Следопыты и медведи: Интервью с Виктором Мусатовым

В эфире ПАИ-live председатель комитета по природным ресурсам и экологии Псковской области Виктор Мусатов в разговоре с Александром Машкариным рассказал о реализации нацпроекта в сфере экологии, об обновлении технопарка, о лесовосстановлении и самоотверженном труде лесников.

Замена ретротехники

– Ваш комитет курирует очень большой блок вопросов, которые в том числе связаны и с национальными проектами по природосбережению, по экологии. В принципе, у вас каждый день происходят какие-то активности. Давайте вспомним, за последние несколько недель что произошло интересного по нацпроектам?

– Действительно, изменения по национальным проектам происходят у нас практически каждый день, но нужно понимать, что все эти изменения направлены в целом на достижение определенных конечных показателей, которые установлены национальными проектами. Если говорить о наиболее финансово емком проекте – сохранении лесов, то  в 2020 году хотел бы выделить несколько аспектов. Первое – это то, что, несмотря на все сложности этой весны с наложившимися обстоятельствами, нам в целом удалось на сто процентов выполнить план искусственного лесовосстановления, которое складывается как из тех работ, которые проводят наши подведомственные учреждения в рамках госзадания на участках лесного фонда, не переданных в аренду, так и за счет арендаторов. В отношении арендаторов у обывателей часто бытует лишь негативное отношение. Но я хочу сказать, что затраты на лесовосстановление в этом году у арендодателей составили порядка 60 миллионов  рублей. Это достаточные средства.

– Это только за полгода?

–Да, это за этот год. И мы оказались единственным субъектом, во всяком случае в Северо-Западном федеральном округе, который полностью выполнил план искусственного лесовосстановления в весенний период. Это оптимальные сроки. В осенний период мы будем еще проводить определенные работы, возможно, где-то еще потребуется выполнение работ, но в целом план у нас за весну уже выполнен. Конечно, знаковым мероприятием для нас является обновление парка лесопожарной техники. Поступление лесопожарной техники началось в прошлом году – пришло 37 единиц, причем это специализированная техника: малые лесопожарные комплексы, автоцистерны, пожарные машины, вездеходы, тракторы. Закупка того года позволила создать лесопожарные станции в каждом лесничестве (на сегодняший день у нас их 11), и если у нас есть сложности с размещением этой техники, то с комплектованием специализированной техникой на сегодняшний день вопрос решен.

– Машина есть – гараж найти бы, да?

– Да, нужны гаражи, нужны помещения. В этом году  тоже идет поступление, и уже поступили достаточно крупные партии – 19 машин. Практически все финансовые средства, которые предусмотрены на этот год, у нас закантрактованы. И с этого года мы реально можем приступить к обновлению техники. Под старой я подразумеваю именно советскую технику: это техника периода 1982/1983 годов до 1990 года.

– То есть у вас на службе находилась ретротехника? Реально еще с советского времени?

– Да. Это техника сорокалетней давности. Работа проводится в рамках национального проекта. Также в рамках национального проекта в этом году мы для выполнения лесохозяйственных работ приобретем автомашину с гидроподъемником – это позволит нам собирать достаточно хорошие семена с наших семенных плантаций. Как мы понимаем, в любой отрасли растениеводства от качества семян зависит в дальнейшем очень много.

– Это вышка, с помощью которой можно собирать шишки с елок?

– Да, это вышка, с помощью которой можно собирать шишки с елки на достаточно большой высоте. Потому что на сегодняшний день мы иногда практикуем закупку шишек у населения, а где они собраны, мы это проконтролировать не можем. Может быть, это собрано где-нибудь на соснах, которые растут на берегу Чудского озера: мы там сосны знаем, они такой формы достаточно…

– Извилистой.

– Да, интересной, потому что там сильные ветра, неблагоприятные условия. Вполне возможно, что даже на генетическом уровне у них уже достаточно низкое качество. А нам нужно выходить на хорошее качество посадочного материала. Это тоже в рамках национального проекта. Ну и что бы я особенно хотел отметить, вне рамок национального проекта мы за эти два года практически в каждое наше подведомственное учреждение в лесничестве купили порядка четырех машин. Два года назад у нас в наших подведомственных учреждениях техники без стопроцентного износа не было ни одной единицы. Мы осуществляли охрану лесного фонда, который составляет, как вам известно, половину территории Псковской области, от незаконных рубок, от других видов лесного нарушения, практически не имея транспорта. На сегодняшний день ситуация пусть не так быстро, как хотелось бы, но меняется. Но и в целом такого обновления парка лесопожарной техники, лесохозяйственной техники, лесопатрульной, в принципе, лет за 20-30, наверно, не было точно.

«Даже трава – конкурент»

– До стрельбы при охране леса доходит?

– До стрельбы, к счастью, пока не доходит.

– Мы просто знаем, что черные лесорубы легко без боя не сдадутся.

– Проблема черных лесорубов не совсем связана с деятельностью нашего комитета, потому что когда мы говорим о черных лесорубах, чаще всего мы имеем в виду рубки на землях, не относящихся к землям лесного фонда. Это действительно очень плохо урегулированный законодательством вопрос, и, пользуясь этими лазейками, достаточно много лесов, которые не входят в лесной фонд, могут быть вырублены без каких-то последствий для людей, которые осуществляют эти рубки. У нас есть примеры, когда мы выезжаем, по нашим методикам рассчитываем ущерб, но дальше начинается процедура, когда собственник должен выступить потерпевшей стороной.

– А он не хочет. Или его просто невозможно найти.

– Да, такое возможно.

– Чем комитет и ваши подведомственные учреждения будут заниматься осенью?

– В общем-то, мы два года назад определили для себя стратегическую задачу на ближайшие несколько лет. Структура лесного фонда такова, что береза, как породообразующая порода, составляет 38 % и, соответственно, хвойных меньше. Лесовосстановление – это, конечно, очень важный и принципиальный аспект, но нужно понимать, что в целом лесовосстановление не заканчивается после посадки лесных культур, это не ритуал, который нужно сделать и после этого можно уйти из леса. Хвойные породы растут медленнее, чем мягколиственные, на начальной стадии и трава является конкурентом хвойных пород, нужно делать агроуходы. Мы выработали свою генеральную линию, и так все совпало, что у нас появился новый лесной план, мы разрабатывали лесохозяйственные регламенты по всем лесничествам, и арендаторы разрабатывали соответствующие лесные планы. У каждого арендатора взято на себя обязательство, что площадь вырубленных лесов должна равняться площади лесовосстановления и площади рубок ухода за молодняком. Мы должны обеспечить, чтобы не просто лес на территории области вырос: у нас, что бы мы ни срубили, все равно лес вырастет. Нам важно, чтоб вырос лес с ценными породами: это либо хвойные, либо береза. Березу мы отнесли к ценным породам, и Рослесхоз с этим согласился, но, соответственно, основной акцент до конца года мы будем делать на контроле за рубками, уходе за молодняком у арендаторов. Естественно, всё это текущие вопросы, они никуда не снимаются.

– Кто отвечает за территорию корытовского лесопарка?

– Корытовский лесопарк не входит в состав земель лесного фонда. Комитет по природным ресурсам за него точно не отвечает.

– Жаль, а то бы мы спросили, почему там все завалено старым лесом.

Один медведь на 340 человек

– Комитет утвердил новые лимиты добычи охотничьих ресурсов на год вперед, которые вступают в силу с 1 августа. Есть какие-то особенности у этих лимитов?

– Сразу скажу, что никаких особенностей, отличных от прошлых лет, здесь нет. Это не особенность. Это такие моменты, которые  каждый год в определенных охотугодьях, в определенных районах могут вызывать вопросы у охотников.

– «Почему нам так мало, а почему этим так много?»

– Даже не то что «почему так мало», а вопросы часто возникают по принципу «а почему у нас вообще в доступных охотничьих угодьях не будет лицензии на лося». Здесь все зависит от учтенной численности, то есть там, в принципе, математика: сколько учли – соответствующий процент получили.

– Смотрю, что у нас численность лосей 15 694 особи. Как происходит вообще учет животного мира? Не по пальцам же их ходят считают?

– Методика достаточно старая, она основана на проведении зимнего маршрутного учета по следам, потом используются таблицы, поправочные коэффициенты, но, в принципе, эта методика отработана. Нельзя сказать, что она дает абсолютно верные цифры, но в целом показатель динамики численности она дает достаточно верный. И нужно сказать, что на сегодняшний день численность лося в области достаточно стабильная. Становится и достаточно стабильной численность европейской косули. Несколько лет охота на европейскую косулю у нас была закрыта, потому что было стечение целого ряда обстоятельств, природных в том числе, которые привели к очень резкому сокращению численности этого вида. И нужно сказать, что с открытием охоты в прошлом году мы не поторопились: мы видим, что охота у нас прошла, но в то же время численность этого вида, в принципе, остается на надлежащем уровне.

– 9 178 особей.

– Да, так и есть.

– Еще в этих лимитах у вас есть медведь, барсук и выдра. С ними у нас все в порядке?

– В принципе, да, численность этих видов удовлетворительная, тем более что охота на пушнину – на выдру – на сегодняшний день уже массовой не является, потому что не такой высокий спрос.

– А медведь?

– Медведь? В принципе, численность достаточно стабильна. Что, может быть, создает нам иногда определенные проблемы.

– Ради интереса посчитал, сколько у нас на жителей области приходится медведей. Получается (это весьма приблизительно), что один медведь приходится на 340 жителей Псковской области. Так что можно посчитать, сколько в городе Пскове по улицам должно ходить медведей, и рассказывать об этом не очень осведомленным иностранным друзьям. Про проблемы: вы имеете в виду истории, когда пишут, что видели медведя на окраине Гдова?

– Это вполне возможно.

– Когда такие сообщения получаете, что происходит?

– Во всех случаях выезжает туда наш охотовед. Он оценивает ситуацию, что это такое: единичный заход зверя, есть ли возможность какими-то мерами прекратить посещение этим зверем населенных пунктов. Иногда проводится работа с населением, потому что часто население предпринимает действия, которые провоцируют зверей: например, пищевые отходы на границе населенных пунктов очень сильно привлекают медведя. В отдельных случаях приходится регулировать численность. Но это крайние случаи.

Следопыты с маленьким окладом

– Охотоведы – это современные Чингачгуки? Представляю себе такого мужика, который приходит, видит отпечаток лапы, след, нюхает его, определяет, какое время назад здесь прошло животное... Я, конечно, преувеличиваю, но есть среди ваших сотрудников действительно такие люди-следопыты?

– Практически у всех этих людей профессиональная деятельность совпадает с их жизненными интересами, потому что все-таки недостаточно высокие зарплаты, не самая простая работа. Лесникам редко, но приходится прибегать к крайним мерам, и охотовед должен к этому быть, в общем-то, морально готов: он находится один в лесу, может в любой момент вступить в общение с браконьером, который также имеет оружие.

– То есть охотоведы – это все-таки современные Чингачгуки и Следопыты. Вы говорите, что зарплаты невысокие. Есть ли у вас кадровый голод?

– Наверно, основная проблема на сегодняшний день в сфере лесного хозяйства – это именно кадровый.

– Сколько сейчас не хватает человек?

– У нас в учреждениях порядка 10-20 % должностей почти всегда вакантны. И дело даже не в количестве вакансий. Дело в том, что на работу должен прийти человек, имеющий специальное образование. В советское время была выстроена следующая цепочка профессионального роста: как правило, это выпускник Великолукского лесхозтехникума, который оставался на работу, приходил на работу в лесничество, он постепенно подымался по своим служебным профессиональным ступенькам, в подавляющем большинстве проходил потом заочное обучение тогда в Ленинградской, ныне в Санкт-Петербургской лесотехнической академии и становился действительно профессионалом своего дела. На сегодняшний день, когда человек отучился в лесхозтехникуме в Великих Луках и ему могут предложить работу в лесу где-нибудь, грубо говоря, в деревне Вяз Новосокольнического района или Дальние Кресты Куньинского района, как правило, выбор, к сожалению, происходит не в сторону профессии.

– Какая зарплата у начинающего лесника?

– Зарплата будет на уровне 15 000.

– Немного. Государство какие-то усилия прикладывает для того, чтобы заинтересовать людей в получении этой профессии и, может быть, в повышении статуса, зарплаты, условий труда?

– Ну…

– Я отвечу за Виктора Юрьевича: хотелось бы, но недостаточно. Виктор Юрьевич как государственный человек, наверно, вряд ли сможет покритиковать систему, в которой работает, но, в общем-то, мы понимаем прекрасно, что с советский времен система охраны лесов очень изменилась, и не всегда в лучшую сторону. Виктор Юрьевич, девушки в вашей профессии есть?

– Да, конечно.

– Серьезно, есть лесники-девушки?

– Серьезно, да: и сотрудников комитетов, и работников в лесничествах достаточно много.

– Это из-за безвыходных ситуаций?

– Вы знаете, ситуации на самом деле бывают разные. Но мы должны понимать, что наше лесничество – в принципе это не только Псков, не только райцентр, это и достаточно отдаленные от районных центров населенные пункты.  Поэтому для некоторых это осознанный выбор, для некоторых это единственная возможность.

– Работа. А другой нет.

– Единственно возможный выбор, да, когда человек пришел, в принципе, втянулся, работает, достойно исполняет свои обязанности.

– Насколько сейчас сильно стоит проблема мусора в лесах?

– Очень сильно! И в целом вопрос опять же упирается в деньги. Мы все понимаем, что не допустить того, чтобы мусор появлялся в лесу, достаточно сложно: это и система наказания должна быть продуманная, это и система…

– Воспитания как минимум.

– …Воспитания, это и закрытие дорог, что опять же вызывает негативную реакцию. А откуда брать деньги уже на те свалки, которые образовались в лесу, на сегодняшний день не очень понятно. Несмотря на наши обращения в Рослесхоз, он отказывается в выделении федеральных денег на ликвидацию свалок: отвечают, что в рамках исполнения переданных полномочий это мероприятие он финансировать не будет. Здесь есть и определенные нормативные правовые акты, на которые он опирается, но в то же время можно его и понять даже с бытовой позиции: если на это федеральные деньги дать, наверно, никаких денег не хватит. Бюджет области не резиновый.

– В общем, друзья, не гадьте в лесу, не создавайте трудности себе и своим детям, внукам и так далее, уважайте труд тех, чья работа связана с лесом.