Клинок по имени «Эх»
Подарили мне нижегородские кузнецы клинок булатный — близнец меча Карла Великого, но со значительно улучшенными параметрами стали. Изящная вещь. Тяжёлая. С маху — эх как хочется навернуть, на каблуках провернуться и вторым солнечным лучиком перерубить коня со всадником. Поэтому кузнецы дали ему имя Эх. Потому что — эх как хочется!
У таких предметов есть сокровенная для каждого мужчины притягательность. Они мистические символы способны повернуть против течения в любой момент, когда душа твоя мятежная захочет. Преодолеть гордыню, алчность и трусость. Растоптать как неважное в эти наверняка последние моменты жизни. Яркие моменты. Чаще всего — определяющие. Как жизнь прожить, не согрешив? А в смерти — легко: просто умереть за правду.
Но драконов давно никто не видел, воюют подло.
Не война, а убийство.
А такой меч для убийства — ну никак. Не станешь с ним красться в тени аллей Коста-Рики. Исключительно — чистое поле. Только ты и... неважно сколько врагов. Главное — первые три взмаха. Остальное — для героев древности. Только им удаётся выжить в роковых мясорубках.
Так что современная цивилизация недостойна этого меча. Оттого и достаю я его из кабинета редко. Подумываю в случае отмены моратория на смертную казнь передать меч ответственным за общественное возмездие органам. Но с условием, что казнить им будут людей только достойных, хоть и согрешивших. После исповеди и покаяния. Священнику, имаму, раввину — не важно. Важно дать заблудшему человеку последний шанс спасти свою душу.
Но это только если мораторий отменят. А отменят точно, потому что после взрывов в Санкт-Петербурге российская общественность алчет сатисфакции. Причём на всех уровнях.
Очень российской общественности западло даже думать о террористах. Нет к ним ни жалости, ни уважения. Нет ни страха, ни попытки понять. Смерть ни в чём не повинных соотечественников не позволит. Всё и так понятно.
Не благородно и подлежит уничтожению. В симфонии нации и государства.
Вместе в чистое поле выйдем. В мирной жизни у нас никак не получается — слишком велик разрыв между бедными и богатыми. А битва всех сравняет. Каждому предоставит достойные — по праву, а не по случайности — условия. И хоть наслаждаться этим большинству придётся недолго, но всё-равно приятно.
Будь я политиком, я бы не предлагал избирателям лучшей жизни — я бы предлагал им лучшей смерти. Чем, кстати, кружат голову отчаявшимся идеалистам вербовщики ИГИЛ*. Просто поменяли плюс на минус. Делов-то!
Уверен в своём политическом успехе. Люди хотят хоть в чём-то ясности. Люди не хотят бояться. Им умереть проще.
И не нужны будут недоступные обычному гражданину суммы на проведение предвыборной кампании. Расходную часть на себя возьмёт Америка, но только не методом прикорма через общественные фонды, а фактом агрессии в отношении Северной Кореи или ещё какой-нибудь страны, не желающей жить по голливудским шаблонам с последующей за этим цепной реакцией.
Америку понять не сложно: не сегодня завтра их зелёные бумажки с портретами президентов перестанут представлять ценность.
Мир устал жить на долларовые кредиты, не обеспеченные ничем, кроме гарантии разорения и хаоса. Как это произошло с Африкой, Восточной Европой, Ближним Востоком. Да и — чего далеко ходить — с Украиной.
Мир знает, что истинная родина терроризма находится на Уолл-Стрит, и очевидно, что бороться с терроризмом надо начинать оттуда.
Разумеется, никто мне не даст с такими взглядами стать политиком. Я первый буду против, но....
Свято место пусто не бывает.
P.S. Вчера, на девятый день, мы поминали жертвы взрыва в метро Санкт-Петербурга.
Я в детстве с восьмого по десятый класс с друзьями ездил в Питер на один день. Чтобы у Московского вокзала съесть пирожок и до ночи просто побродить по улицам с фотоаппаратом.
Питер для многих таких, как я, — не только город из списка ЮНЕСКО, а ещё и город мечты.
В Питере нельзя убивать людей, как, впрочем, и в любом другом городе. Но в Питере особенно — иначе наши мечты тоже будут в багровых тонах. По-прежнему прекрасные, но разрушительные — как подаренный мне нижегородскими кузнецами меч Эх.
* ИГИЛ («Исламское государство») — террористическая группировка, запрещённая на территории России.
Иван Охлобыстин
киноактер, публицист