Михаил Лермонтов и Варвара Лопухина: он создал сам свое страданье...
Нежная юношеская любовь - самая чистая и светлая. Иногда она остается в памяти как теплое и трепетное воспоминание. Но иногда, проходя через испытания годами, страстью и ревностью, становится "жизненным лучом-путеводителем". Именно так называл свое чувство к Варваре Лопухиной Михаил Лермонтов.
«Случайно сведены судьбою»
Весной 1832 года молодой Мишель в компании молодёжи поехал в Симонов монастырь ко всенощной. Во время этой поездки Лермонтов оказался рядом с Варенькой Лопухиной, сестрой своего друга Алексея. Черноглазая девушка поразила юношу простотой и открытостью, неординарностью суждений, пылкостью и восторженностью. Он сразу угадал в девушке родственную поэтическую натуру. Кроме того, Варенька разительно отличалась от манерных московских барышень.
Накануне зимой ее привезли на "ярмарку невест", и она еще не успела утратить своего деревенского задора и свежего румянца. Лопухина не была красавицей, но покоряла всех живостью и общительностью. Ясный взгляд и светлая улыбка, умение сопереживать собеседнику делали девушку особенно притягательной. Такой образ стал неизменным спутником поэта, его Музой и душевной привязанностью на всю жизнь. Кажется, само Провидение сблизило двух молодых людей, но судьба распорядилась иначе.
«Он создал сам свое страданье»
В 1832 Лермонтов переехал в Петербург и был зачислен в школу юнкеров. Военная служба и светские увлечения помешали взаимному чувству развиваться. Образ любимой девушки отошел на второй план. Михаил, как и все поэты, был натурой страстной и увлекающейся. Слухи о бурном романе Михаила с прекрасной Сушковой, преувеличенные и приукрашенные подробностями, долетели и до Москвы. Возможно, по этой причине или по настоянию родителей Варвара Лопухина вышла замуж за Бахметева, человека не молодого, но состоятельного.
Утверждают, что Варвара Александровна не была счастлива в замужестве, так как ее супруг оказался большим ревнивцем и запрещал жене даже упоминать о Лермонтове. Для поэта брак любимой стал сокрушительным ударом, горькой изменой. Каждая строка творчества этого периода окрашена смятением и унынием. Словно плачет душа, словно рвется струна скрипки на верхней ноте…
Скорее всего, здесь и начинается надлом в судьбе Михаила, зарождающееся неверие в людей и смысл жизни. Теперь его бунтующая любовь принимает другое измерение. Лермонтов не находит себе места, страдает и мечется. Гнев и необузданная ревность словно прорвали плотину, и потоки ускользающей любви затопили его…
Во время ссылки на Кавказ Лермонтов не забывал о своей любимой: он посвящал ей стихи, рисовал ее портреты. По возвращении поэт пересмотрел свое отношение к Варваре, теперь уже Бахметевой. Любовь его закалилась и стала сильнее, выдержав все испытания временем и расстоянием. Чувство стало спокойным и глубоким, он уже не винил Варю, а любил ее просто за то, что она есть на этом свете, хотя и не в его жизни.
«Печальный демон, дух изгнанья...»
Его стихотворения озарились новым светом и нежностью, порой даже раскаянием. Однако неприязнь к ее мужу так и не исчезла, и стала, наверное, еще крепче. В 1840 году Лермонтов отправил любимой один из вариантов своего «Демона». На конверте он написал «В.А.Б.», а потом яростно перечеркнул инициал Б., исправив его на Л. (то есть Лопухина). Он все еще бунтовал и не хотел признавать права Варенькиного мужа на нее. Так в «Герое нашего времени» и других произведениях можно найти сходство некоторых персонажей с Бахметевым.
Таким образом Лермонтов регулярно выставлял его на посмешище. В «Княжне Мери» Лермонтов показал своего злейшего врага в образе мужа Веры — жалкого хромого старика. Читателям было совершенно ясно, с кого списан образ. За эту литературную месть пришлось расплачиваться Варваре. Ее взбешенный супруг приказал выбросить все рукописи, рисунки и подарки Лермонтова, которые хранила Лопухина, запретив даже упоминать имя поэта.
«О, если б знала ты, как я тебя люблю»
Вареньку Бахметеву Лермонтов теперь видел крайне редко. Их последняя мимолетная встреча состоялась в 1838 году, когда Варвара с мужем и дочерью Ольгой была проездом в Петербурге. Тогда и появилось трогательное стихотворение "Ребенку", где поэт словно исповедуется перед дочерью любимой женщины и просит прощения за то, что не смог дать ей счастья.
Не смог или не успел. «Смотри ж, не говори ни про мою печаль, ни вовсе обо мне» — просил он у ребенка… Но Варваре вовсе не обязательно было напоминать о Лермонтове, она его и так любила и помнила до самой смерти. То же самое было и с Лермонтовым.
«Не с тобой я сердцем говорю»
Последней женщиной в жизни Лермонтова стала Екатерина Григорьевна Быховец, дальняя родственница поэта. Черноглазая красавица, она прекрасно понимала, что поэт влюблен не в нее, а в похожее и милое его сердцу сходство с Варенькой Лопухиной. В стихотворении, которое посвящено Быховец, Михаил Юрьевич признается, что в ее чертах он пытается найти черты любимой.
Той единственной, которая была душевно близка Лермонтову, своему Демону; той, которая искренне и просто жалела его и себя, с печалью о несбывшемся и с благодарностью за его и свою любовь, незримую для окружающих, но всегда присутствующую в их жизни. Такая нежная женщина с родинкой над бровью и разбитой судьбой...