Михаил Турецкий: «Юбилей — это катастрофа с оттенком праздника»

— Началось все примерно 26 лет назад, когда я собрал талантливых, одаренных единомышленников. У нас тогда даже названия как такового не было — просто «Московский хор при синагоге». Лихие девяностые — тяжелое время в нашей стране. Здесь работы для нас не нашлось, и мы решили попробовать силы в Америке. Народу тогда в коллективе числилось больше, чем сейчас, — порядка 20 человек. Хор разделился на две части: одни уехали за океан, другие остались в Москве.

Крестный отец еврейского хора

— Мы пытались найти работу в Штатах, но дело не шло. На то, чтобы возвращаться обратно, денег не было. Я находился в состоянии безысходности. В один из таких печальных моментов ко мне подошла дочь. Наташе было тогда 7 лет. Спрашивает: «Пап, в чем дело?» Объяснил про обстоятельства и про то, что у меня огромный коллектив, а работы нет и жить нам не на что. «Папа, — говорит дочь, — ты занимаешься любимым делом — музыкой. Ты же приносишь людям радость, а это самое главное». И знаете, меня ее слова встряхнули. Я подумал: «Надо менять подход и что-то делать».

Я знал, что Иосиф Кобзон готовится к туру по России, и решил, чего бы мне это ни стоило, до него дозвониться, попытаться предложить взять нас с собой. Понравится — отлично, не понравится — значит, не судьба. Мы немного заработали — хватило на то, чтобы вернуться в Москву. Раз сто я звонил в офис, но дозвонился, смог добиться встречи. Все получилось, срослось. С Кобзоном мы проехали полстраны. С тех пор называю Иосифа Давыдовича крестным отцом еврейского хора.

С женой Лианой и дочерьми Сариной, Эммануэль и Беатой на отдыхе в Италии (2015). Фото: Пресс-служба Михаила Турецкого

Танцы на палубе

— Коллективу «SOPRANO» 7 лет. С девушками работать намного легче, нежели с мужчинами. Но тем и другим всегда повторяю важное правило: когда выходите на сцену, вы обязаны выложиться на 250-300 %! Кто сидит в зале, сколько пришло народа — значения не имеет. Люди доверили нам и свое время, и свои деньги. Мы должны оправдать это доверие, поэтому отдаем себя целиком. Как-то раз выступали в Кольском заливе, на палубе авианосца, откуда взлетают самолеты-истребители. Собрался весь личный состав Северного флота, тысяч десять человек. На дворе сентябрь, градусов семь тепла в Мурманске, на море и того меньше. Мы решили начать концерт с «Песенки о капитане». Выбор оказался верным: все пустились в пляс. Это было нечто!

Никогда не забуду великолепное выступление в Венеции. Человек решил сделать себе подарок на юбилей — часовой концерт в полночь на центральной площади Сан-Марко. Как вы понимаете, в это время итальянские карабинеры не разрешают усиливать звук, значит, выступление должно быть без микрофонов и инструментов. Концерт начали с «Хора рабов-иудеев» из оперы «Набукко» Джузеппе Верди, мы пели на итальянском языке. И вдруг со всех сторон стали подтягиваться люди — туристы, местные романтики… Вскоре нам показалось, что на площади собрался весь город. Как потом выяснилось, было около семи тысяч человек. И все они стояли с открытыми ртами. В том числе карабинеры. Фантастический получился концерт!

Вообще, в разных местах и задачи перед нами стоят разные. Как-то в Череповце крикнули из зала: «Аве Марию» спойте!» А мы зрителю не отказываем. Песня исполняется на латыни, и мы не каждый день ее поем. «Извините, друзья, — обращаюсь я к залу, — это не является нашим сегодняшним кредо, но мы хотим, чтобы вы остались довольны. На свой страх и риск исполним — простите, если что не так». Начинаем петь. Вижу и слышу, что кто-то забыл слова, — перехватываю. Певец, забывший текст, смотрит и не понимает: он вроде не поет, а песня звучит. Я незаметно киваю, мол, не волнуйся, это я пою. Зал просто умирает от смеха. Зрители понимают, что перед ними не постановочное шоу, а чистой воды импровизация.

— Над новым материалом работаем каждый день. Но нам нельзя и старые песни забывать. На концерте в БКД. Фото: Пресс-служба Михаила Турецкого

Караоке для народа

— Несколько лет назад мы начали реализовывать новый проект — «Праздник песни». Идея возникла во время ­творческой встречи с президентом Российской Федерации, на которой мы спели знаковые песни эпохи. Все прошло настолько душевно, что родилась отличная мысль: петь их с народом. Полгода я шлифовал идею, продумывал нюансы. В результате родился уникальный музыкальный формат: огромная аудитория совместно с «Хором Турецкого» поет любимые песни нескольких поколений. Такие праздники заряжают особой энергией, дают чувство единения и сплоченности.

За последние два года состоялось пять «Праздников» в Казахстане и более двадцати по России. В общей сложности проект собрал более миллиона участников, наш рекорд — 106 тысяч человек на Театральной площади в Ростове-на-Дону.

В этом году мы дадим концерт в Берлине — 7 мая на главной площади Жандарменмаркт. В рамках спецпроекта «Хора Турецкого» — «Песни Победы».

Свадьба пела и плясала

— Любой праздник устраивается с единственной целью — сделать людей счастливее. Я обожаю свадьбы — это моя отдушина. Мы выступали более чем на трехстах. Чаще просят спеть, но мы и праздники проводим. Я начинаю вникать в подробности: кто жених, откуда невеста, родственники… Надо иметь представление о компании: в этом случае у свадьбы появляется душа — зачем нам скупой формализм? Как правило, я приезжаю на встречи раз пять. Мне нетрудно: согласился — будь добр сделать как надо. Тогда удовольствие гарантировано всем.

К своим 55 годам я осознал что могу и умею работать. От большого потока артистов нас отличает важный аспект: мы создаем не просто искусство и музыку, мы создаем атмосферу. По­этому, например, пока собираются гости, я могу сесть за пианино и начать играть. А если есть время или необходимость, то помогу звукорежиссеру настроить звук. Снобизм, самовлюбленность лишают человека важных эмоций.

— С девушками работать намного легче, нежели с мужчинами. С участниками «Хора Турецкого» и «SOPRANO» за кулисами БКД. Фото: Пресс-служба Михаила Турецкого

Спасибо, папа!

— Всю жизнь для меня главным авторитетом являлся отец. Уникальный человек, участник прорыва блокады Ленинграда. Его призвали на фронт в первый день войны, из ста тех призывников вернулись только трое. Папа вернулся в августе 1945-го, пешком шел из Берлина. Он был невероятной закалки человек, очень любил жизнь. Я много успел перенять у него. «Хорошо быть старым, сынок!» — говорил отец. Когда мне исполнялось 50, я думал: «Ого, сколько уже стукнуло!» Даже в 45, помню, напрягся, а сейчас — наоборот.

Люблю одно высказывание: «Юбилей — это катастрофа с оттенком праздника». По мне, так настоящие юбилеи начинаются после 70. Отец прожил почти 100 лет — получается, я сейчас как раз на пике своих возможностей.