«Весь день шли голодные по лесу». Как туристы спасались от пожара на Утрише

Жительница Ставрополя Анастасия Антонец отдыхала с друзьями в палаточном городке рядом с заповедником «Утриш» под Анапой, когда 24 августа в реликтовом лесу начался пожар. Как туристы и местные жители тушили заповедник, Анастасия рассказала «АиФ-СК».

Ставропольчанка Анастасия Антонец рассчитывала провести в Утрише три недели, но отпуск на диком пляже обернулся катастрофой 24 августа. На горе Медведь начался пожар, и реликтовый можжевеловый лес вспыхнул, как спичка. Пламя стремительно распространялось, и первыми на борьбу с ним бросились отдыхающие, экоактивисты и местные жители. О пожаре, его возможных причинах, эвакуации и сложившемся в Утрише сообществе – в материале «АиФ-СК».

Прибежище алкоголиков и наркоманов?

Виктория Ветер, «АиФ-СК»: Анастасия, расскажи, как ты попала в гущу событий?

Анастасия Антонец: В Утриш меня пригласил друг из Санкт-Петербурга. Туда собиралась большая компания молодёжи из разных городов России, и он предложил присоединиться. У меня давно не было отпуска, и я как раз хотела восстановить силы в каком-нибудь особенном месте. Про Утриш все рассказывали, что это как другой мир. Так и оказалось: я познакомилась с необыкновенными людьми, моя система ценностей за эти две недели изменилась.

Там ко всем привычным благам цивилизации начинаешь относиться иначе. За водой нужно ходить на родник – два часа в одну сторону. В пище становишься абсолютно не привередливой, ешь столько, сколько нужно для поддержки жизненных функций. Одежду стираешь условно: связываешь в тюк, кладёшь в море на мелководье и придавливаешь валуном, чтобы не унесло. Дела Вавилона – так здесь называют города с их суетой – перестают интересовать. Некоторые люди дают обет молчания, некоторые и глаза завязывают, и все воспринимают это как норму. Идеальный отдых.

Некоторые приезжают на отдых, а остаются на совсем. Там уже десять лет живут «индейцы», которые отказались от благ цивилизации, выбросили свои паспорта и переехали в Утриш. Их человек триста, наверное. Йоги, художники, музыканты. А в интернете пишут: подумаешь, сгорело прибежище наркоманов и алкоголиков.

– Есть основания?

– Ну да, некоторые употребляют. Но за те две недели, что я там провела, никаких связанных с этим казусов не было.

Горящий Медведь

– Расскажи о пожаре. Как это было?

– Повезло, что, когда всё началось, мы были в лагере. Собирались на пляж, но передумали в итоге. Услышали дикий вопль, но подумали, что кто-то разрабатывает голосовые связки. В Утрише постоянно проходят какие-нибудь тренинги такого рода, на которых учат ставить голос певцам и ораторам и преодолевать эмоциональные барьеры. Почти сразу – крики: пожар!

Возгорание началось на горе в 2-3 км от моря. Мы видели, как начался пожар на горе Медведь, а через небольшой промежуток времени заметили, что горит лес на горе Кобыла, хотя она находится довольно далеко, и даже с учётом сильного ветра и того, как легко воспламеняется можжевельник, сомнительно, чтобы пламя перекинулось так быстро.

– Люди начали эвакуироваться?

– Никто не эвакуировался, кроме отдыхающих с детьми – всего пару стоянок свернули. Остальные выстроились в живую цепочку от моря до места пожара: набирали морскую воду в пятилитровые канистры и передавали. Я с девушками была в начале цепочки, у моря, а ребята убежали наверх. Одна канистра шла по рукам где-то 20 минут. Конечно, от такого тушения толку мало, но сидеть сложа руки никто не мог, а первый пожарный вертолёт я увидела только к вечеру – примерно через пять часов. (По данным регионального МЧС, в первый день тушили с двух пожарных вертолётов и сделали 14 сбросов воды общей массой 70 тонн, во второй - с трёх вертолётов, осуществив 12 сбросов общей массой 60 тонн. Кроме того, 25 августа в Утриш вылетели пожарные самолёты-амфибии из Красноярска и Раменского. - Прим. ред.)

– Как вы спасались?

– Мы эвакуировались на второй день. Нам пришлось почти весь день идти пешком по лесу до посёлка Малый Утриш, потому что капитаны катеров, которых прислали для эвакуации людей, по слухам, вывозили только платно. Насколько я поняла, хотя к тому времени уже объявили ЧС, им никто не компенсировал расходы на топливо. Пока мы шли, запасы питьевой воды кончились, еды почти ни у кого не было. Нас троих угостили сырым кабачком, мы его помыли в море и съели, а потом, уже на «большой земле» меня скрутило. Дошли поздно, поставили рядом с магазином палатку, чтобы заночевать, а на утро стали искать транспорт до хутора Дюрсо. Там всего 20-25 км, а таксисты предлагали довезти за 6000 рублей, потому что желающих уехать было много. Некоторые чуть ли не в палисадниках ночевали. К счастью, нашёлся водитель, который подвёз нас за приемлемую цену, и уже в Дюрсо я смогла подлечиться.

Я слежу за происходящим в Утрише: там осталось много друзей, и все они продолжают пытаться тушить пожарю. Сейчас лес уже не горит, а чадит: пламя уже внутри стволов, есть угроза, что перекинется на корневую систему. При этом, волонтёрам не давали работать: одному отряду попало от казаков. Пока ребята были на горе, кто-то разворотил их лагерь, вверх дном всё перевернул и раскидал, а когда они пошли к спасателям выяснять, на них накинулись казаки. Валили на землю, заламывали руки,кричали, что гражданским тут не место, без них, мол, разберутся. Но туда уже выехали активисты со всей России: есть чат в телеграме, в котором люди координируются. Кто-то отпуска взял, кто-то – отгулы на пару дней.

– По официальной версии, пожар устроили беспечные туристы, не дотушившие костёр.

– И местные к этой версии крайне скептичны. Надо знать эти места, чтоб такое заявлять: костры там никто не разводит, деревья не рубит, мусор на землю не бросает. И «индейцы», и туристы крайне ответственно относятся к природе, отходы сортируют и раз в неделю переправляют на «большую землю» всё неорганическое, даже окурки складывают в специальные поясные сумочки из мешковины. Я думала, что рядом со стоянками будет бардак, как обычно у нас в лесу бывает, но нет. Даже отхожие места организовали так, что никогда не догадаешься, если мимо проходить будешь. На определённых полянках копают ямку, делают свои дела и закапывают. Туалетную бумагу оставишь – тебя найдут и выселят. Одну девушку отправили домой первым же катером за то, что она собралась рубить ветку над своей палаткой. Ветка располагалась низко, она об неё ударялась постоянно, но только достала топор и ударила им пару раз – тут же пришли ребята и сказали, чтоб уезжала. За этим строго следят.

– Почему же тогда сгорел лес?

– Местные считают, что был поджог, и его устроили те, кому заповедник мешает строить базы отдыха. Между Большим и Малым Утришем находятся четыре диких лагуны, и только одна из них входит в заповедную территорию, которую охраняют егеря. В одной из трёх других экоактивисты не смогли отстоять, и там построили «глэмпинг» – по сути, базу отдыха со всеми удобствами. В двух оставшихся люди отдыхают и живут в палатках, но на них у застройщиков и инвесторов, по слухам, тоже были планы. Реликтовый лес мешал проложить туда дорогу и коммуникации, но теперь, когда его почти не стало, территория может лишиться заповедного статуса.

Таких мест в стране больше нет. Там можжевеловый лес, которому более 1000 лет, он застал ледниковый период. Там фисташковые рощи, самшит, разные травы. Очень много животных: ходят кабаны и косули, по ночам к стоянкам спускаются еноты и соньки. Еноты умеют вскрывать палатки, так что даже там от них не спрячешь еду. Они весьма сообразительные: знают, у кого выпрашивать, запоминают, кто дал гостинец, а потом толпой возвращаются за добавкой. Одна девушка так дала еноту кусочек козинака, а он через полчаса привёл из леса всю семью, и они все дёргали её за подол платья и просили ещё. Местные ребята говорят, что не всё потеряно, и люди будут здесь собираться снова, но на восстановление леса может уйти до 500 лет.