё подхватить, чтобы закончить. Или подхватывает твой напарник, если он есть.
Иногда сложность бывает с самим собой: приходишь во «взъерошенном» состоянии, и ничего не выходит. Перед звоном нужно успокоиться. Важно быть в равновесии, замедлиться, помолиться, вспомнить, для чего ты здесь.
Зачем нужен колокольный звон в храмах и может ли звонарь импровизировать
— Колокольным звоном начинается богослужение — либо всенощное бдение вечером, либо литургия утром. При хорошем раскладе возможностей колокольни и храма — например, если проведена радиосвязь на колокольню и есть координация действий с тем, что происходит внутри храма, — возможны звоны во время богослужения. Тогда звонарю необходимо быть в курсе того, что происходит прямо сейчас, и знать ход богослужения насквозь. Потому что есть канон богослужебных звонов. Например, 12 ударов на евхаристический канон, благовест, 50 ударов после «Достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу…».
Еще интересное: на погребение (отпевание) звонят перебором от малого колокола к большому — как погружение в землю, а на погребение плащаницы Христа, наоборот, — от большого к малому. Как символ восхождения и воскресения. При совершении водосвятия в праздник Крещения звонят перебором от большого к малому, а при погружении креста в воду дают трезвон во все колокола. Тоже очень символично, как бы изображая плеск воды.
Звон к началу богослужения начинается с благовеста: медленных равномерных ударов в благовестник — самый крупный колокол на колокольне. Потом добавляются средние колокола — в колокольне Крестовоздвиженского собора я захватываю их левой и правой рукой, потом постепенно добавляю вторую педаль и перехожу к трезвону, то есть добавляю маленькие колокола и задействую всю колокольню.
В середине композиции меняю размер: скажем, было 4/4, а я поменяла на 6/8. Это интересно вписывается и звучит. В третьей части я возвращаюсь к первоначальному размеру. Получается такой композиционный звон со сменой размера.
Если вы слышите звон, который не прекращается, то, вероятно, это колокольный концерт. Если звон звучит несуразно, странно и это Пасхальная неделя — значит, просто разные люди пытаются звонить в колокола от радости.
Можно звонить в колокола по нотам, а можно импровизировать. Во Владимирском соборе я обучалась звонам, записанным по нотам. Этот сборник составлен, на мой взгляд, и как успешная попытка нотировать и сохранить некоторые традиционные звоны, и как методическое пособие для начинающих звонарей.
Сейчас я, честно говоря, в основном импровизирую. Стараюсь опираться на какой то модус, ритмическую формулу, которая то появляется, то исчезает во время звона, — получается форма рондо с рефреном. Или иногда делаю три части с контрастной серединой, чтобы возникал эффект узнавания, когда третья часть почти возвращается в первую.
Кто может стать звонарем и почему в последнее время в профессии становится всё больше женщин
— С одной стороны, звонарем может стать любой человек, у которого есть уши, чувство ритма и слух. Даже если нет слуха, можно координировать голову с ушами, руками, главное — желание. С другой стороны, звонарь — это призвание. Я бы хотела, чтобы звон был хвалой. Раньше не понимала слова «хвала», оно как будто сломанное, а сейчас считаю, что звон — это и есть хвала-благодарность, которая становится праздником. Меня это занятие увлекло и не отпускает. В звоне есть много пространства для импровизации, для молитвы и для чувства вневременья.
Но многие звонят из любопытства. В седмицу это разрешают делать всем, и, с одной стороны, в это время появляются новые звонари, с другой — не одна колокольня понесла весомый ущерб после того, как там неистово пытались издавать всякие громкие и яркие звуки.
В звонари приходят люди совершенно разных профессий и увлечений. В последнее время появляется больше женщин. Я думаю, это связано с удобством развески и тем, что физически ничто не мешает осваивать эту специальность. В то же время тяжелые колокола, где нужна большая сила, остаются. Например, «восьмитонник» в Федоровском соборе не присоединен к системе тросов, и чтобы его раскачать, нужна сила мужицкая. Я немного приноровилась его раскачивать, и пару раз получалось, но это непросто.
Еще в церкви сейчас в принципе больше женщин — может, больше заинтересованы. Возможно, рост количества звонарей связан и с этим.
Сейчас существуют электронные звонари (автоматические системы управления колоколами — прим. «Бумаги»). Считается, что в этом есть свои плюсы — можно нажать на кнопку и звон состоится, и сделать это может любой человек. Думаю, это большой бизнес и чьи-то большие деньги. Я, конечно, против: так мы теряем живой звук, традицию. Считаю, что можно спокойно обойтись без электронных звонарей, к тому же есть тенденция к возрождению колокольного звона. А звонарей сейчас, пожалуй, больше, чем колоколен.
Ранее «Бумага» публиковала истории молодых петербуржцев, которые ездили на послушание в монастыри. Они рассказывали, почему решили уехать из города на Валаам и в Псково-Печерский монастырь и как изменилось их представление о Русской православной церкви.