Генерал контрразведки против мировых банкиров. Валентин Катасонов

Основные направления исследования бывшего военного контрразведчика - генерала Александра Дмитриевича Нечволодова:

Международные финансы;

Массонство;

Протоколы Сионских мудрецов;

Конспирология;

Нелегальное обращение оружияж

Революционная деятельность.

Русский генерал Александр Нечволодов противодействовал порабощению России мировыми банкирами. В его небольшой книге "От разорения к достатку"  описывается, что введение золотого рубля сильно навредило России и загнало нашу страну в зависимость к мировому капиталу.

Артём Войтенков: Валентин Юрьевич, в этом месяце исполнилось сто пятьдесят лет со дня рождения генерала Нечволодова. Честно говоря, я сам про него раньше не знал. Узнал только с ваших слов, когда мы с вами беседовали. Вы рассказали, что был такой, оказывается, мало того, что генерал, но ещё и экономист.

Валентин Катасонов: Да, мы как-то с вами про золото говорили, и я как раз в этой связи упомянул генерала Нечволодова, да.

Артём Войтенков: И вот в связи с тем, что сейчас его юбилей, полтора века, имеет смысл про него поговорить побольше. Так как вы про него знаете, расскажите нам, пожалуйста, более подробно о нём. Может биографию, жизненный путь. Что именно он сделал.

Валентин Катасонов: Я конечно, как экономист, прежде всего, обращаю внимание на ту сторону его деятельности, которая связана с экономическими его работами. Безусловно, что он сам по себе интересный человек, и конечно, очень всесторонняя личность. Может быть, другие знают отчасти, кто такой генерал Нечволодов, потому что в настоящее время уже выходит, наверное, десятое переиздание его четырёхтомной книги, которая называется "Сказание о русской земле". Это одно из более фундаментальных исследований русской истории, до восшествия на царский трон Романовых, то есть, до 1613-го года, от древнейших времён.

Так что, историки, наверное, знают, кто такой Александр Дмитриевич Нечволодов. Наверное, военные тоже знают, кто такой генерал-лейтенант Нечволодов, потому что, он участник Первой Мировой войны. Он, кстати говоря, и участник Русско-Японской войны. Он участник белого движения. У него были работы и по военному делу. Так что, личность такая многосторонняя, интересный человек. И если говорить про экономическую составляющую его деятельности, то это, конечно, книга "От разорения к достатку". Это небольшая книга, немного более ста страниц. Она вышла в Санкт-Петербурге в 1906-м году. Наделала тогда много шума. В следующем году, в 1907-м году появилась вторая его экономическая работа. Тоже примерно такого же формата, называется "Русские деньги".

Оказавшись в эмиграции, Александр Дмитриевич продолжал работать по многим направлениям. Ключевыми направлениями его творческой мысли были такие направления, как международные финансы, масонство, протоколы сионских мудрецов, и всё то, что сегодня называется конспирологией. Но это не конспирология, которая рождается в уме какого-то писателя.

Александр Дмитриевич Нечволодов начинал свою военную службу в качестве военного контрразведчика. И когда он ещё был прапорщиком, делал первые только шаги на военной стезе, то он занимался таким очень конкретным вопросом. Это ещё конец девятнадцатого века. Это вопрос нелегального обращения оружия. В это время появились революционеры, бомбисты, террористы. Мы из учебников знаем о том, что каждый год от бомб и огнестрельного оружия этих террористов погибали тысячи людей, лучших людей, и естественно, надо было выяснить, откуда у этих бандитов оружие. И он занимался тем, что выявлял агентуру в воинских подразделениях. Это была кража оружия из арсеналов. Не только огнестрельного оружия, но и гранаты, и какие-то компоненты для производства разных взрывных устройств.

Затем он вышел на более высокий уровень. Он стал заниматься вопросами изучения потоков оружия из-за границы. Очень много оружия шло из-за границ. Особенно со стороны Финляндии, со стороны Швеции. И тогда он уже начал заниматься не только оружием, но и источниками финансирования. И вот тут неожиданно он вышел на уровень отдельных банков. И постепенно его интерес развивался, и он стал заниматься вопросами международных финансов, и он увидел прямую связь между революционно-террористической деятельностью внутри России, и деятельностью мировых банкиров.

Артём Войтенков: То есть, они давали деньги на оружие, или это ещё какие-то были…

Валентин Катасонов: Они давали деньги на оружие, и планировали эти акции. То же примерно, самое, что на Украине сегодня. То есть, история повторяется точь в точь. Если бы, наверное, люди лучше бы знали творческое наследие Нечволодова, может быть, до такой взрывоопасной ситуации на Украине бы и не дошло.

Артём Войтенков: Слушайте, так не одного Нечволодова. У нас очень много людей, которые точь в точь описывали в начале двадцатого века, то, что происходит в начале двадцать первого. То есть, люди вообще историю больше бы знали, они бы гораздо лучше понимали, что происходит.

Валентин Катасонов: Да. Александр Дмитриевич Нечволодов, конечно, очень серьёзно зацепил такие ключевые вопросы устройства международных финансов в своей работе "От разорения к достатку". Даже из самого названия этой небольшой книжечки понятно, что Россия оказалась в состоянии разорения. Возникает вопрос - а чем было обусловлено разорение? Мы с вами, по-моему, не раз начинали эту тему. Это разорение, оно чётко обозначилось в тот момент, когда на трон взошёл Александр II. И даже не столько тут Александр II, сколько это эпоха реформ. Обычно мы все говорим, отмена крепостного права, но там начались и финансовые реформы. А финансовые реформы привели к тому, что российская экономика стала страдать от безденежья.

Достаточно логично предположить, что

- Вот, освобождены крестьяне.

- Вот бывшие помещики, теперь они не имеют такого натурального хозяйства. Им надо как-то вступать в какие-то товарно-денежные отношения: переформатироваться в неких фермеров, если они хотят оставаться на земле.

И для крестьян, и для бывших помещиков, безусловно, необходимы деньги. В два, в три раза больше денег, чем их было до того.

Артём Войтенков: То есть, помещик брал у крестьянина натурой, просто забирал, и всё. А тут он у него должен покупать это всё. Они должны между собой как-то обмениваться. То есть должны были появиться средства обмена, деньги.

Валентин Катасонов: Да, крестьянин мог оставаться на земле, крестьянин мог уйти в город. Естественно, если он уходил в город, он становился наёмным работником, которому надо платить зарплату. Там-то всё натуральное хозяйство было, кормились тем, что земля производила. И продукт сельскохозяйственного производства, он в каналы товарно-денежного обращения не попадал. А здесь в два в три раза больше потребовалось денег. А их стало меньше.

Я сейчас не буду рассказывать о том, какие там перетрубации происходили с нашей финансовой банковской системой. Хотел бы только отметить, что именно в это время в России появляются экономические кафедры в университетах. Появляются учебники по экономике. Все учебники из-за границы. Все учебники построены на западной финансовой науке. А основной довод финансовой науки, что нет страшнее зверя, чем избыток денег в обращении. Поэтому, ребята, сжимайте денежную массу: не дай Бог, начнётся инфляция. И поэтому начали сжимать. Я не буду сейчас рассказывать детали технические, как они сжимали.

Короче говоря, экономика начала просто загибаться. На этом реформаторы не остановились. В семидесятые годы популярной становится идея перехода к золотому рублю. До этого, формально, по монетному уставу Российской Империи, рубль был серебряный. Это формально, де-факто, рубль был бумажный. Никто никогда не задумывался о том, чем обеспечен рубль, и никому не приходило в голову менять бумажку на серебро. На самом-то деле, конечно, он был бумажный. В семидесятые годы неожиданно в головы реформаторов втемяшилась эта идея, что рубль должен стать золотым.

Если связать с нашими предыдущими беседами, то напомню, что впервые золотой стандарт ввела Англия в 1821-м году. И затем, на протяжении полувека, не удавалось больше никого заставить присоединиться к золотому стандарту. И только Франко-Прусская война привела к тому, что железный, то бишь, золотой канцлер Бисмарк принял золотую марку. Это было в 1873-м году. (Otto von Bismarc)

А в 1873-м году, и об этом пишет Александр Дмитриевич Нечволодов в своей книге "От разорения к достатку", в Европе началась экономическая депрессия. В старых учебниках писали, что это была великая депрессия. Если мы возьмём современные учебники, я буквально вчера с одним профессором беседовал, он мне честно сказал: "Валентин Юрьевич, я, когда прочитал вашу статью о Нечволодове, я задумался. Я никогда не думал, что кроме великой депрессии 29-го и до начала Второй Мировой войны, была ещё какая-то великая депрессия".

А эта депрессия девятнадцатого века, она тянулась с 1873-го года до 1896-года. Двадцать три года Европа находилась в состоянии застоя. И главная причина этого – золотой стандарт. После Германии золотые стандарты стали вводиться и в других странах. Во Франции, в Бельгии, в Голландии. Короче говоря, Европа к концу девятнадцатого века была охвачена вот этой лихорадкой золотого стандарта.

Артём Войтенков: То есть, получается, жили-были государства, у них были свои деньги. Деньги, как условные обменные единицы, не как средство накопления.

Валентин Катасонов: Вот тут вот Нечволодов тоже обращает внимание, что некоторые представляли себе переход России к золотому рублю, что это металл, как средство обращения. Он говорил, что это совершенно неправильно. И современный человек тоже думает, что золотой стандарт, это когда золотые монеты обращаются, а бумажек нет. Нет. Были те же бумажки, но на бумажках было написано, что бумажка обеспечена золотым запасом, и по первому требованию держателя этой бумажки, она может быть обменена на металл. Вот что такое золотой стандарт.

Это не значит, что люди носили золотые монеты в карманах. Этого не было. Была гарантия того, что держатели бумажных денежных знаков могли их обменять на металл. Но этим правом практически никто никогда не пользовался. Главное заключалось в том, что ограниченность жёлтого металла сдерживала денежную эмиссию. И экономика не могла развиваться. Она просто задыхалась от безденежья.

Артём Войтенков: Я поясню для зрителей, для тех, кто может быть, не сразу понял. А вы, кстати, проверьте – правильно ли говорю.

Когда государство живёт само по себе, само себе печатает денег, сколько надо, оно само смазывает вот этот механизм своей экономики. Как только оно вводит золотой стандарт, то есть, привязывает свои деньги к определённому количеству золота, оно уже не может просто так выпускать, или сокращать свою денежную массу.

Валентин Катасонов: Можно назвать это золотым тормозом. Действует золотой тормоз.

Артём Войтенков: Да. И поэтому, получается, ему не хватает денег. Вот сколько есть золота, на столько денег выпустил, а больше никак.

Валентин Катасонов: Золото, это редкий ресурс, это редкий металл. И экономика развивается, скажем, ретроспективные данные по двадцатому веку, среднегодовыми темпами, предположим, - четыре процента.

Артём Войтенков: Это что значит, развивается? Увеличивается в количестве производство.

Валентин Катасонов: Валовый продукт. Добыча золота, хорошо, если на один процент. Понятно, что это золотой тормоз. Количество денег отстаёт от динамики экономики. Соответственно, вы сами понимаете, возникает экономическая депрессия. Она тянулась до 1896-го года.

А Россия ввела золотой рубль в 1897-м году. Вот перед вами наглядный пример - чего не надо делать. И это ж надо умудриться, принять золотой рубль, когда вся Европа на протяжении двадцати трёх лет загибалась от этого золотого стандарта. Но это надо было так заморочить нашей интеллигенции, нашей элите мозги, что она перестала понимать: где чёрное, а где белое.

Артём Войтенков: Так наша элита, она же не наша элита. Она, то по-немецки, то по-голландски, то по-французски. То она в Европах лечится, учится, образовывается, отдыхает.

Валентин Катасонов: Смотря, по каким учебникам образовывается. Если взять ту же самую экономику. Во-первых, мы уже с вами говорили, что до середины девятнадцатого века вообще не было учебников по экономике. Как-то люди строили великую империю без учебников по экономике. Потом появились всякие знатоки законов экономических, и начали русского мужика учить, как правильно хозяйствовать. Вот как только начался этот процесс обучения, так всё пошло наперекосяк.

Конечно, уже в последние десятилетия девятнадцатого века, в России интеллигенция поголовно увлекалась марксизмом. А ведь, что там греха таить, Маркса даже в советское время не очень глубоко изучали. Сейчас даже сложно объяснить, чего там писал такое Маркс. А у него же там три тома, да ещё четвёртый том "Теория прибавочной стоимости" - кто же это одолеет? А у него красной нитью через все тома проходит, что настоящие деньги – это золото. Золото – это деньги. Деньги – это золото. Это вот, как бы, синонимы. Спрашивается, откуда ветер дует? А ветер дует оттуда же. То есть, социальный заказ.

А давайте посмотрим на классическую политическую экономию. С чего началось развращение русского народа? Первые переводы Адама Смита в России появились в начале девятнадцатого века. Помните у Евгения Онегина: "Он был великий эконом, и он умел судить о том, как государство богатеет, и чем живёт, и почему не нужно золота ему".

Казалось бы, Адам Смит говорил, что не нужно золото государству. А ведь мы в школе ещё учили, что три источника, три составных части марксизма, английская политическая экономия. А марксизм говорит уже, что золото - это деньги, что деньги - это золото. А дело в том, что у нас как-то всё сливается в единое целое.

Нечволодов правильно говорит, что Адам Смит прекрасно понимал, что такое золото. Но на тот момент времени, Англия нуждалась именно в бумажных деньгах. Потому что, мы из учебников хорошо помним, что в Англии, вторая половина восемнадцатого века, и первое десятилетие девятнадцатого века, это промышленная революция. Именно благодаря тому, что Англия пользовалась бумажными деньгами, произошла промышленная революция. Если бы были золотые деньги, никакой бы промышленной революции в Англии бы вообще не получилось. Вот в этом заключается парадокс.

И вот когда Англия встала на ноги, когда она стала мировой мастерской, на арене появляется другой представитель английской политической экономии - Давид Рикардо. Они жили в разное время: Адам Смит, это преимущественно восемнадцатый век, а Давид Рикардо, это уже Англия после наполеоновских войн. Это очень важный момент.

А что произошло после наполеоновских войн? Опять-таки, я это не от себя рассказываю, а я рассказывают от Нечволодова, о котором мы и должны сегодня говорить. Нечволодов сказал о том, что наполеоновские войны несказанно обогатили Ротшильдов. Обогатили, прежде всего, чем? Золотом. Но золото же не должно лежать мёртвым грузом. Естественно, первое, что они сделали, они ввели золотой стандарт в самой Англии. Потому что, Ротшильды уже практически командовали Англией. Но дальше надо было распространять экспансию золотого стандарта. Но для этого надо было кроме какой-то там дипломатии, или каких-то силовых приёмов, ещё и метод убеждения. Для этого надо было разработать теорию. И вот Давид Рикардо говорил о том, что золото – это и есть настоящие деньги.

А у нас сливается Адам Смит и Давид Рикардо. Адам Смит говорил, что бумажные деньги нужны, а Давид Рикардо говорил о том, что золото. И собственно, Давид Рикардо обосновал золотой стандарт. Понятно, что он обслуживал Ротшильда. Хотя трудно сказать, обслуживал он Ротшильда, или он обслуживал самого себя, потому что, они с Ротшильдом вместе спекулировали на фондовой бирже. У многих представление, что Давид Рикардо, это некий кабинетный учёный. Это спекулянт, биржевой спекулянт. Естественно, что биржевые спекулянты, они либо заказывают какие-то теории, которые бы обосновали их некую политическую линию, либо они сами пишут. Он был, безусловно, человек талантливый. Умел владеть пером. Вот он и обосновал золотой стандарт. И Нечволодов эти тонкости все раскладывает по полочкам.

А Маркс, уже даже не дискутируя этот вопрос, золото, и только золото. Причём, Маркс лукавый говорил о том, что золото, это тот самый единственный и неповторимый товар, который действительно может выполнять функцию всеобщего эквивалента. Потому что золото имеет самую такую постоянную стоимость. А вот это не просто лукавство, а это - грубейшая ошибка.

Артём Войтенков: Это обман просто.

Валентин Катасонов: Да, это обман. Потому что, во-первых, золото имеет разную стоимость добычи в разных условиях. Потом ведь надо иметь в виду, что золото, в отличие от всего остального мира товаров, это товар не потребляемый. Он накапливаемый, но не потребляемый. Все остальные товары, как писал Александр Дмитриевич Нечволодов, начиная от хлеба, и кончая Египетскими пирамидами, они потребляются, или разрушаются, и требуется их воспроизводство. И понятно, что стоимость этих объектов, или этих предметов, она определяется общественно необходимыми затратами труда.

А здесь как посчитаешь? Потому что унция золота за тысячу лет существования этой унции, когда она была где-то там, в древнем Египте, добыта, десятки тысяч раз поменяла владельцев, десятки тысяч различных транзакций. И спрашивается, мы вот те, изначальные затраты труда должны делить на количество оборотов, или наоборот умножать? Нечволодов предлагает умножить. То есть, получается, стоимость, уходящая в бесконечность. Можно подумать, что и поделить можно, своя логика в этом тоже есть. Тогда она будет стремиться к нулю, стоимость.

Артём Войтенков: Я вообще не понимаю стоимость золота. Золото имеет стоимость, пока его согласны принимать, в качестве драгоценного металла. Как только люди его отказываются принимать в качестве платёжного средства, оно тут же теряет свою стоимость.

Валентин Катасонов: Речь идёт о том, что есть какие-то определённые меновые пропорции. Предположим, одна унция золота меняется на пару сапог, или на мешок зерна, или ещё что-то. То есть, здесь, прежде всего, золото, не как средство обращения, а как мера стоимости.

Артём Войтенков: Универсальная, как бы, обменная единица.

Валентин Катасонов: Не обменная, я бы сказал, а измерительная. И вот когда читаешь Маркса, создаётся впечатление, что золото, это некая металлическая линейка, которая и в Африке линейка и в Антарктиде линейка. Она не меняет своей длины. А на самом деле, более резинового измерителя трудно придумать, чем золото. И вот, именно этот резиновый измеритель и нужен был ростовщикам.

Артём Войтенков: Почему?

Валентин Катасонов: А я вам объясню, почему. Потому что, весь мир экономики, с точки зрения идеологов золотого стандарта, он представляет из себя два полюса. Это естественно, они говорят себе, они это не говорят всяким непосвящённым.

Артём Войтенков: Студентам.

Валентин Катасонов: Ну не студентам, они там жёстче говорят: гоям, или быдлу. Знаете, там, в мире ростовщиков достаточно циничный жаргон используется. Мир экономический, он состоит из двух полюсов: мир товаров, мир золота.

- Золото некая константа. Запас золота не растёт, или растёт мизерно.

- А здесь мир товаров. Товары производятся, товарный мир увеличивается. С учётом демографического роста, надо, хотя бы на три процента в год, приращивать производство товаров, чтобы поддерживать его на каком-то подушевом уровне.

Я хочу сказать, что покупательная способность, а это ведь баланс, между прочим. То есть, мир золота отражает всю стоимость мира товаров. Соответственно, если мир товаров растёт, то держатели золота, они абсолютно ничего не делают, потому что, золото само, автоматически повышает покупательную способность.

Артём Войтенков: То есть, товаров на него можно купить больше, больше, больше.

Валентин Катасонов: Конечно, да. Понимаете, это некий, такой, финансовый, или денежный перпетуум-мобиле. Причём, всё идёт по прогрессирующей. Как раз, Александр Дмитриевич Нечволодов показал эту тайну золота. О том, что золото, находясь в руках немногих, или даже какого-то отдельного ростовщика, оно позволяет действительно, скупать весь мир.

Это не значит, что у ростовщиков весь багаж состоит только из золота. Нет. У них есть, и даже преобладают другие активы. Но вот золото, в структуре всех активов, я его бы назвал золотым магнитом. Потому что это - то самое золото, которое при золотом стандарте даётся товаропроизводителям, как кредит, как золотая ссуда, на время, а возвращается с процентами. Понятно, что товарные производители постоянно задыхаются от безденежья, поэтому золото всегда будет востребовано под хорошие проценты. А хозяину золота, или золотому спекулянту, ничего делать не надо. Он просто даёт в кредит, возвращают с процентами. Это механизм золотого магнита. Но, ни в одном учебнике этих простых истин вы не прочитаете. Единственная книга, где написано чётко и понятно, это книга Александра Дмитриевича Нечволодова "От разорения к достатку".

Артём Войтенков: Поэтому её и печатают.

Валентин Катасонов: Поэтому она и вызвала очень сильный фурор в Санкт-Петербурге. Прежде всего, в самом Санкт-Петербурге, но, пожалуй, и в России. Потому что, конечно, петербургская элита, она как-то почувствовала себя не очень уютно. Видимо, часть этой элиты была так или иначе связана с ростовщиками, это особая тема. Тем более, что Александр Дмитриевич Нечволодов не стеснялся говорить о связях ростовщиков с масонами. А поскольку петербургская элита была насквозь промасонена, то конечно, эта книга вызвала бурную негативную реакцию со стороны петербургского света.

А со стороны патриотов, наоборот, они не слышали, кто такой Нечволодов, неожиданно вдруг появляется никому не известный офицер Генерального Штаба, Александр Дмитриевич Нечволодов. Они предлагают ему быть почётным председателем Союза Русского Народа. Александр Дмитриевич отказывается, между прочим, хотя он не из боязливых был людей. Это особая тема. Отказывается потому что, как он сам потом где-то говорил, что, к сожалению, часть движения Союза Русского Народа была пропитана таким бытовым антисемитизмом. А бытовой антисемитизм фактически работает против русских патриотов.

То ли по глупости, толи провокаторы, короче говоря, мы иногда идеализируем черносотенное движение, Союз Русского Народа. Да, там действительно были достойные, но Александр Дмитриевич посчитал, что он не примет это предложение, и не стал почётным председателем Союза Русского Народа. Хотя он продолжал, безусловно, разоблачать мировую закулису, продолжал разоблачать мировое еврейское сообщество, банковское. После уже, в эмиграции, в Париже, он написал книгу, которая называлась "Император Николай II и евреи". Там четыре главы, и первая глава называется "Банкир Яков Шифф".

Артём Войтенков: Это, который на революцию, кстати, деньги ещё дал?

Валентин Катасонов: Да, то есть, он не стеснялся называть всё своими именами. Сказать, что Нечволодов чего-то боялся, - нет, он не боялся. Более того, поскольку был такой сильный шум, его выслали, по-моему, в Николаевскую губернию, где он два года командовал, по-моему, полком. Тоже там очень интересный период времени. По-моему, там он начал писать свои "Сказания о русской земле" В 1909-м году он вернулся в Санкт-Петербург. На одном из официальных приёмов он общался с императором Николаем Александровичем. И Николай Александрович сказал, что вообще-то, я читал вашу работу. Нечволодов был членом военно-исторического общества. И неплохо было продолжить эту работу - "Сказания о русской земле". Потому что, император Николай II сказал, что Карамзин уже безнадёжно устарел. Это совершенно верно, Карамзин действительно устарел, я не буду сейчас делать разбор Карамзина. Там, мягко выражаясь, есть такие вещи, которые попахивают даже просто русофобией.

Артём Войтенков: Карамзин изначально подавался не как исторический труд, а какое-то художественное произведение.

Валентин Катасонов: Я понимаю, но при этом даже субъективные оценки некоторые, они совершенно не нравились императору Николаю II и Нечволодову в равной степени. Поэтому, достаточно быстро генерал написал четыре тома. "Сказание о русской земле" - это была настольная книга царской семьи. Даже говорят, они уже находясь в ссылке в Тобольске продолжали читать книгу Нечволодова "Сказание о русской земле". Видите, Николай II, несмотря на то, что петербургский свет так негативно относился к Нечволодову, называя его черносотенцем, Николай II, тем не менее, поручил, или вернее, посоветовал написать эту книгу именно генералу Нечволодову, а не какому-нибудь другому придворному историку. Вот такой вот интересный момент.

Артём Войтенков: Да, когда император тебе советует что-то сделать, это не просто так.

Валентин Катасонов: Понятно. Это великая честь. Конечно, это, безусловно, вдохновило генерала.

Так что, тема золота, она красной нитью проходит через эту работу. Работа эта была написана уже после того, как золотой рубль был введён. То есть, Александр Дмитриевич, не стесняясь, мягко выражаясь, критиковал министра финансов Сергея Юльевича Витте. Ну и между строк читается, что Сергей Юльевич Витте, это человек чуждый интересам России.

Артём Войтенков: Я недавно копался насчёт Нидерландской революции, и там был такой Виттоус, или Виттеус.

Валентин Катасонов: По одной из версий, действительно, предки Витте оттуда, да.

Артём Войтенков: Нидерландская буржуазная революция, в результате которой, Вильгельм Маранский пришёл. И этот Вильгельм потом стал королём Англии, который сделал частный банк Англии при нём.

Валентин Катасонов: Что-то я подзабыл эту родословную, но действительно откуда-то оттуда предки Сергея Юльевича Витте. Кстати, его родственницей была теософка Елена Блаватская, так, на всякий случай.

Артём Войтенков: А, это всё одна компания. А я не знал.

Валентин Катасонов: Это всё одна компания, да. Уже не приходится говорить. Это уже не у Александра Дмитриевича Нечволодова, а по другим источникам, что, конечно, Витте был масоном высокого градуса. Жена его тоже принадлежала к этим же кругам. Он был связан с Рафаловичами. Через Рафаловичей был связан с Ротшильдами. Это особая тема. Мы сейчас говорим о генерале, а не о Витте, об этом демоне русской революции.

Я не поленюсь повторить, что не раз я в своих работах говорил, что, пожалуй, именно Витте явился предвестником русских революций.

- Во-первых, конечно, Витте своими действиями на Дальнем Востоке, он провоцировал Японию на Русско-Японскую войну. Это особая тема.

- Во-вторых, Сергей Юльевич Витте сыграл свою негативную роль, когда он организовал государственную винную монополию. Это второй пункт.

- Третий пункт, конечно, - золотой стандарт.

Так вот, насчёт золотого стандарта, мне хотелось сказать, что Сергей Юльевич Витте, он ведь буквально как демон всех обвёл вокруг пальца. Потому что, для того, чтобы ввести золотой стандарт, нужно было решение Государственного Совета. И решение такого масштаба, оно предполагало действительно участие в принятии решений первых лиц государства. А Сергей Юльевич Витте (я опускаю многие детали) это оформил, как поправки к монетному уставу Российской Империи. Естественно, что император Николай Александрович, он не очень разбирался в этих тонкостях. Он подписал этот документ, который вводил в действие поправки к монетному уставу. И это произошло 29 августа 1897-го года, Николай II. 29 августа, очень, между прочим, интересная дата, потому что, 29 августа 1897-го года за границей, в Базеле началось заседание всемирного сионистского конгресса во главе с Теодором Герцлем.

Артём Войтенков: Базель, это то, что мы сейчас знаем, как банковские нормы?

Валентин Катасонов: Там много чего происходило, в Базеле: там и банкиры, там и масоны, там и сионисты. Это очень интересное местечко. Я почему вдруг вспомнил Базель, и почему я вспомнил дату 29 августа 1897-го года - тут прямо какая-то мистика. Потому что, Александр Дмитриевич Нечволодов, находясь в эмиграции, был переводчиком протокола сионских мудрецов на французский язык. Я опускаю эту интереснейшую тему сионских протоколов. Хочу только сказать, что вероятнее всего, что эти сионские протоколы появились именно в Базеле, именно на этом самом конгрессе.

Артём Войтенков: Подождите, а он переводил с какого, на французский?

Валентин Катасонов: С русского, судя по всему, на французский.

Артём Войтенков: То есть, эти протоколы, на каком сначала языке были написаны?

Валентин Катасонов: Я сейчас уже не могу сказать, на каком. Потому что, это очень подробно описано у Сергея Нилуса, в его работе "Близ есть, при дверех". Есть много версий происхождения этих протоколов, но наиболее такая убедительная версия, что это документ, который родился именно на Базельском конгрессе. Именно 29 августа начался этот конгресс.

Артём Войтенков: А зачем его Нечволодов переводил на французский?

Валентин Катасонов: Для того, чтобы французы понимали, в каком мире они живут. Сейчас на самом деле даже не очень интересно обсуждать, была ли это фальшивка, или не фальшивка. Потому что, протоколы существуют более ста лет, и весь двадцатый век, он как бы подтвердил точность формулировок, истинность формулировок вот этого самого небольшого документа. Этот документ, сионские протоколы и имя Александра Дмитриевича Нечволодова тесно связаны.

- Во-первых, потому что, он переводил на французский язык.

- Во-вторых, потому что, в тридцатые годы в Швейцарии проходил судебный процесс. Были некие истцы со стороны сионистских кругов, которые сказали, что, мы требуем, чтобы Швейцарский суд подтвердил, что это подделка.

- Со стороны защиты неофициальным экспертом выступал генерал-лейтенант Нечволодов.

Артём Войтенков: То есть, он настаивал, что это настоящий документ…

Валентин Катасонов: Да, это Бернский процесс, который, по-моему, проходил в 34-35-х годах. Надо сказать, что истцы не получили того удовлетворения, на которое они рассчитывали. Это особое, и я думаю, отчасти, благодаря тому, что Александр Дмитриевич Нечволодов действительно очень убедительно и глубоко аргументировал позицию защиты на этом Бернском процессе. Так что, видите, тут всё переплетается, мистика.

Артём Войтенков: Нет никакой мистики, всё укладывается…

Валентин Катасонов: 29 августа 1897-го года два таких события. Вроде бы разнесены на тысячи километров одно от другого: там начинается сионистский конгресс, а здесь подписывается документ о введении золотого стандарта.

Артём Войтенков: Один и тот же источник даёт команды, вот и всё. Никакой мистики. Всё понятно.

Валентин Катасонов: Да. Но тут ещё одна мистика. Мистика, связанная с местом, где подписание проходило, документа - Беловежье. Комментарии, как говорится, излишни.

Артём Войтенков: А, вот этого золотого стандарта для нас?

Валентин Катасонов: Да. Вот так вот. Мистическое место, Беловежье.

Артём Войтенков: Они же любят такие вещи. И Гитлер вагончик Компьенский и это тоже вот, второй раз.

Валентин Катасонов: Ещё раз ссылаясь на работу Александра Дмитриевича Нечволодова, получилось так, что уже в 1906-м году Россия по внешней задолженности была впереди Европы всей. И это понятно почему. Потому что, Россия приняла такой золотой стандарт, который не приняла ни одна другая страна.

Что такое золотой стандарт?

Мы думаем, раз золотой стандарт, значит, все страны принимают один норматив покрытия денежной массы золотым запасом. Ничего подобного.

- Скажем, в Бельгии - пятнадцать-двадцать процентов.

- В Италии - тридцать процентов (я могу немного ошибиться).

- Россия – почти сто процентов.

То есть, это не просто золотой тормоз, это золотые колодки на ногах российской экономики. При таком золотом стандарте конечно российская экономика не могла нормально развиваться. А что надо для того, чтобы она всё-таки двигалась вперёд? А для этого, значит, необходимо было увеличивать золотой запас. А как можно увеличить золотой запас?

Известно три основных метода приращения золотого запаса.

Первый метод - это иметь активное сальдо торгового баланса. А чем торговала Россия? Прежде всего, зерном. И вот, предшественник Витте, тогда ещё готовили только введение золотого стандарта, он бросил клич: "Не доедим, но вывезем". Думали, что это некая временная трудность, связанная с введением золотого стандарта, но потом это стало некой неотъемлемой чертой российской жизни. Потому что же, надо было постоянно поддерживать золотой запас. Значит, надо было постоянно недоедать. Вот в чём парадокс.

И Александр Дмитриевич Нечволодов приводит в своей книге данные, которые свидетельствуют о том, что русский народ хиреет. Там есть показатель - отбраковка призывников, там ещё какие-то показатели. Я не буду сейчас в эту медицину погружаться. Но вещи такие, которые совершенно не корреспондируют с нынешними некоторыми публикациями, какую Россию мы потеряли. Это совершенно не корреспондирует. Я не знаю, из каких источников авторы этих ностальгических работ черпают информацию, статистику.

Лучше всего пользоваться работами очевидцев, и тех людей, которые жили в те времена. Это, кроме Александра Дмитриевича Нечволодова, Сергей Фёдорович Шарапов, которого мы тоже очень часто вспоминали. Я не знаю, были ли они лично знакомы, но они занимали примерно одинаковые позиции. Георгий Васильевич Бутми, который написал тоже несколько книг и статей по золотой валюте, одна из них была переиздана в Санкт-Петербурге в 2000-м году. Интереснейшие люди, они забыты на сегодняшний день. И, если так вот смотреть, с кем дружил Александр Дмитриевич Нечволодов, то некоторые считают, что он, например был близок к графу Игнатьеву, члену Государственного Совета. А граф Алексей Игнатьев, он был, пожалуй, один из таких самых стойких борцов против золотого стандарта в Государственном Совете. Но видите как - Витте обошёл Государственный Совет. А естественно, что граф Игнатьев, он был у масонов, у революционеров, как кость в горле. Поэтому, в 1906-м году графа Игнатьева просто убили, по-моему, в Твери.

Но тоже интересен его сын Алексей Алексеевич Игнатьев. Его сын был военным агентом, по-нашему говоря, военным атташе в Париже. Он прекрасно знал всю расстановку, в том числе прекрасно понимал расстановку в масонских кругах. После победы большевиков, он перешёл на сторону большевиков. Сразу в Россию он не вернулся, он продолжал оставаться в Париже. Он был ценный кадр. Он работал под крышей торгпрества до 37-го года. А по некоторым данным, он был руководитель личной разведки Сталина. И по некоторым данным, в Париже Александр Дмитриевич Нечволодов встречался с Игнатьевым младшим. Они имели одинаковый военный путь, одинаковые мировоззрения. Вот такие интересные пересечения в жизни Игнатьева и Нечволодова. Были, конечно, пересечения и не очень приятные. История, которая произошла, по-моему, в 34-ом году в Париже. В 34-м году Александр Дмитриевич Нечволодов был вызван на дуэль другим генералом, Лукомским.

Артём Войтенков: Нашим же?

Валентин Катасонов: Нашим же, да. Генерал-лейтенант Лукомский. Была одна из встреч эмигрантов, военных эмигрантов в основном, офицеров и генералов. И Александр Дмитриевич не подал руку генералу Лукомскому, тот был уязвлён.

Спросил: "А почему?"

А тот прилюдно сказал: "Потому что, вы, батюшка, подлец. Вы изменили военной присяге. Вы подтолкнули государя к ?